TransMusicales: европейские хроники

ДЕНИС БОЯРИНОВ называет 10 лучших моментов лучшего музыкального фестиваля на свете

«Я видел Nirvana в 1991-м. Здесь, на TransMusicales, — говорит, перекрикивая девичье трио Le Corpse Mince De Francoise, полноватый мужчина в очках с внешностью директора страховой компании. — Это было ух-х-х! Не верь тому, кто скажет, что Курт был торчом». Мы, не сговариваясь, синхронно делаем по глотку пастиса из своих пластиковых стаканов. К директору прибивается растрепанный неформал с блокнотом в руках; оказывается, это его приятель, газетный художник. По работе рисует карикатуры и комиксы, а для удовольствия — музыкантов, выступающих на TransMusicales. Вот и этих юных финок, у которых постоянно отказывает ноутбук, нарисовал. Как картинки. Художник говорит, что Nirvana пропустил, но до сих пор не может забыть апломб, с которым выступала группа Fat Truckers. И пиджак солиста. Когда был концерт — не помнит, а пиджак не лезет из головы.

«А я за двадцать лет не пропустил ни одного TransMusicales — это лучший на свете музыкальный фестиваль», — почему-то с вызовом произносит директор страховой.

Вообще-то я и не собирался с ним спорить.

Прошлое

Фестиваль TransMusicales возник 30 лет назад в 400-тысячном Ренне, столице Бретани, одной из самых бедных французских провинций, как самопальный слет местных групп. 22 команды, игравшие прогрессивную музыку в спектре от рока до джаза во главе с самой уважаемой реннской нью-вейв-группой Marquis De Sade, устроили на два июньских дня такой шум в местном клубе La Citè, что инициативной группе фестиваля стали поступать заявки на участие от коллективов из других городов. На следующий год TransMusicales переехал на декабрь, принял гостей из Парижа, Нанта, Бреста и Лиона — и определился с концепцией: никаких звезд, только новая, пока мало кому известная ошеломительная музыка.

И у них получилось ^*. Причем почти сразу. В 1980 году на TransMusicales дебютировал певец и композитор Этьен Дао, которого признал своим преемником желчный Серж Генсбур (сам!) и который, соответственно, выбился во французские суперзвезды. В 1982-м в Ренн приехали недавно организовавшиеся израильские нью-вейверы Minimal Compact, наследие которой пару лет назад активно переиздавалось и ремикшировалось прогрессивными европейскими лейблами. В 1983-м — шеффилдские пионеры электронной музыки Cabaret Voltaire, только записавшие свою веховую пластинку «Crackdown». Дальше было больше.

Если просмотреть лайн-апы TransMusicales за 30 лет, то там можно обнаружить и так называемые «культовые» в среде музыкантов и меломанов имена, и персоналии, которым удалось пробиться со своей музыкой на мировой уровень известности. Из первых: The Fall в 1984 году, Front 242 и Sigue Sigue Sputnick в 1985-м, The Shamen, Young Gods и Laibach в 1987- м. В 1992 году на спецотделение фестиваля под заголовком «Рейв на Трансе» в Ренн приехали нынче почитаемые за патриархов Underground Resistance ( в полном составе), The Orb и 808 State. Среди вторых: Fine Young Cannibals в 1985-м, звезды франкоговорящих стран Арно (1986), Noir Desire (1988) и MC Solaar (1991), Бьорк еще в составе The Sugar Cubes (1988), Ленни Кравиц, когда он честно играл ретро-рок (1989) и не помышлял о совместных заплывах с лошадьми, уже упоминавшаяся Nirvana в 1991-м, Jamiroquai в 1993-м, Prodigy в 1994-м. Даже цыганские бароны Gipsy Kings со своим «Bamboleo» засветились в лайн-апах. Дуэт Daft Punk, из скафандров которых вышло 90% нынешней французской музыки (если судить по TransMusicales 2008), свой первый концерт на многотысячную аудиторию дали именно в Ренне (1995). Во все времена арт-директор фестиваля Жан-Луи Броссар не забывал приглашать великих и никому не нужных в данный момент стариков, таких как Moondog, Бо Диддли и Suicide.

При этом сказать, что TransMusicales зажигает звезды, было бы неправдой. Потому что для организаторов фестиваля, который естественным путем превратился в обязательный пункт посещения для профессионалов музиндустрии — скаутов лейблов и рекорд-компаний, промоутеров, журналистов и прочих агентов влияния, важнее все-таки не спорт и бизнес, а именно что, как пела Агузарова, «новая музыка, новая-новая-новая». Не количество звезд на воображаемом фюзеляже TransMusicales, а пока еще не проявленный отпечаток будущего времени — хотя бы на год вперед — и, собственно, сам момент проявки, который наступает, когда очередная темная лошадка выходит на сцену перед тысячеголовой толпой. Естественно, что многие предсказания не сбылись — названия некоторых групп остались только в архивах TransMusicales: одни не дошли до альбомов, другие потеряны вместе со сгинувшими лейблами. Но остаться в архивах TransMusicales — это уже достижение.

Настоящее

Уже на железнодорожном вокзале Ренна, одного из древнейших городов Франции (в котором следов этой древности почти не осталось, потому что он многажды раз был уничтожен пожарами и наводнениями), понимаешь, что TransMusicales — это достояние «города королей». Улицы, магазины, лавки пестрят постерами фестиваля. В меню ресторанов и кафе значатся «трансмузыкальные» предложения — сеты блюд или специальные коктейли. Каждый третий прохожий отмечен фестивальным бейджем, сумкой с логотипом или значком. Тот, кто не отмечен, — местный, а значит, с ним смело можно знакомиться, начиная с вопроса о TransMusicales: что-нибудь, да расскажет.

Юбилейный, 30-й TransMusicales проходил в Ренне под шапкой «Европейские хроники», в связи с тем, что в этом году Франция президентствует в Европейском союзе. Но в лайн-апе нашлось место не только для музыкантов европейских стран — причем таких экзотических, как Мальта и Фарерские острова. Были американцы, японцы, бразильцы и африканцы. Восемь площадок были на четыре дня расписаны под сотню групп и диджеев. К самым большим из них, расположенным в бывших ангарах, из центра города доставляли автобусы-«гармошки». Туда и обратно, каждые 15 минут, с 18.30 и до раннего утра.

К основной концертной программе TransMusicales оброс разнообразными встречами профессионалов, «круглыми столами», пресс-конференциями и чуть ли не телемостами, которые проходили в фестивальной деревне, разбитой на одной из центральных площадей города. В кинотеатре Gaumont по соседству шла программа лучших музыкальных фильмов всех времен и народов. Бары и ночные клубы подгадали к фестивалю специальные расписания диджеев — тоже из разряда молодых, да многообещающих. Но, к сожалению, сил добраться до afterparty ни в один из дней так и недостало.

TransMusicales изумил превосходной степенью организации. Все было сделано на каком-то запредельном уровне качества — от самого главного, звука и света на фестивальных площадках, в которых самые непритязательные музыканты выглядели древнегреческими героями, до возведенных в ангарах гримерок, украшенных картинами и скульптурами, и столовой для персонала с ресторанным качеством еды. Концерты прошли гладко — без заминок и накладок, согласно заранее отпечатанному расписанию. Кажется, только The Residents (см. ниже) позволили себе выбиться из графика. Каждое утро можно было начинать с фестивальной газеты, в которой были отражены лучшие моменты предыдущего дня: фоторепортажи из-под сцены и интервью с наиболее отличившимися музыкантами. Поэтому главная мысль, которая преследовала меня все время фестиваля: будь я лидером группы, то не прочь и доплатить бы за участие. Но, как выяснилось из беседы с Жаном-Луи Броссаром, «зайцев» и «джинсы» на TransMusicales нет и не может быть — только за гонорар.


10 лучших музыкальных моментов TransMusicales


The Black Angels



Неопсиходелический рок из Техаса, мощно и уверенно сыгранный по заветам Jefferson Airplane, 13th Floor Elevators и Grateful Dead. Поет бородатый мужчина, а барабанит девушка, хотя по записям кажется, что наоборот: вокалист иногда «дает Нину Симон», ну а ударник работает за двух крепких парней (как выяснилось на TransMusicales, сейчас очень модны парные барабанщики, но все больше для картинки). Ангар, который до и после этого глушили в основном прямой бочкой (оно и понятно — ангар большой, народу много), на ура принял гитарное марево техасцев и плясал не хуже, чем под Birdy Nam Nam и Proxy (см. ниже). В какой-то момент даже поверилось, что неопсиходелические группы вскорости займут место Arctic Monkeys, Franz Ferdinand и Klaxons. Я бы приветствовал наступление этих времен.


Gable
Французские открытия авторитетнейшего журнала Les Inrockuptibles, на которых реннский клуб Ubu (размером чуть меньше нашей «Икры»), где проходили концерты «не для всех», впервые за время фестиваля был под завязку. Двое мужчин, одна девушка и приглашенный барабанщик играют коротенькие песенки со смешными текстами (на английском!), ясными мелодиями и впечатляющими звуковыми вывертами. То к аккорду на шестиструнке крайне удачно приделают доисторический бит и яростный хип-хоп, то четыре вздоха превратят в хлесткий рифф и все это обратят затем в минимал-техно. Причем в кратчайшие промежутки времени, отчего кажется, что песни искрятся находками. Я сначала подумал, что это местный «Аквариум» — исключительно из реакции публики: взрослые и искушенные люди натурально смотрели на группу раскрыв рот и буйно хлопали после каждой песни. Потом, вслушавшись в музыку, решил, что все же это местные «Звуки Му». Оказалось, ни то ни другое: дебютанты из дебютантов. Вообще-то что-то похожее могло бы получиться, если скрестить Hot Chip с «Х.. Забей».




The Residents


Единственные именитые участники TransMusicales (не считая автора саундтреков Яна Тирсена) — американские старики-разбойники, которые уже 40 лет находятся в анонимном авангарде и редко ездят в туры. Этот — их первый с 2002 года. The Residents просто-таки вынесли мозг со своей длиннющей индастриал-оперой по мотивам свежайшего альбома «Bunny Boy» о том, как один немолодой кролик потерял своего родственника и как это все страшно закончилось. Cтарикан в «тюзовском» костюме зайца (с розовым пушистым хвостиком), исполнявший роль вокалиста, нырял из одной палатки, видимо символизировавшей нору, в другую; воздевал руки к небу и призывал апокалипсис под мрачный синтетический саунд, который выдавали музыканты в костюмах академических кроликов-террористов (во фраках и с чулками на головах). Время от времени действо перемежалось видеороликами, которые Residents прежде выкладывали на YouTube.

Словом, понагнали жути — местами было такое ощущение, будто Дэвида Линча в первый раз смотришь. И ведь точно так же, как и в случае с Линчем, не оторвешься.

Понятно, что The Residents над нами просто издевались, заодно напомнив о том, что музыка вообще и посещение концертов в частности — должна быть не только развлечением, но и тяжкой повинностью. Но поскольку у этих музыкантов в одном кроличьем ухе больше музыки, чем во многих модных группах, выступавших на TransMusicales, вместе взятых, издевку нужно было снести. Однако же не то что снесли — по окончании оперы зал еще пять минут хлопал, не убоявшись биса.

Кстати, конспирацию Residents блюдут строго: я их из-за кулис до дверей гримерки проводил — никто из музыкантов и ухом не повел, чтобы маску при людях снять. А ведь душно в ней небось.


Anthony Joseph & The Spasm Band


Наследники лучших традиций чернокожей — или как сказать политкорректней? — музыки (Джеймса Брауна, Сан Ра, Фелы Кути и Джил Скотт Херона). Энтони Джозеф — тринидадский поэт-писатель-вещун, автор полуфантастической-полуфольклорной книги «Африканское происхождение НЛО». У микрофона себя ведет, что твой Барак Обама или какой другой негритянский проповедник. Его завиральные чтения-моления сопровождает оркестр — шесть человек при полной амуниции, которым была явно мала просторная сцена клуба La Citè, старейшей площадки TransMusicales. Ну и, конечно, Spasm Band вырабатывал такой грув, какой могут вырабатывать только чернокожие. Как результат — группу трижды вызывали на бис.


The Death Set


Самая неожиданная рецензия на этот австрало-пенсильванский квартет, которая мне попадалась на глаза, гласила, что они как «Деррида, под которого можно танцевать». На самом деле ноу-хау The Death Set состоит в том, что они слепили рок-концерт и диджей-сет в одно целое, хотя в модных клубах Лондона и Берлина пока еще дошли только до того, чтобы концерты перемежать сетами (или наоборот). Выглядит это так: трое парней в бейсболках лихо рубят двухминутные поп-панк-шлягеры, а в те пятнадцать секунд, пока они переводят дух, невидимый диджей (четвертый участник группы) вставляет не менее бодрые байле-фанк- и гетто-техно-хиты. Швов не чувствуется, и трястись под The Death Set можно все 40 минут выступления без остановки — в конце покажется, что трясся все два часа. А при чем тут Деррида, я не знаю.


Ebony Bones


Новые любимцы прессы, которых лондонский Time Out в этом году записал в герои города в компании с Хелен Мирен, Вивьен Вествуд и Кирой Найтли, работают в том же ключе, что и прошлые любимцы прессы — M.I.A. и недавно выступавшая в Москве Santogold. То есть модно спродюсированный танцевальный попс, гордящийся своими корнями, которые уходят куда-то в страны третьего мира. Еще Ebony Bones очень походят на группу потомка Прокофьева Spektrum и изобретение Малькольма Макларена Bow Wow Wow. Но по мне, так это тоже скорее достоинства, чем недостатки. На сцене Ebony Bones выглядят так, будто, как и Bow Wow Wow, придуманы только для того, чтобы рекламировать какую-то линию одежды. И, судя по их костюмам, это линия одежды от Андрея Бартенева. Зато играют на инструментах по-настоящему, и поют у них сразу три экзотические красотки, а не одна.


Cage The Elephant


По-хорошему хитовая рок-музыка, которую было бы приятно слышать в массовой ротации на радио и по ТВ. Группа из Кентукки в три резвые гитары копирует The Stooges и Red Hot Chilli Peppers одновременно, но копирует не противно, даже обаятельно. Дородный крашеный блондин-вокалист, похожий на Дженезиса Пи-Орриджа в нынешнем состоянии, но без силиконового гудка и сисек, перед толпой делает все то, что делал когда-то Игги Поп. Однако и сам он способен на выдумку: например, под конец шоу залезть повыше на ферму с осветительным оборудованием и сигануть в толпу с высоты примерно третьего этажа. Никакой гарантии, что не расступились бы, не было — настоящий буйный.


Birdy Nam Nam


Квартет диджеев-турнтаблистов неожиданно превратился в новых национальных героев Франции, которых в Ренне рекламировали так, как никого не рекламировали. Каждый день по городу расклеивали свежие баннеры с логотипом группы, а площадь перед фестивальной деревней была забита (как говорят граффитисты, «затежена») стенсилами логотипа, нанесенными золотой краской. В итоге выступление Birdy Nam Nam стало самым массовым на фестивале — в ангар, где по виду может разместиться два клуба «Б1», трудно было войти. Там был настоящий рейв — Birdy Nam Nam виртуозно, в восемь рук играли электро-рваку в духе Daft Punk и Justice. Пару лет назад они приезжали в «Эрмитаж» с программой куда более тонкой музыки. Забавно, что параллельно с выступлением Birdy Nam Nam в соседнем ангаре пытались поставить на уши танцпол американцы Glitch Mob, которые скопировали с французов построение в «крафтверковскую» линеечку, но у них получалось как-то неубедительно. Следующий большой успех можно прогнозировать людям, которые придумают, чем занять и как разместить на сцене 8 диджеев.


Proxy


К выступлению на TransMusicales электронщика из Орехово-Зуево Жени Пожарнова, наверное, следует относиться как и к победе «Зенита» в Лиге чемпионов. То есть даже если вам и глубоко все равно, но должно быть приятно. За 30 лет на фестивале побывало не так уж много русских музыкантов — этно-экспортная группа горлового пения Yat-Kha, вуду-серф-лаунж-проект Олега Гитаркина Messer Chups и трэш-рок-группа Young Drills (существует ли она еще?). Proxy выступал с живым сетом своего тоталитарного электро в самый прайм-тайм (c 3.30 до 4.30 ночи), в том же ангаре, что Birdy Nam Nam, то есть самом большом. Народу, конечно, было в два раза меньше, но и это успех. Впрочем, что успех будет, стало ясно уже за день до выступления после одной истории. Русские представители Proxy возвращались ночным общественным автобусом после концертов в ангарах. В этой же «гармошке» ехала компания французских гопников, последовательно задиравших пассажиров рейса. Когда гопники дошли до русских, дело чуть не окончилось дракой. Но тут кстати выяснилось, что русские на TransMusicales привезли Proxy, и грубияны-забияки буквально повалились нашим в ноги, потом стали набиваться в друзья, оставили номера мобильных телефонов и пригласили в гости — видимо, посмотреть на семейную жизнь гопника в интерьере.


We Have Band


Вообще, основная масса групп на TransMusicales оставляла такое же впечатление, как вещи из TopShop или H&M. Это называется instant fashion, то есть вот прямо сейчас это жутко модно, но через месяц будет годиться лишь на тряпки в хозяйство. И тут нет никакой вины TransMusicales — как говорится, парадигма нынче такая. We Have Band — хрестоматийный пример. Трое лондонцев, одетые в TopShop, запускают с сэмплеров хитовые песенки и делают вид, что поют и играют; впрочем, не переигрывают. Но в звуке и свете, налаженном технической службой фестиваля, они выглядели превосходно. А еще у них прекрасное и в каком-то смысле вещее название — теперь у каждого должна быть группа. А у вас есть?


Будущее

В 2010 году, объявленном годом дружбы России и Франции, выездную сессию TransMusicales планируется провести в Москве.

Посмотреть всю галерею



^* Организацией фестиваля вот уже 30 лет занимается все та же группа единомышленников во главе с арт-директором Жаном-Луи Броссаром и директором по всему остальному Беатрис Масе.


Другие материалы рубрики:
Сергей Степанов. Фестиваль Osheaga в Монреале, 26.08.2008
Катя Руднер. Блоги музыкантов, 12.05.2008
Руслан Муннибаев. Человек из «Касты»: дневники тур-менеджера, 27.03.2008