Эльдар Урдуханов отвечает OPENSPACE.RU

— Как вы отличаете трэш от «нетрэша» в контексте современной российской музыкальный культуры? Есть ли у вас стандарты или неписаные правила?

— Для того чтобы определить принадлежность какого-либо продукта к трэшу, требуется эксперт, точно так же, как и в случае с определением его художественной ценности. Но и то не всегда удается избежать ошибок, потому что термин довольно размыт и можно перепутать трэш, например, с постмодернизмом. Роль таких экспертов у нас в сообществе выполняют люди, съевшие собаку на этом деле: мой коллега 4es и я. За два с лишним года существования ЖЖ-сообщества через нас прошло несметное количество постов, львиную долю которых мы забраковали. Сейчас народ стал лучше разбираться в предмете и уже реже присылает ролики типа «старушка рассказывает о пожаре» или «собака-некрофил». Иногда, конечно, приходится идти на популистские меры и пропускать материалы, которые несколько выходят за рамки тематики, но могут привлечь новых читателей.

В процессе модерации мы пользуемся следующими ключевыми словами, характеризующими трэш: независимость, отказ от традиций, маленький бюджет, низкое качество, дешевые спецэффекты, китч, эксплуатация, плагиат, абсурдизм, наивность.

Гораздо проще выявить трэш-фильмы, сложнее с музыкой. Потому что в кино наиболее очевидный фактор — «эксплуатация» (sexploitation, blackploitation, naziploitation, зомби, каннибалы, байкеры, женщины в тюрьме и т.д.). По сути, этот фактор является жанрообразующим. В музыке же эксплуатация не столь очевидна и не всегда имеет место быть. На мой взгляд, когда речь идет о музыкальном контенте, особое значение имеет фактор наивности. Существуют деятели, которые делают трэш ввиду определенных обстоятельств, например наивности (отсутствия информации) и отсутствия средств; и есть те, которые делают его специально. В принципе, и то и другое — трэш. Но наши читатели гораздо выше ценят первых, даже придумали специальный термин «тру-трэш». По словам интернет-гуру Михаила Вербицкого, «трэш — это искусство для гопников, и в идеале мастер трэша должен быть гопником». Я его поддерживаю и считаю, что, используя такую классификацию, мы можем отсечь от трэша алчных до наживы волков в овечьей шкуре.

— Как ты лично как практикующий музыкант относишься к волне, скажем так, YouTube-музыкантов: Николая Воронова, «Климбатики», рэперов Сявы и Севы и т.п.?

— Воспринимаю их, как и любых других музыкантов, по-разному, в соответствии с собственным вкусом. Но к некоторым из них отношусь с особого рода ревностью. Я говорю о музыкантах, которые получили известность благодаря нашему комьюнити. Жаль, конечно, что они этого, как правило, не помнят, но не всякий ведь хочет, чтобы его ассоциировали с трэшем. Вот Коля Воронов говорит в интервью, что стал популярен в сети благодаря fishki.net. Однако если взглянуть на тот пост, можно увидеть, что внизу маленькими буквами написано via trashculture. Из последних. Сява не наш клиент, а вот ролик Севы у нас выложили впервые. Дальше действует вирусный механизм распространения информации в сети: посты, ссылки друзьям в ICQ и в результате — сто тысяч просмотров за пару дней. Это очень много.

Еще одна вещь, которую считаю необходимым отметить. По моему мнению, трэш должен быть независимым и его нельзя превращать в мейнстрим. Иначе, в соответствии со своим определением, он перестает быть трэшем и превращается в поп-культуру. Поэтому мне очень не нравится ситуация с Николаем Вороновым. Я, как основатель комьюнити, заинтересован, конечно, в популяризации жанра. Но все-таки оптимальная среда обитания для трэша — андеграунд. Даже гетто, если хотите. Тигра лучше держать в клетке. Здесь ситуация обратная той, о которой говорил Вербицкий. Было бы лучше, чтобы гопники воспитывались на классике, а творческая интеллигенция черпала из трэша свежие идеи. Что и происходит, судя по тому, кто состоит в нашем сообществе. А вот первое — это из области утопии. Хотя персонажам «Заводного апельсина», как мы знаем, прослушивание старика Бетховена не мешало орудовать своими замечательными острыми nozhami.