Red Hot Chili Peppers, The Rapture, Лил Уэйн и др.

Офисный попс или бенефис Фли, Игги Поп от рэпа и «мертвецкий» эмбиент из Донецка

Имена:  Илья Бильга · Лил Уэйн

Red Hot Chili Peppers
«I’m With You»
Warner
**

Кто это: В 2011-м сразу несколько больших важных групп, от The Horrors до TV on the Radio, показали, как красиво можно взрослеть. Red Hot Chili Peppers с кризисом среднего возраста справляются примерно как персонаж Мела Гибсона в «Бобре»: во-первых, скажем сразу, неважно; во-вторых, уповая на подмену личностей, штатную дыру после вроде бы окончательного ухода из группы гитарного виртуоза Джона Фрусчанте латают «молодым и перспективным» Джошом Клингхоффером. За всю историю RHCP схема «Рик Рубин плюс новый гитарист» сработала дважды, с «Mother’s Milk» и с «Californication»; в случае с «I’m With You» она обернулась конформистским офисным поп-роком — без возраста, конечно, но и без лица, по которому его можно было бы определить. Фрусчанте, видимо, служил в группе не только креативным директором, но и бритвой Оккама: без него «перцы» хватаются за все подряд — за натужное прифанкованное диско («Factory of Faith»), паленую тропическую босанову («Did I Let You Know»), пиано-кабаре по следам, простите, Элтона Джона («Even You Brutus?»). Но играют то ли по инерции, то ли до преступности невозмутимо, со страстью и задором человека, только что получившего инъекцию ботокса. Единственное, что толкает запись вперед, — бас; акценты сместились достаточно, чтобы «I’m With You» превратился в натуральный и долгожданный бенефис Фли: он берется то за трубу, то за клавиши, он спасает бесцветные припевы, он изобретает риффы, которые хочется немедленно растащить на рингтоны. Эту бы голову да в одиночную камеру — пока из ветеранов фанк-рока RHCP окончательно не превратились в его же пенсионеров.

Трек на пробу



The Rapture
«In the Grace of Your Love»
DFA
****

Кто это: Бруклинцы, придумавшие ню-рейв задолго до британцев, всегда умудрялись оказываться в нужное время в нужном месте — на дискотеках для очкариков в начале нулевых, в студиях Джеймса Мерфи и Дэнжера Мауса или в заставке модного сериала Misfits. Вполне логично, что пять лет назад, переиграв танцевальный постпанк в версиях от ядовитого до беззаботного, The Rapture решили взять тайм-аут: в теме буйных притопов-прихлопов к тому времени освоились даже дилетанты, и говорить по существу было больше не о чем. Логично и их возвращение: альбом «In the Grace of Your Love» очень вовремя заполнил пробелы по части неглупых эксцентричных танцулек, на которых совсем недавно сломали ногу MGMT. Приемы очень простые, но очень действенные: упругие ритмы тонкой французской чеканки (продюсировал альбом Филипп Здар, в прошлом году делавший звук Phoenix), бойкие мелодии, обстоятельные хиты на пять минут, заразительные строчки. Но балагана вроде бравурных психоделических крещендо или аккордеонного сэмпла, стянутого у конголезского «короля джаз-попа» Франко, тоже хватает. «Добро пожаловать обратно», — знойно поскуливает Люк Дженнер, и к текущему положению группы эта фраза подходит отлично.

Трек на пробу



Thundercat
«The Golden Age Of Apocalypse»
Brainfeeder
***

Кто это: Современную музыку басист Стивен Брюнер изучил крайне дотошно, переиграв за свою жизнь с угорелыми трэш-металлистами: Suicidal Tendencies, Эрикой Баду, Снуп Догом и даже лос-анджелесским продюсером Flying Lotus; последний настолько им проникся, что назвал второй половиной своего мозга. Впрочем, Брюнеру что соул, что ломаные ритмы, что черти в ступе — играет он так, словно на дворе едва занялись восьмидесятые, в дверях стоит Джако Пасториус, а космический фьюжн по радио крутят чаще, чем диско. В варианте Thundercat последний пункт вполне мог бы совпадать с реальностью: его романтичный электроджаз, с томно попискивающими клавишами, порывистым басом и применяемым в особых случаях медоточивым вокалом, настолько легок и воздушен, что скорее кажется изящным приглашением на свидание, чем вычурной демонстрацией техничной игры, которой так грешит фьюжн. Брюнеру, конечно, есть что показать в плане виртуозности и композиторских умений: с плывущими мелодиями и путаными ритмами он расправляется так же ловко, как с объемными соло на басу, — но он отчего-то играет совсем без претензий, будто из динамиков «Старбакса»; весь его дебют умещается в эпитет «симпатичный». Послушать запись все-таки стоит — хотя бы для того, чтобы лишний раз вспомнить, откуда растут ноги у всей экспериментальной leftfield-электроники, и понять, что нового предъявить ей миру в общем-то нечего. Кроме тех самых амбиций, которых катастрофически не хватает Thundercat.

Трек на пробу



Lil Wayne
«Tha Carter IV»
Cash Money
**

Кто это: Лихой трикстер Лил Уэйн напоминает детскую версию Игги Попа от рэпа — хулиганит, матерится, без меры расширяет сознание, попадает в переплеты и в кутузку, прет против толпы и выступает в одних лишь леопардовых рейтузах. Уэйна, как и Игги, удобно считать невменяемым, но и тот и другой прежде всего актеры, а градус абсурда в их постановках очень здорово вяжется с умением жалить словами и дикарской яростью. И точно так же, как предводитель The Stooges, Уэйн изменяет себе, когда дело доходит до творчества на трезвую голову (обязательным условием досрочного освобождения певца из тюрьмы, где он отсидел почти весь прошлый год, стал запрет на алкоголь и наркотики): вместо хлесткого, размашистого рэпа «Tha Carter IV» предлагает качественный, но малообъяснимый R’n’B, замаскированный под речитативы «про дамочек», — метаморфоза сродни «Preliminaires». В строках «Я провел ночь с ангелом, а когда мы закончили, она сказала: “Спасибо”», проговоренных через осипший автотьюн, джентльменского шарма хватает, как раз чтобы оседлать высоколиквидную волну «нью R’&’B», несущую Дрейка и Фрэнка Оушена. И кому какое дело, что ни убористых рифм, ни забористых хуков, заработавших Дуэйну Картеру миллионы долларов годами раньше, здесь, за исключением разгульной считалочки «6 Foot 7 Foot», не наблюдается — деньги нынче делаются и без них.

Трек на пробу



Wildfield
«...And Will Protect From All Evil»
Wildfield
****

Кто это: Дончанин Илья Бильга делает с эмбиентом примерно то же, что британский дуэт Hype Williams — с R’n’B: вскрывает самую суть жанра, но пересказывает ее по памяти. Получается странная, печальная, зачаровывающая музыка абсолютно не прикладного характера; под эти медитативные гитарные зарисовки можно разве что плыть по реке среди выгоревшего камыша или кого-нибудь хоронить. Бильга выступает и в более тяжелой категории, играя стоунер-дум в проекте Mozergush, имеющем вес на Украине, и дрон с группой Schperrung, но Wildfield — самое личное его творение: панихида по всему живому происходит здесь на расстоянии вытянутой руки. Гитары расходятся по зыбким аккордам, скитаясь по одним и тем же последовательностям, перкуссия вступает будто по принуждению, звук записан  так сыро, словно рекордер изобрели вчера, дождь льет не смолкая, причем не где-то за окном, а прямо на голову — но все слабости и недостатки можно простить хотя бы за совершенно гипнотический эффект мантры «Rite» и обреченную красоту «Funeral». Похожей неизбывной тоски и щемящего одиночества был исполнен саундтрек Нила Янга к джармушевскому «Мертвецу» (об азиатском вестерне Михаила Калатозишвили «Дикое поле» вспоминать из-за названия даже как-то неудобно). Только вместо Дикого Запада и кантри подставить в уравнение нужно индустриальный Донецк и нутряной гул шахт.


Трек на пробу 


Послушать и скачать альбом можно здесь.​