Голубиная почта, или Матрас в Ноттинг-Хилле

ГРИГОРИЙ ГОЛЬДЕНЦВАЙГ о возможности нового старта в поп-индустрии на примере шведских групп Niki & The Dove, The Amplifetes и Serenades

Имена:  Густаф Карлёф · Кристоффер Берг (Hird) · Малин Дальстрём · Юкими Нагано

Дело было лет семь-восемь назад.

Густаф пристроился на гостиничном подоконнике и выстукивал ритм костяшками пальцев. За его спиной лежала открыточная панорама Москвы — Белый дом, СЭВ, начало Кутузовского.

Юкими сидела на кровати, скрестив ноги по-турецки. Выпевала, растягивая синкопу: I pretended I was dancing / I think I was romancing.

Кристоффер — ну кто еще мог выдумать такой странный текст? — барабанил по клавиатуре лэптопа.

Ни дать ни взять детская игра.

Трек, на глазах рождавшийся в гостиничном номере, так и не вышел за его пределы. После того московского концерта я никогда больше не видел вместе Густафа, Юкими и Кристоффера.

Густаф Карлёф, пианист с внешностью молодого Бенни Андерсона (made in Sweden, не отнять), подвизался в Tiamat и джемовал с участниками E.S.T. Юкими Нагано записывалась с Koop и колесила по свету с бойфрендом Хосе Гонзалесом. Кристоффер Берг сочинял для Fever Ray и стоял на сцене слева от Карин Дрейер-Андерсон.

А потом Густаф встретил Малин. В прошлом году Густаф Карлёф и Малин Дальстрём оставили Стокгольм и вместе переехали в Ноттинг-Хилл. Живут у дальних родственников, подписали, говорят, контракт, запрещающий заниматься чем-либо еще, кроме проекта Niki & The Dove.

Итак, Niki & The Dovе. Что за зверь?

Точеный (но не аскетичный, как у Lykke Li), мрачноватый (но не замогильный, как у Дрейер-Андерсон), энергичный (отставить шутки про вотчину «Евровидения»), «радиофрендли» скандинавский поп. Малин Дальстрём — театральный композитор, и театральностью, материализованной в отстраненном вокале, постановочных танцах, нарочитом гриме, дышит весь материал Niki & The Dove. До трех барабанщиков на сцене одномоментно — дань не столько саунд-канве, сколько требованию шоу.



BBC титулует группу как Sound of 2012. Их прибрала к рукам букинг-агент Hot Chip и Adele. Первый тур по английским клубам — классический, тошный, спартанский, без которого тем не менее не бывает большой карьеры. Синглы — на уважаемых инди-лейблах Moshi Moshi и Sub Pop. Альбом на сносях. Очередь на первый концерт дома в Стокгольме — длиной в час. Success story на ваших глазах.

Густафу и Малин на двоих, очевидно, лет под семьдесят. New kids on the block их не назовешь: у каждого за спиной солидный послужной список. На одном из первых концертов для своих московский приятель хмыкнул: «Такие взрослые, и туда же». Zola Jesus или Флоренс Уэлш, которых сложно не вспомнить в связи с Niki & The Dove (по иронии, c последней Малин Дальстрём даже визуально похожи), годятся им в очень младшие сестры.

В том, что такой продукт, как Niki & The Dove, способен появиться и выстрелить, есть, если угодно, социологическая значимость. Поп-конвейер жесток по отношению к возрасту. Камбэкам он не благоволит. Выпрыгнуть из накатанной колеи, променять металлистов Tiamat на джазовое трио, а потом найти в себе силы создать собственный проект, который сработает, — это как минимум история, достойная уважения. Она не единственная.

The Amplifetes Хенрика Корпи или Serenades — демарш вполне успешных Маркуса Крунегорда и Адама Олениуса (Shout Out Louds) — лежат в той же плоскости. Это поп-проекты, придуманные взрослыми и состоявшимися музыкантами, не побоявшимися шагнуть в карьерный эксперимент и сделать ставку на новый продукт. Начать совершенно новую коллаборацию. Отвлечься от стрижки купюр, а то и найти day-job, чтобы не отвлекаться от нового детища. Без всякой гарантии, что сработает. Важно, что речь идет не о сайд-проектах. И (что тоже важно в Скандинавии) не о группе The Knife, которой по умолчанию дозволены любые паузы и съезды с автобана.

Niki & The Dove, родом из дофейсбучных времен, апеллируют не к своим сверстникам — многим ли их сверстникам вообще до музыки? Собирают фан-базу с чистого листа. Заходят с козырей — через Лондон, не теряя скандинавского акцента; как в переносном смысле, так, забавным образом, и в прямом. Делают впервые вещи, которые считаются невозможными после тридцати. Даже при том, что у них за спиной поддержка пробивной шведской индустрии, недюжинный собственный опыт и очевидно не реализованный сполна хитмейкерский талант Густафа Карлёфа.

Мне бесконечно импонирует эта история. Не потому, что я нахожу шоу безупречным (пока не нахожу) или вижу здесь потенциал на много лет вперед (также неочевидно). Более важно, что Niki & The Dove, которые будут так заметны в этом году, растягивают временной континуум и cоздают прецедент входа в поп-индустрию в совсем не юном возрасте. Тогда как по устоявшимся правилам уместнее бы продюсировать других, не рисковать сложившимся статус-кво на банковском счете, не пробиваться на первый план или вовсе отойти в сторону, посвятив себя материнству и детству.

Прецедент свободного работающего выбора в несвободной индустрии, начинающей грозить пенсией едва ли не сразу после пубертата, — история, славная своей смелостью. Как матрас у дальних родственников в Ноттинг-Хилле — в солидном возрасте.

Густаф, объехавший весь мир с Tiamat, на этой неделе впервые играет собственный концерт в Берлине. Юкими рассталась с Хосе Гонзалесом, полностью сосредоточилась на Little Dragon и теперь делит сцену с Дэймоном Албарном. А Кристоффер, правая рука Fever Ray и The Knife, дважды стал папой, и на сейчас это его главная работа. Замечательная и не последняя.​