Человек из «Касты»: дневники тур-менеджера

По просьбе редакции Руслан Муннибаев, тур-менеджер одной из самых известных русских рэп-групп «Каста», вел дорожный дневник во время семидневной гастроли по городам России

Проверенное развлечение в провинции — изучать гастрольные афиши, расклеенные по городам: тур Scorpions по Сибири, C.C. Catch в Красноярске, группа «Черный Кофе» — оказывается, они еще живы. В каждом городе анонсируется МакSим, причем на самых больших площадках, «Наша Russia» тоже чешет вслед за нами. Встречаются и совсем неизвестные имена — например, «Салават, звезда Татарстана». Длительный тур для российского музыканта — дело редкое и потому ответственное. Увязать между собой по датам выступления в близлежащих городах (а иначе тур теряет смысл) довольно сложно, в будни публика не ходит на концерты, поэтому чаще всего музыканты выезжают с концертами на выходные. Так и группа «Каста», вот уже восемь лет выступает в разных российских городах почти каждый уик-энд, но в полноценный тур за все это время ездила всего раза три. Сибирские организаторы долго ходили вокруг и около, выторговывая условия повыгоднее, но в итоге ударили по рукам, и 22 февраля четверо рэпперов, один диджей и тур-менеджер (то есть я) погрузились в самолет на Иркутск.

День первый. Иркутск

Из Иркутска нас везут в Листвянку, поселок у Байкала. Все в нем хорошо, только далеко от города — пятьдесят с лишним километров, и это мой первый промах — не узнал, сколько от гостиницы до площадки. Но времени полно. И, позавтракав, мы с диджеем Хоботом, неутомимым путешественником, дикарем облазившим весь Мадагаскар, отправляемся на рынок. В бачках, плотно закрытых крышками, лежит и ждет нас местный деликатес — копченый омуль. Продавцов много, покупатели — только мы двое. Помимо рыбы нам предлагают прочие якобы местные сувениры — деревянные фигурки, музыкальные инструменты, какие-то амулеты, наборы полудрагоценных камней и другую ерундистику. Торговцы особо и не скрывают, что достают свой товар из огромных картонных коробок с надписью «Made in China».

***
Интервью «Касты» на местном радио. Дозвонившиеся слушатели трижды задают вопрос: «А как вам город?» Вообще, три самых часто задаваемых вопроса во время интервью в провинции: 1) «Как вам у нас?!» (а еще лучше — «Понравился город, да?»), «Ну как у вас отношения с этими (тут можно поставить совершенно любую русскую рэп-группу, даже нам незнакомую) и «А вы женаты?».



***
На разогреве у «Касты» выступают местные рэпперы. Одеты хорошо и даже тексты сочиняют уже не про жестокую правду улиц, а что-то про «крутые машины, блинг-блинги» и так далее. Качает. Передают диск лидеру группы Владу, он уточняет название группы — какая-то ересь вроде «Непревзойденные MC», только на английском. Ну нельзя же так, в самом деле.

День второй. Красноярск

Поезд Иркутск—Красноярск. В купе Влада оказывается сосед, едет уже долго (поезд проходящий), как положено с отсидки — в майке-алкоголичке, да и сам хорош. «Купола» шевелятся на лопатках каждый раз, когда он подливает себе алкококтейль «Ягуар». Пара банок — и он валится спать. Утром, пока мы пьем чай в другом купе, он умудрился окропить постель Влада кровью. Стучится к нам: «Я тебе там постель поменял, братуха. Мой косяк, как это я уе*ался?!»



***
Мне, как тур-менеджеру, нравятся организаторы, которые не ставят себе задачи окупить расходы на концерте и много заработать — они не жмут каждую копейку, не пытаются поселить музыкантов на спортивной базе и не ведут их обедать в самое дешевое кафе. Красноярские промоутеры из клуба «Че Гевара» оказались из таких. Клуб маленький, уютный и модный — им нужно поддерживать статус хорошими музыкантами, а отобьются они на баре. Публика симпатичная, так как город богат, Newcastle Brown Ale вкусен, как и везде, а небольшой зал сразу дает ощущение аншлага. Все условия для хорошего концерта — так и получилось.

День третий. Томск

Томск — город унылый. Самый подходящий саундтрек к нему — песни филолога-акына Псоя Короленко и американских инди-рокеров The Decembrists, которых постоянно слушает в плеере Шым. Странное дело, но в каждом городе на «Касту» приходит своя публика, порой совсем не пересекающаяся с предыдущей. Недели три назад в Костроме на концерте были сплошь пятнадцатилетние подростки, сегодня пришли взрослые люди, рэпперов не видать. Правда, везде одинаково реагируют пацаны на шансонную «Три семерочки». А девушки визжат под «Ревность».



***
Концерт закончен, и ко мне подскакивает маленький мужчина, одетый в черный пиджак, залоснившийся на локтях. Из-под длинных рукавов виднеются обгрызенные ногти. Тихим, будто поповским, но уверенным голосом он заявляет, что является депутатом Молодежной Думы и представляет в Томске хип-хоп. Дальше следует что-то запутанное, но командирское: «Мы должны работать вместе. Вы — там, я — здесь. Планируется фестиваль, вы его поддержите на дружеских началах. Ты что, не понимаешь, у меня здесь административный ресурс, я же еще и продюсер. Руководство области выделит средства». Еще минута, и он возьмет меня за пуговицу и прильнет к уху. Общаться с возбужденными поклонницами или мужчинами, передающими записки вроде «Могу показать город. На серьезных машинах», я уже научился, но с таким типажом еще не встречался. Чудом ускользаю — и через полчаса, загружаясь в праворукую «тойоту» (чем правее город на карте России, тем их больше), вижу этого Филиппка, плетущегося из клуба с баннером (видимо, Молодежной Думы) на плече.

***
Проверенное развлечение в провинции — изучать гастрольные афиши, расклеенные по городам: тур Scorpions по Сибири, C.C. Catch в Красноярске, группа «Черный Кофе» — оказывается, они еще живы. В каждом городе анонсируется МакSим, причем на самых больших площадках, «Наша Russia» тоже чешет вслед за нами. Встречаются и совсем неизвестные имена — например, «Салават, звезда Татарстана». Плакат шведской металлической группы Pain соседствует с розовой афишей очередного r’n’b-блудняка с «лучшим московским диджеем», которого не узнает ни один из нас — ни в анфас, ни по имени.



День четвертый. Кемерово

Дорога Томск—Кемерово пролегает мимо деревни Топки. «А вот тут отличная пельменная была, я, когда на базе работал, всегда заезжал», — тычет пальцем водитель микроавтобуса. Не знаю, как было, когда он «на базе работал», но за триста километров пути нам не встретилось ничего, что хоть как-нибудь могло бы сойти за начинку для пельменей. Дороги — дрянь, дураков не видно. И вот он, наш пункт назначения — спортивная база «Шахтер». «Знаешь, — говорит Шым, осмотрев номер, — хуже спортивных баз бывают только общежития для цирковых артистов». Из плюсов — отличный ледовый каток под окном, на одном из этажей обнаружен бильярдный стол с кривыми киями и недостающими шарами. Ну что ж, нет в мире справедливости.



***
Концерт должен проходить в Доме культуры, видимо, лучшем в советское время. Но с тех пор осталось только худшее — дрянной звук и администраторша, истошным воплем прервавшая саундчек: «У меня тут семинар, а вы кричите!»

***
На этот раз у сцены много девчонок — истово строят глазки. После выступления несколько девиц чудом проникают в гримерку, но из нас шестерых только один не женат. И почти не пьем, а вот лет пять назад в одной из томских газет появилась статья «Каста алкоголиков» с шикарной фотографией — Шым, пойманный в объектив у гостиницы, с двумя пластиковыми стаканчиками в руках.



День пятый. Новосибирск

При въезде в Новосибирск у Шыма звонит телефон. Громко, так, что слышим все мы, из него раздается: «Привет, это Андрюха, чё, не узнал?!» Минут через пять выясняется, что этот обладатель редкого имени лет пять назад, во Владивостоке, выпивал с Шымом после концерта. Андрюха почти обижен, что его сразу не узнали, но цель его звонка осталась неясна. И так происходит довольно часто — случайные знакомцы твердо уверены, что их запомнили, что прямо сейчас музыкант сорвется и поедет к ним домой бухать, а до этого проведет на концерт пятерых его друзей, «нормальных пацанов». Ну а нормальное человеческое желание отдыхать в своей компании или просто пойти спать будет приравнено к зазнайству и звездной болезни.

***
После концерта спускаюсь в местное метро. В вагонах висят маленькие бытовые телевизоры (почему их не воруют?), станций совсем мало, но вечерние пассажиры там примерно те же, что и в Москве: задержавшиеся на работе офисные сотрудники, пьяный парень, оседлавший подружку прямо в вагоне. На улицах встречаю граффити с изображением обложки предпоследнего альбома андерграундного чикагского рэппера Common — ну не странно ли?



День шестой. Новокузнецк

В купе поезда Новосибирск—Новокузнецк крепко пахнет ногами — без малейшей надежды на свежий ветерок или возможность привыкнуть. Видно, что ехал серьезный человек. И простыни квадратные. И город промерзший, ветреный — заболеваем все и сразу.

***
Рядом с гостиницей находим магазин «модной молодежной одежды». Внутри — сумки с лицом Снуп Дога, значки, шнурки, джинсы Bape и Evisu по 3000 рублей. Каждая вещь кричит: «Меня пошили на самой дешевой фабрике Китая!» Шым, у которого есть свой магазин в Ростове, с ходу определяет, где и что закуплено и по какой цене. Улыбается: «Сам на стоках раньше все выбирал». Сейчас Шым возит в магазин фирменные вещи Karl Kani и Phat Farm, но цены покупателей не удовлетворяют — «палево» стоит дешевле и выглядит ярче.

***
Площадка для выступления — громадный холодный ДК, с крыши течет. И публика как раз под него, «дэкашная». В зал боязно выходить: парни грозные, девки веселые. Тут обычно проходят дискотеки (именно дискотеки, никаких вечеринок!), а в будни — кружок народного танца и клуб r’n’b-танца. Аббревиатуру «арэнби» вызубрили до самых до окраин — под нее и Тимати подходит, да и «Касту» иногда зовут выступить на «арэнби-пати».



День седьмой. Екатеринбург

Из Новокузнецка нет рейсов в Ебург, летим через Москву, а это часов восемь в воздухе. Окончательно заболевший Шым улетает домой, а мы встречаем в Домодедово знакомого диджея Миллера, тоже летящего в Екатеринбург, открывать франшизу московского клуба «Рай». С ним танцевально-театральная труппа, и все девочки и мальчики очень похожи. Узенькие драные джинсики, ботиночки, курточки, пуловерчики, сумочки, причесочки на глаз от Tony & Guy, мягкая речь, виски в самолете. Мы на их фоне в широких джинсах, толстовках втрое больше обычного, алясках и большими сумками смотримся, наверно, неуклюже.



***
После городов с населением меньше миллиона Екатеринбург воспринимается как мегаполис, особенно из-за пробок. Здесь есть свой, очень интересный рэп, очень обособленный от других. Практически все песни с юмором — саркастическим, быдловатым или, наоборот, заумным — комические куплеты, короче. Самые известные местные рэпперы — Ek-Playaz, недавно добравшиеся до передачи «СТС зажигает звезду». Продержались там какое-то время, вернулись домой и выпустили третий альбом через интернет, предложив слушателям вознаградить их эсэмэсками по 60 р.

***
На концерте 1700 зрителей послушно машут руками и кричат те слова, что участники «Касты» пропускают. Громче всего выкрикивают, конечно, мат. От шестерых «негритят», отправившихся в тур (кстати, про «Касту» как-то вышла статья с заголовком «Негры в своем отечестве»), осталось пятеро, да и у них — температура и недосып. Но ни один из тех, кто ждал, купил билет и пришел, об этом не догадается. Завтра домой, а пока, сажая в микрофоне батарейки, три глотки повторяют в тысячный раз: «Не забывай свои корни. Помни: есть вещи на порядок выше, слышишь?» Я, приплясывая, выглядываю в зал из-за кулисы — слышат.