Артем ЛИПАТОВ, f5.ru

Наверное, это возрастное. Годы теперь мелькают один за другим, и невозможно уловить смену времен года, а не то что тренд какой-то. Вытащишь за год из сети пару десятков записей, на первый взгляд симпатичных, и вроде как доволен. А если внимательно прослушать потом? Ревизовать, так сказать, собственный choice? Нет, страшновато. А вдруг ничего не останется?

И тем не менее стоит попытаться это сделать.

Весь год раз в неделю я пишу колонку для газеты F5, в которой публикую результаты собственных изысканий — сетевых, как правило. Из трех фигурантов колонки два — иностранных, один — отечественный или типа того (Украина, Белоруссия, Литва, Латвия, Эстония etc.). Занятие интересное, даже более чем. Выясняется, что музыки хорошей в нашей стране до черта, просто о ней почти никто ничего не знает. И никогда, наверное, не узнает, несмотря на весь этот ваш интернет и социальные сети. Прежде всего потому, что те, кто ее создает, иногда совершенно не хотят публичности. А иногда наоборот.

Вот, например, 90 Days Of Cold, о которых я писал в апреле, кажется, — а на самом деле это один человек из Екатеринбурга по имени Антон Быстров — прислали мне пару месяцев назад свои новые треки с ремаркой «не для публикации». С одной стороны, странно — первый полуанонимный релиз был найден именно что в сети, и даже по первым тактам слышно, что новые треки — это прогресс, но вот не хочет Антон. Наверное, есть серьезные причины — и я рад и тому, что есть эти треки, и тому, что есть эти самые причины.

А вот другого Антона, барда с пермскими корнями, московской дислокацией и фамилией Рипатти, я нашел архетипически: приятель повесил его трек и сообщил, что Антон — его френд на Фейсбуке. И тут с первых тактов понятно, что речь идет о музыканте, в довольно-таки юном возрасте понявшем то, на что у иных музыкантов полжизни уходит. Он поет по-английски, но и играет по-нездешнему, и родственниками ему тут оказываются Нил Янг и Джей Джей Кейл, на секундочку. Ну и вот — на январь его забукировало China Town Cafe, и не радоваться этому невозможно.

С другой стороны, я ничего не знаю о том, кто входит в состав группы Please Dance Hell Bear, и как эти участники выглядят, тоже не знаю — но те угловатые, нервные, будоражащие инструментальные треки, которые попались мне весной, будоражат и нервируют: math pop в их версии, если это он, конечно, ужасно радует и заставляет ждать новинок.

А вести из ближнего зарубежья? Конечно, ивано-франковская «Перкалаба» — ветераны гуцульского ска, но мы ж, кроме первого их альбома, выпущенного еще в первой половине десятилетия, ни черта не слышали! Так вот, докладываю: альбом «Дiдо», новейший их релиз, настолько компактен и мощен, настолько целостен, упруг, яростен, что сбивает буквально с ног — и не в том дело, что в нем участвует Евгений Гудзь из Gogol Bordello, а в том, что это больше чем группа: их музыка основана на тонком и пронзительном чувстве реальности всего, что здесь и сейчас, и оно-то и выливается в мощные Tutti духовой секции и несмолкаемый ритм. Мы не видим их, потому что до Венгрии и Австрии «Перкалабе» ближе, — может, хоть кто-то из московских промоутеров справится с этим?

А восхитительные психоделы Mermaids Of The Lipetsk Shed? А подмосковный дабстепер Delete? А работающий на стыке прог-рока, электроники и джаза белорус Филипп Жибин, он же Phil Gloire? А построковые умники из Питера Show Me A Dinosaur? А Tengry Lab из Новосибирска, реабилитирующие world beat? А берлинский RotFront, поющий веселый цыганско-идишский фолк-бит на русском, венгерском, немецком и украинском под невероятно аутентично звучащие риддимы — я и не думал, что за пределами известного острова так могут!

Так что итоги у меня никак не связаны ни с трендом на песни про тесто, ни с другим трендом — на соцпародию, ни с запретами на профессию «Ляписов» на их родине, ни с певицей на букву «З», ни с релизами разных московских лейблов, включая дружеские, простите, парни. Главное для меня — в том, что музыка звучит на всех, мать ее, широтах нашей несчастной и замечательной одной шестой части суши, а также поблизости от нее. И эти люди, не надеясь на московский длинный или недлинный рубль, не рассчитывая на популярность у столичных или локальных хипстеров — да иногда, как я понимаю, вообще ни на что не рассчитывая! — сочиняют и записывают треки и альбомы иногда вполне себе мирового уровня. Я ни в коем разе не беру на себя миссию первооткрывателя — уверен, всех этих парней и девчонок многие из вас знают куда лучше, чем я, — но то, что у меня вот уже второй год подряд есть чем делиться с друзьями — то есть продукцией местного производства! — я считаю самым главным итогом 2011 года.


Глеб ЛИСИЧКИН, редактор VICE

Делать нумерованные списки пластинок, которые никто не слышал, уже давно не модно, да и просто глупо. Подведение итогов года, в том числе и музыкальных, имеет смысл тогда, когда есть общество, эти итоги как-то иллюстрирующее. В последние недели 2011-го оказалось, что это «общество» есть: мы стали жить в режиме от митинга до митинга, встречали на площадях симпатичных людей и радовались тому, как может быть хорошо в промерзшем городе, если одновременно встать из-за компьютера. И тут оказалось, что всем этим прекрасным людям совершенно нечего петь.

И это обидно, не менее обидно, чем пресловутые вбросы бюллетеней, — ведь голоса музыкантов никто не крал, они просто не звучали. Подводя условный итог «путинской эпохе», мы осторожно говорим о «буржуазной революции» — и при этом мы входим в следующий год, не имея ни одной новой членораздельной русскоязычной песни, которую подхватили бы внезапно обнаружившиеся единомышленники. Есть, конечно, цоевская «Перемен», которую одновременно горланили представители самых разных движений на Болотной, есть много подходящих для самых разных жизненных ситуаций песен Летова, есть «Варшавянка», снова ставшая хитом в исполнении Божены Рынски, подглядывавшей в текст с айпада. И это все прекрасные, великие песни — но написанные совсем по другим поводам и в совсем другое время.

Люди, представляющие со сцены, так сказать, музыкальную интеллигенцию, — Noize MC, Алексей Кортнев, Вася Обломов или уж совсем богомерзкая группа «Рабфак» — эту дыру если и затыкают, то лишь отчасти; их полушутливые побасенки хорошо живут в интернете, но не самым выигрышным образом звучат на площадях. А что еще важнее — едва ли Кортнева или «Рабфак» мы всерьез имеем в виду, говоря о современной российской музыке. И если отмороженными на проспекте Сахарова ушами снова послушать те песни, что мы слушали и хвалили в течение года, то получается совсем печальный хит-парад: совершенно обалдуйская (но хотя бы распевная) песня NRKTK «Менты веселятся» и одна строка «Когда в тебе проснется совесть, сука» из сингла группы «Горностай» — вот, пожалуй, и все, что можно записать в площадный репертуар «рассерженных горожан».

И дело, конечно, не в том, что резидентам клубов ЦАО следует немедленно бросить свои сэмплеры и срочно рифмовать фразы с транспарантов — от нескольких плохих песен про Путина никому не станет лучше, это уж точно. И дело даже не в том, что, унавозив здешнюю музыкальную поляну самым разным лоу-фаем и нью-вейвом, молодежь почти абсолютно проигнорировала фундаментальный для всех этих явлений панк-рок — я не рискну проповедовать о скором ривайвле этого жанра, но очень на это надеюсь. Не знаю, в чем дело. Но петь — нечего.


Илья МИЛЛЕР, главный редактор Arthouse.ru и автор OPENSPACE.RU

Мои слушательные привычки в этом году радикальных изменений не претерпели, к сожалению, — основную массу удовольствия приносила все та же переиздаваемая и ископаемая музыка, которую я слушал 20 либо мог слушать 30—40 лет назад. Культура «делюксовых изданий» вышла на свой пик с выходом в этом году «Smile Sessions» Beach Boys и каталожных альбомов Throbbing Gristle — хорошие и плохие вибрации последнего полувека музыки услужливо выложены перед тобой в виде шведского стола, слушатель, и у тебя есть неограниченное количество подходов. Но этот, казалось бы, совершенно безальтернативный и безнадежный тренд удалось основательно поколебать некоторым исполнителям, и именно любовь к ним и к их творениям сделала этот год особенным.

Лучшее название альбома года (а то и десятилетия): «We Must Become Pitiless Censors of Ourselves» Джона Мауса
Лучшая психоделическая глазунья года: «Forever Dolphin Love» Коннана Мокассина
Лучший белый даб года: Peaking Lights «936»
Лучший фейковый R&B года: The Weeknd «House of Balloons»
Лучшая реинкарнация года: лейбл Raster Noton из клиники высоколобых — в лабораторию EBM-фанка
Самый клевый (как в слове cool) саунд года: Moon Duo «Mazes»
Техно года: наложенное на минимал-бит чувство сладкой тревоги — Byetone «Symeta», Gui Boratto «III», Planetary Assault Systems «The Messenger»
Самые бескомпромиссные звуковые водовороты года: The Horrors «Skying», S.C.U.M. «Again Into Eyes»
Лучший концерт года: несмотря на встречи с кумирами юности Suede, Лиамом Галлахером и Кортни Лав, все-таки выступление Кейдзи Хаино в ЦДХ в рамках фестиваля любителей манги (кто бы ни был тот, кто провернул такую штуку, — мой кумир)

Среди местных талантов стоит отметить появление крайне самобытных коллективов, таких, как «Ансамбль Христа Спасителя и Мать Сыра Земля», Vagina Vangi, «Никита Прокопьев».

Также не могу не поделиться соображениями следующего толка: не следует потворствовать зацикленности русского слушателя на доморощенном рэпе, это ложный вектор. Русский рэп сейчас звучит так (и отчасти из-за этого так популярен), потому что проговаривает обильными потоками слов, всеми этими начитками о свинцовых мерзостях окружающего быта, то, что должно быть заложено в одной лишь инструментации музыки. Его рифмоцентрическая логорея напоминает закадровый текст в фильме, описывающий и объясняющий действия героя, — это нужно лишь самым новым слушателям, не привыкшим к звуковым приключениям (как кинозрители в эпоху зарождения киноиндустрии), и на них ориентироваться крайне постыдно. В наше время, как ни в какое другое, нужна именно революционная музыка, которая была бы в меру экспериментаторской, в ней отсутствовали бы прямые лозунги и прокламации (и, возможно, вообще текст как таковой), но в то же время она бы подспудно раз и навсегда меняла бы ДНК обывателя, перепахивала бы его незаметно, без напыщенного катарсиса. Например, Антон Фьордсон из Brian Jonestown Massacre без всякой помпы под Новый год выкладывает треков по 12 такого рода музыки в свой аккаунт на Youtube под лозунгом «У нашей революции музыка будет лучше». У местных музыкантов и тусовки, что около них, которые должны стряхивать с себя сразу две традиции, задача сложнее — но в то же время и легче, потому что у наших революций музыка была полным дерьмом, признайтесь в этом себе. Несомненно, в самом ближайшем будущем объявится и местный «Let Russia Shake» (угадайте, от кого), но уже после того, как сейсмические толчки были зафиксированы. Британоманы здесь сыграли на опережение — группам The Riots и Revoltmeter, например, еще предстоит выдать продукт, и дай им Бог, чтобы собственная прозорливость не сковала их по рукам и ногам. Но язык здесь — дело десятое, нужна такая музыка, которая не нуждается в каком бы то ни было языке. Она бьет тебе прямо в голову.


Андрей МИТРОШИН, «АРМ Автор» и Milky Toad

В этом году слушал много релизов нью-йоркского независимого лейбла Minimal Wave, основатели которого (Вероника Васицка и Крис Манак) занимаются поиском и переизданием старых малоизвестных записей в жанре minimal electronic (minimal synth, cold wave, new wave, techno pop, synthpop), в основном это андеграундный французский и бельгийский самиздат 80-х со всеми присущими DIY-культуре прелестями (музыканты сами занимались записью, распространением кассет, оформлением обложек, журналами и т.д.). Из материала, переизданного лейблом в этом году, выделю альбом бельгийской группы Autumn «Synthesize». Участники группы, Питер Бон и Гирт Коппенс, записали эти песни в период с 1980-го по 1982-й.

Из современных представителей «холодной» электроники хочу выделить проекты Шона Макбрайда, сольный (Martial Canterel) и его дуэт с Мис Лиз Вендельбо (Xeno & Oaklander), а также всех остальных участников лейбла Weird Records (тоже нью-йоркского). По счастливой случайности мне удалость попасть на их выступление в Москве, было очень здорово.


Олег НЕСТЕРОВ, генеральный продюсер «Снегирей» и лидер «Мегаполиса»

Итоги в телеграфном режиме:

Zorge — как новый артист и успешный проект, реализованный по доверительной схеме.
Дебютом назвал бы The Retuses.
Лучшими поп-артистом и поп-песней — Елку с «Провансом».
Отметил бы Растеряева и Обломова, Троицкого с концертом в его защиту и стриминг на «Яндексе»!
Альбом года — Mujuice.


Катя ПАВЛОВА, «Обе Две»

В моем личном хит-параде Музыкальных шкатулок-2011 безоговорочно и без интриги побеждают:

— The Rapture «In the Grace of Your Love». Ну, и предыдущие два альбома тоже тут были бы, но мы итоги года всего лишь подводим. Я обожаю там все: и музыкальную драматургию, и этого моего фаворитного поющего человека, и ни одной «просто песни». И три совершенно разных и одинаково крутых альбома — это весьма ого.

— Bodi Bill «What?» — это совсем недавно случилось. Говорят, это IDM (для меня что ABC, что НЛО). Не читала рецензий, почуяла то же, что и от Тома Уэйтса. Странно, наверное. Говорят, этот тоже про убийства и девчонок пишет. По вокальным интонациям — вполне похоже на правду.

— Scissor Sisters «Any Witch Way» — уж не знаю, когда это произошло, но клип я увидела только на прошлой неделе, так что будем считать событием этого года. За все хвалю, особенно за смелость, самоиронию и хореографию. А, еще там дамочка с красным флагом достойна почестей.

Ну и вот. За год наверняка произошло много больше, но я, как рыба, помню только последние три секунды! Так что хороших снов, детки!