Мрачные узы
Е. родилась в Сергиево-Посадском районе, в поселке Реммаш. Она училась в обычной школе, потом поступила в школу милиции. Когда училась, у нее были молодые люди из числа курсантов: «Нас было три девочки и двадцать семь мальчиков, так что вниманием обделены мы не были». Впрочем, такого человека, чтобы создать с ним семью, Е. не встретила, поскольку «что-то было не так, все было какое-то временное, не хватало чего-то, уверенности не было».

Уверенный мужчина встретился Е. шесть лет назад: милиционер из Москвы, он был старше ее и, конечно, женат.

Они встречались пять лет: в первый год он обещал, что уйдет из семьи, но потом так ничего и не предпринял. Когда Е. поставила условие «либо со мной, либо нет», милиционер покраснел, замялся и исчез.

Она, конечно, очень переживала: «Я с подругами делилась, невозможно это было в себе держать, можно же так свихнуться. Он был старше меня на десять лет; не то чтобы я не могла найти себе кого-нибудь моложе и свободней, просто душа моя и тело лежали к нему».

Поселок «Реммаш» маленький, вариантов знакомства немного: «Несколько семейных пар у нас прямо в классе сложились, и они продолжают в поселке жить и там же крутиться. Кто-то в Сергиевом Посаде жену нашел, кто-то — в институте. Одиноких у нас мало».

Поскольку роман с женатым мужчиной родители Е. категорически не одобряли, она сняла квартиру в Мытищах и переехала туда: «Что такое маленький городок? Увидела тебя соседка, рассказала другой, та — третьей, и все это обросло неслыханными подробностями. В одном конце деревни чихнули, а в другом тебе сказали — будь здоров. Как-то я за руку с одним мальчиком прошлась по поселку, а потом мама мне говорит: “Мне сказали, что ты замуж выходишь и ребенка ждешь”. Стоит мне приехать, со всех сторон нападки: “Что ж ты замуж не вышла?” Если честно, меня это очень раздражает. В Мытищах как-то проще живется — и театр есть, и в фитнесс-клуб сходить можно». А что женатый мужчина? «Да так, звонит иногда. Ничего серьезного».

Первый молодой человек у тридцатилетней москвички Ж. появился, когда она еще училась в школе, и сразу же завязались какие-то серьезные отношения. Они разошлись по идеологическим причинам: «Ты будешь смеяться, — говорит мне Ж., — но он был за Зюганова. У него папа был совершенно сумасшедший, он идеологически примкнул к коммунистам. А у моего парня, Вовы, собственного мозга не было, и он тоже любил Зюганова, причем очень настойчиво. Я думала: “Ладно, со временем это пройдет”. Потом поняла, что нет. Не проходит».

После этого у нее было несколько маленьких несерьезных романов, и один большой, надрывный, с женатым человеком.

Теперь она считает, что априори это было глупо — ввязываться в роман с семейным: «Пока мы встречались, мне только и хотелось, чтобы он ушел от жены. Ты думаешь, что все, кроме наших отношений, ненастоящее и вот он сейчас бросит свою жену, хотя мне лично этого никто не обещал. Когда все закончилось, мне было очень тяжело, но я думала, что пройдет время, все излечится. Потом я поняла, что от себя уйти невозможно, это все равно в тебе остается».

Сейчас Ж. встречается с другим мужчиной, и тоже женатым. Я сама тринадцать лет замужем и не могу понять, зачем ей это нужно. «Сытый голодного не разумеет, — смеется она. — Вот смотри, когда ты сама по себе, у тебя есть только один вариант: пойти после работы домой, посмотреть сериал, и так каждый день. У меня есть любовник, так это можно назвать, уже много лет, и он не собирается разводиться, но мне с ним интересно, мне с ним хорошо в плане секса, он ни на что не претендует, я тоже, и так много лет. Я думала о том, что надо все закончить, все закрыть, и тогда появится что-то новое. У меня были периоды, когда я по полтора года жила одна, и нифига, знакомиться негде: я работаю с женщинами, на отдых езжу с семейными парами. Мне недавно понравился один парень, на дне рождения у подруги встретились, так он позвонил несколько раз и пропал».

В последнее время ей кажется, что все нормальные мужчины заняты.

Свобода — это рай
Понять, как относится общество к одинокой женщине, довольно просто, достаточно лишний раз почитать интернет:

«Зашел недавно разговор с приятелем о незавидной участи старых дев. Разговор как разговор, ничего особенного, но тут пришла барышня и пафосно толкнула пламенную речь: “Я думаю, что женщины, предпочитающие одиночество браку, заслуживают уважения. Они понимают более, чем другие, что замужество ненормально для женщины, что это — добровольное садо-мазо рабство. Быть в браке — это зачастую тождественно быть тягловой кобылой! А одинокие — они гарцуют изящно всю жизнь. А одинокие дамы — на самом деле не одинокие, а свободные!” Очень смешное заявление, хоть и характерное. Пропагандировать такие идеи может или молодая наивность, которая сама в них верит, или же озлобленная незамужняя хабалка за тридцать, которая хочет, чтобы хреново было не только ей. Другие варианты исключены.

Уж я-то в своей жизни насмотрелся на самонадеянных дурочек, уверовавших в льстивое наебалово про “свободных женщин”. Они спесивы, пока молоды. А как припирает тридцатничек, начинаются метания, паника, лишь бы успеть замуж пристроить свою стремительно стареющую тушку».

И это — лишь один из сотни подобных монологов. Другая точка зрения, кажется, неприемлема.

Ее озвучивает 27-летняя москвичка О.: «Первый раз секс у меня был в двадцать один год, довольно поздно. Мне мама всегда говорила, что секс — это очень грязно, стыдно. И если ты до брака будешь… ну, сами понимаете. “Женщина — как унитаз, каждый подойдет и сольет”, — говорила мне мама. То есть нужно для мужа беречься. В итоге я очень долго комплексовала, считала себя несчастной и одинокой — у всех мужик, а что у меня? Я же не урод, не дурочка, но у меня ни с кем не складывается, а все либо замужем, либо в отношениях долгих. Я орала маме: “Что ты меня упрекаешь? Ты вышла замуж в двадцать один год и живешь с мужем тридцать лет, а я одинокая, и мне хуево, мне мужик нужен!” Я нашла мужика и пожила с ним вожделенной семейной жизнью, бросила его, и у меня чакры открылись: быть одинокой охуенно. Ты никому не готовишь, ни с кем ничего не согласовываешь. Ты не слушаешь чужие истории про работу и про то, что “у меня температура тридцать семь и насморк, ой, я умираю”».

В итоге О. поняла, что до 27 лет «проебала кучу времени из-за мужиков» и теперь занимается карьерой, поскольку раньше ей было не до этого.

Но у нее есть ребенок и, как следствие, ответственность: «Я недавно не полетела вместе с дочкой на самолете, потому что у меня накануне давление поднялось. Я поняла, что мне в шесть утра вставать, лететь с ребенком, а вдруг я упаду в обморок в аэропорту, и родных рядом нет. Я таких ситуаций стараюсь избегать».

Она вспоминает страшную историю: «В новостях год назад передавали про то, что мать-одиночка ушла за хлебом, а две ее дочки остались дома. Маму сбила машина, а девочкам было год и три, и они умерли. Мама вышла на улицу, погибла, и, пока устанавливали личность, пока то да се, девочки провели дома два дня и умерли от голода».

И каждый раз, когда О. остается с ребенком одна и чувствует себя плохо, она вспоминает эту историю.

Одинокие женщины, по мнению психолога Анны Варги, боятся многих вещей: у них будет одинокая старость, они не смогут воспитать ребенка, их будут очень сильно обижать, и, чтобы этого избежать, лучше не влюбляться и жить одной. Парадокс, по мнению Варги, состоит в том, что в итоге женщина получает тот образ жизни, которого боится.

То есть она одна. И с ней — ее страхи.

Семейные обстоятельства
А. недавно исполнилось двадцать три года. Она адвокат, живет одна. По европейским понятиям, ее жизнь только начинается. По московским правилам, она может жить в одиночестве еще лет пять, прежде чем на нее начнут косо поглядывать знакомые и родственники.

Проблема состоит в том, что А. живет в Адыгее, где все нормальные девушки выходят замуж в восемнадцать лет.

Выйти замуж в Адыгее, рассказывает А., можно двумя способами: «Тебя заберут из дома с согласия родителей, все будет очень красиво. Есть и другой вариант: тебя просто вызывают на улицу, поговорить на секунду, ты выходишь, и тебя увозят. То есть крадут. Парень, с которым у меня были отношения, как-то в воскресенье позвонил мне домой, часов в двенадцать ночи, и говорит: “Выходи”. У нас такие звонки значат только одно: он приехал к твоему дому на машине, с друзьями и хочет тебя украсть. Я на улицу не вышла».

Два года назад А. поняла, что замуж особо не хочет: «В силу наших обычаев девушки выходят замуж и в течение года находятся в статусе прислуги. Невестка, которая появляется в доме, обслуживает всех и даже глаз поднять не может на свекровь и свекра. Меня это будущее не прельщает совсем». По моей просьбе она описывает типичную адыгейскую свадьбу: «Свадьба идет пять дней, и в первый день жениха и невесты на свадьбе нет. На второй день они танцуют, не дотрагиваясь руками друг до друга. На третий день невесту выводят в людное место, и она стоит под простыней. Подходят женщины, поднимают простыню, смотрят на невесту и плюются: “Тьфу, какая некрасивая”. Это они так говорят, чтобы не сглазить. Я хотела бы более современный вариант свадьбы: не в ауле, не на несколько дней».

При этом за русского молодого человека А. выйти замуж вряд ли сможет: адыгейцы малочисленны и должны поддерживать собственную демографию.

А. очень любит женские журналы — Glamour, Cosmopolitan, Elle. Ей нравится, что их героини свободные и независимые. Но это, добавляет она, «не ее случай», поскольку полностью независимой и свободной она сможет стать, «только если уедет из Адыгеи».

По мнению Яны Лепковой, главного редактора портала Леди@Mail.ru и бывшего главного редактора журнала Cosmopolitan, образ одинокой женщины в СМИ выглядит так: очень красивая, очень успешная, всё может, горы свернет, идет по жизни смеясь.

«Вы же должны понимать, что философия глянцевых журналов не очень бескорыстна — это бизнес, и глянцевые журналы существуют за счет рекламы, а рекламу дают большие корпорации, которые заинтересованы в том, чтобы покупали их продукты. По статистике, покупают больше одиночки, тратят больше одиночки: им не надо ни с кем согласовывать свои расходы, не надо откладывать на общие нужды. Это факт. И вот один чудесный глянцевый журнал, не буду говорить какой, пишет, что одиночки — это круто, они ездят на самые лучшие курорты. Рекламодатели заинтересованы в том, чтобы их рекламный макет дошел до большого количества ушей и глаз. Рекламодатели — и это нормально — не любят статьи про горькое одиночество, смерть, болезни. Они хотят стоять рядом с позитивной статьей. И получается так: строится красивый образ одинокой женщины, его примеряет на себя юная девушка, а потом она сталкивается с реальностью. На нее все смотрят косо: не замужем, кольца нет, — значит, что-то с ней не в порядке. И общественное мнение в целом таково: надо выйти замуж, бежать, успеть».

Сама Яна пока еще не замужем, но у нее есть «любимый, которого она очень долго искала». «Знаете, какая специфика в женских журналах? Это женский мир. В редакции Cosmopolitan, из которой я уходила, замужем были только два шеф-редактора и корректор, да и то потому, что они были замужем изначально. И на месте этой редакции может быть любой другой женский журнал».

Одна
Согласно выкладкам социологов, уже в 1990-е годы в России доля никогда не состоящих в браке людей составляла 4% от общего числа населения. По сравнению с другими странами, эта цифра невысока, поскольку Россия, как любое традиционное общество, в значительной степени аграрное, является обществом почти поголовной брачности. Точное число одиноких женщин выяснить практически невозможно. При переписи люди стесняются сказать, что они не состоят в браке. Поэтому у нас всегда количество замужних женщин оказывается большим, чем количество женатых мужчин.

Если же говорить о демографических тенденциях, то они выглядят так: в России повышается возраст вступления в брак, и сейчас он составляет 25 лет, хотя раньше, в начале 90-х годов, составлял 18 лет. И если в поколении 50-х годов рождения к возрасту 30 лет 90% мужчин и женщин оформляли брак с первым партнером, то в поколении 70-х годов рождения этот показатель снизился до 80%, а сейчас идет резкий рост незарегистрированных союзов, их число достигает трети от всех браков. Как следствие, число внебрачных детей — до трети от всех новорожденных.

Согласно все той же переписи, в России зафиксировано 10% одиноких людей, и существует тенденция увеличения людей, живущих одиноко. Другое дело, что у нас слово «одиночество» обязательно связано с негативным психологическим переживанием, а ведь бывает так, что человеку удобно жить одному, и это совершенно не значит, что у него разорваны социальные связи. Так что Россия одной ногой уже на Западе, а другой — в патриархальном обществе. И есть еще одно обстоятельство. В России женщины живут на 13 лет дольше мужчин. Это значит, что статистически в конце жизни каждая российская женщина — одинока.

М., которую вывезли по льду Ладожского озера из Петродворца, живет вместе с вдовой В. Ее муж умер от внутреннего кровотечения в 1992 году, когда ему было пятьдесят семь лет. Дети В. живут сами по себе, и, если бы не компаньонка, вдова жила бы как положено одинокой женщине. А как они живут вдвоем?

«У нас с М. совершенно разная ориентация и разная система ценностей. Она совершенно не умеет готовить, и не любит. Если готовит, то кушать это совершенно нельзя. Она умеет читать книжки, разгадывать кроссворды, смотреть телевизор и гулять. Я ей иногда завидую: у нее такая жизнь! Проснется, утречком покушает и идет гулять. Соберет цветной металл, придет к обеду, покушает, отдыхает. Проблемы ремонта, или дети болеют, или кто-то поссорился — нет у нее этих проблем».

В. даже иногда про себя думает: «Как было бы хорошо, если бы я тоже так жила».​