Каков поп?

В России сосуществуют два мейнстрима. Один - официальный, другой хотелось бы называть реальным

Имена:  Александр Маршал · Анита Цой · Валентина Толкунова · Витас · Григорий Лепс · Ирина Дубцова · Кристина Орбакайте · Лев Лещенко · МакSим · Надежда Бабкина · Полина Гагарина · Сергей Трофимов · Стас Михайлов

Спроси у любого, что такое российская поп-музыка, и он, не задумываясь, ответит: «Ну как же, это то, что по «ящику» показывают круглосуточно, так, что спасения нет». То есть российский поп — это песни в исполнении Л. Лещенко, В. Толкуновой, К. Орбакайте, А. Цой, Н. Бабкиной, А. Маршала, Витаса, групп «Любэ» и «Песняры» (это если вам повезло и вы включили ТВ во время «праздничного концерта ко Дню работника сельского хозяйства на канале “Россия”» — цитирую по телепрограмме). Или же российский поп — это Рома Кенга, группа «Винтаж», дуэт БиС, Ирина Дубцова и Полина Гагарина, «Каста», МакSим и Банд’Эрос (если вы попали на хит-парад канала Муз-ТВ — данные на 3 октября). У человека с аналитическим складом мышления картина поп-мира, которую можно полностью изменить, нажав другую кнопку на пульте, уже бы вызвала подозрения, но в России не принято подходить к поп-музыке с точки зрения анализа. К ней относятся как к неизбежной данности — как к прогнозу погоды или прихотям колоды карт. И расклад вроде бы предельно ясен: валеты российской попсы — Дима Билан, Сергей Лазарев, неразлучные «Чай вдвоем» и Тимати; дамы — Жанна Фриске, Валерия, Кристина Орбакайте и София Ротару; короли — Николай Басков, Валерий Меладзе, Филипп Киркоров и Максим Галкин. Туз один, зато козырный — Алла Борисовна Пугачева. Это наиболее распространенная точка зрения, сформированная прежде всего «зомбиящиком», и она, конечно же, не совсем совпадает с действительностью.

Если вернуться к словарному определению, то поп-музыка в наиболее общем своем значении — это ПОПУЛЯРНАЯ музыка. То есть массовая, то есть наиболее коммерчески востребованная. Или же, говоря по-английски, это мейнстрим. Определение делает очевидным: единица измерения популярности исполнителя может быть только одна — это доллар (евро, фунт, рубль), который он зарабатывает своими песнями. То есть самый популярный артист — это артист, который больше всего заработал денег за определенный (измеряемый) отрезок времени. Там у них, на Западе, это ни у кого не вызывает сомнений: там у них самая-самая поп-звезда — это Мадонна, потому что за 2008-й она заработала 242 миллиона долларов, и с этими миллионами не поспоришь.

Этот рациональный «западный» подход в загадочной России неприменим, потому что у нас измерить доходы артиста невозможно. Экономика у нас непрозрачная, соответствующие механизмы, инструменты и институции за двадцать лет рынка так и не сформировались, а главное — сами поп-артисты против того, чтобы их мерили рублем. (О том, почему звезды против, какие институты сформировались и кто из российских поп-музыкантов на самом деле зарабатывает, читайте в подробном докладе нашего корреспондента.) Причины на то у всех, смеем предположить, разные: одни просто живут по установившимся правилам, вторые скрывают доходы, потому что не хотят платить налоги, третьи — потому что систематических доходов (от продаж билетов на концерты, дисков, рингтонов и т.п.) у них и нет, а есть случайные заработки на именинах, свадьбах и корпоративах, в которые конвертируется символический капитал поп-артиста. А символический капитал поп-артиста в России складывается из выслуги лет и объема присутствия на федеральном ТВ, ориентирующемся на аудиторию домохозяек и пенсионеров, и в массовой прессе, зарабатывающей рейтинги скандалами и ужасами. Поэтому тот российский мейнстрим, который живет в симбиозе с медиаканалами, либо страшно консервативен, либо карнавально уродлив, либо и то и другое одновременно. Душой и телом он нездоров. Но именно он и ассоциируется у людей со словом «поп-музыка». И если судить по этой «попсе» о национальном вкусе и уровне образования масс, то становится страшно жить.

Но не все так плохо. В России есть и второй мейнстрим — в мировом понимании этого слова, то есть те артисты, которые зарабатывают именно на своих песнях, а не на процентах с символического капитала, и зарабатывают больше прочих. В этом другом поп-мире — другой расклад и другая музыка. И вот парадокс — эту другую, более разнообразную поп-музыку не так-то просто найти на федеральном ТВ и в других медиаресурсах национального значения. Ко второму, «неявному» мейнстриму относятся Земфира и Юрий Шевчук (и другие традиционно называемые рокерами музыканты, способные собрать многотысячные площадки), шансонье Григорий Лепс, Сергей Трофимов и Стас Михайлов, певица Марина Максимова (МакSим) и девицы «Ранетки», артисты жанра, который в США называют urban: «Каста», Centr и «Бумбокс» и др.

Разумеется, эти два мира — два мейнстрима — частично пересекаются. Алла Пугачева, скажем, существует в обоих — только во втором ее абсолютное превосходство и самопровозглашенный статус «примадонны» совершенно неочевидны. Справедливо и другое наблюдение: многие резиденты мейнстрима-2 (именно его хочется называть реальным) дистанцируются от медийной среды обитания, просто-таки необходимой для персонажей мейнстрима-1 (официального). Одних в телик не пускают, другие туда сами не хотят — по идеологическим или стилистическим разногласиям. Глянцевые журналы считают артистов мейнстрима-2 (за некоторыми исключениями) слишком народными, «провинциальными» или брутальными, ведь они сами прокладывают себе дорогу снизу наверх, а не струятся по эфирным волнам. Таблоиды, да и вообще журналистов звезды мейнстрима-2 не любят или даже ведут с ними ожесточенные войны в отличие от действующих лиц мейнстрима-1, которые вместе с папарацци придумывают новостные поводы. То есть у мейнстрима-2 и мейнстрима-1 принципиально разные стратегии ведения бизнеса. Надо ли говорить, что продукт, производимый мейнстримом-2, то есть песни, на порядок здоровее, интереснее и современнее. Просто потому, что он там первичен.

Я предвижу, что читатели на этом месте разочарованно усмехнутся: тоже, мол, открытие — сообщить, что российская поп-музыка — это не то, что крутят по ТВ. Для России со времен Советского Союза двойные стандарты обычное дело: об одной реальности говорят и пишут, в другой живут и только о выживании и думают. У нас даже президентов сейчас, как и поп-музык, два: один — официальный, другой — самый настоящий. Да и вообще, кто сейчас смотрит телевизор? Уж точно не те, кто читает OPENSPACE.RU.

Однако то, что выводы кажутся очевидными, совсем не значит, что их не надо делать и обсуждать. В существовании в России двух мейнстримов никакого смысла нет. Между ними, говоря откровенно, даже нет серьезных противоречий. Достаточно убрать перегородку — и они смешаются, но не аннигилируют друг друга, просто «поп-фигуры» полегче будут вытеснены за пределы постоянной видимости. Совсем уж абсурдно считать, что в возникновении перегородки между мейнстримами виноват вездесущий Кремль. Неужели кто-то всерьез думает, что в воспеваемых MaкSим мечтах «научиться летать» можно усмотреть антипатриотический подтекст? Или что идеологический отдел Администрации Президента сделал осмысленный выбор в пользу Пугачевой, Галкина и «Любе», отказавшись от Земфиры, Шевчука и Лепса? Проще и логичней предположить, что у власть имущих просто не хватает времени на эту сферу жизни россиян, и кто-то до сих пор этим пользуется. Пользуется тем, что экономика российского шоу-бизнеса непрозрачна и никакой честной конкуренции быть не может — сплошные олигополии, сговоры да кланы.

Нам остаются традиционные русские вопросы: «кто виноват?» и «что делать?». Телепродюсер Сергей Евдокимов, например, небезосновательно считает, что в сложившейся ситуации виновато постсоветское телевидение и выход можно найти, призвав его к социальной ответственности в виде раскрутки молодых музыкантов. Певица МакSим, главная поп-звезда страны (по продажам, а не по телеэфирам), думает, что ей лично не надо делать ничего лишнего — только писать хорошие песни и петь их, ни в коем случае не растрачиваясь на заработки символического капитала.

У меня есть свой, довольно простой рецепт оздоровления российской попсы. Поскольку надеяться на государство, которое вдруг вспомнит о культурной политике и назначит эффективного менеджера с внятной музыкальной программой, бессмысленно (им бы с Сочи-2014 разобраться), за дело надо браться нам самим. И начать надо с определений —перестать считать и называть поп-звездами тех, кто ими на самом деле не является. Тогда рано или поздно карточный дом мейнстрима-1 развалится сам собой. Если у вас не появится ясности на счет, кто поп-звезда реальная, а кто — официальная, символическая, даже после того как вы внимательно прочитаете все наши статьи на эту тему, просто зайдите с друзьями в караоке. Послушайте, какие современные песни поют другие, выберите песню сами — и вас уже никому не удастся одурачить.

Ссылки

• Сергей Евдокимов. Замкнутый «Шире круг», 20.10.2009
• МакSим: «Мы отличаемся от всего мира», 19.10.2009