«Мне стыдно это смотреть»

Бояринов: Следующий ролик — это исполнительница Дарья Сускина, которая в своем родном городе Рязани звезда локального масштаба, про нее пишет местная пресса. Она такая рязанская Леди Гага. У нее тоже есть гимн родному городу, где она поет о том, что «все лучшие люди собрались в Рязани». На самом деле Дарья Сускина — это творческий тандем. За ней стоял мальчик-«продюсер», который брал минусы известных хитов, преимущественно Леди Гаги. Под них Дарья напевала собственные тексты, в которых почему-то всегда присутствовали коты. Сейчас мы посмотрим ролик «Красивый дорогой коньяк» — это зрелая работа, вершина ее творчества. Мне кажется, здесь Дарья выглядит как рязанская Ke$ha или Uffie — девочка-оторва, которая поет попсу с панковским драйвом.



Бояринов: Дарья Сускина закончила уже свою карьеру — к счастью или к сожалению. Но вот ее напарник — «продюсер», как он себя называет, — сейчас запускает свой альтернативный проект, у него готовится альбом, и он дает интервью рязанской прессе, что, типа, ждите. (Обращаясь к Эльдару.) А что пишут в комьюнити «Трэш-культура» о Дарье Сускиной?

Урдуханов: Она любимица нашего комьюнити. Ее называют «богиней».

Бояринов: Вам нравятся ножки или мелодический ряд?

Урдуханов: Все нравится. Я хочу предложить поговорить вот о чем: какова культурная ниша у трэша и есть ли она вообще.

Во-первых, к сожалению, искусство утилитарно, то есть человек находит применение всему: слушает различную музыку в различных ситуациях и так далее. Например, академическое искусство, классическая музыка — она вызывает возвышенные эмоции, ну, и применение ее можно предугадать: от свадеб до похорон. А то, что я называю трэш-культурой, вызывает такие чувства, как удивление, когнитивный диссонанс, смех, шок, оскорбление и даже чувство стыда. Вот я знаю, например, таких девушек, которые говорят: мне стыдно это смотреть. То есть ниша нашлась. Какой еще жанр вызывает такие эмоции?

Бояринов: Мне кажется, Леди Гага вызывает ровно такие эмоции. На мой взгляд, родство Дарьи Сускиной и Леди Гаги состоит не только в том, что Дарья Сускина поет под искаженный минус Леди Гаги, а еще в том, что на самом деле и в случае Леди Гаги, и в случае Дарьи Сускиной происходит эстетизация шока. То есть пляски Леди Гаги в платье из мяса и многократно использованная аллюзия к вагине в клипе Born This Way — максимально эстетизированный шок, наряженный в фэшн-оболочку на большие бюджеты главного мэйджора мира, по сути ничем не отличается от того, чем занималась Дарья Сускина, снимаясь на домашнюю видеокамеру в Рязани. Это тот же шок, поданный нам под личиной видеоклипа. Разница в том, что шок Леди Гаги — шок намеренный, это большой бизнес. А в чем прелесть шока Сускиной — в том, что это шок случайный. И в смысле коммерции ничего ему не светит. Примеров, когда реальные люди в России становились звездами и стали зарабатывать на своем искреннем трэше, не существует. Единственный случай — с Колей Вороновым, которого мы уже сегодня упоминали…

Урдуханов: Но и то благодаря использованию его песни, а не собственным исполнениям.

Бояринов: Да, при том что у него было какое-то количество выступлений и даже гастролей, он на этом больших денег не заработал. Он ведь непрофессионал. И свой хит «Стрекоза любви» он продал группе «Quest Pistols» за бесценок. По большому счету реального коммерческого выхлопа все это не получило.

Лошак: Я бы еще вспомнил Таджика Джимми, который был гастарбайтером, работал грузчиком в каком-то магазине, сейчас он выступает на корпоративах со своими песнями из фильма «Танцор диско», которые он, собственно, поет, изумительно им подражая, и аккомпанирует себе на картонных коробках.

Бояринов: Все равно бизнеса на этом построить невозможно. Таджик Джимми еще немного попоет на корпоративах и отойдет, потому что тому же корпоративному рынку нужны либо новые фрики, либо профессиональные коллективы. То есть в чем прелесть вот этой культуры из интернета, народной, низовой: ее нельзя эксплуатировать коммерчески, ее, как сейчас говорят, нельзя монетизировать. Можно лишь использовать какие-то идеи, загримировать под трэш и превратить в профессиональный, коммерческий продукт.

Лошак: Но это будет фейк.

Бояринов: Это будет фейк, тем не менее эти процессы уже происходят. Например, «тракторист с баяном» Игорь Растеряев, который работает под народного героя, а на самом деле актер и поэтому может работать профессионально: часто выступать со сцены, писать альбомы и т.д.

Лошак: Поэтому он нам неинтересен.

Бояринов: Или вот Вася Обломов — человек из брит-поповой группы «Чебоза», который понял, что вот на сатирических песенках про правду жизни можно заработать деньги. Про них мы говорить не будем, мы вам покажем сейчас реальную жизнь — людей из «Вконтакте».


«История из жизни водомерок»

Урдуханов: Переходим к детскому творчеству. Мы говорили о том, что пользователи и читатели нашего комьюнити очень ценят истинность и искренность происходящего.

Бояринов: Это главный критерий, который вам важен?

Урдуханов: Да. И такое у детей встречается часто.

Бояринов: Искреннее детское творчество. В самом деле, «Вконтакте», YouTube, мобильные телефоны и ноутбуки со встроенными видеокамерами, по сути, сейчас заменяют детям и подросткам кружки творчества при школах, Домах культуры и Домах пионеров. Сейчас они все это делают на странице «Вконтакте» и, кстати, становятся там звездами.

Урдуханов: Самый популярный жанр у детей, как правило, хип-хоп. Потому что его легко сделать.



Бояринов: В этом ролике ребята из рэп-коллектива обращаются к тем, кто взломал их страницу «Вконтакте». Вместо того чтобы идти разбираться «на районе», они написали обидчику рэп-обращение и выложили в интернет. И я думаю, что взломщики в свою очередь тоже что-то записали и выложили. И таким образом возможный конфликт утек в творческое русло. Это, кстати, классический рэп-жанр — обмен диссами. Разве это не прекрасно?

Мы сейчас из этой серии — детский рэп в «Вконтакте» — посмотрим еще один ролик, гениальный, на мой взгляд. (Обращаясь к Урдуханову и Лошаку.) Я хотел еще группу Bad Boys показать. Ее, наверное, все знают…

Лошак: Ее уже все знают, но мы все равно покажем.



Бояринов: Вот это классический хип-хоп, каким он родился в Америке: бытовая история из жизни людей, которую они рассказывают в рифму под незамысловатый бит. Ролик очень популярен — на него существует большое количество реплик, подражаний и пародий, где и мальчики читают, и девочки. Андрей, тебе известна судьба дуэта Bad Boys — что они делают сейчас?

Лошак: Они, собственно, живут в городе Никольское, это город-спутник Петербурга. Я не знаю, как это даже описать, но тот, который более активный, который в ролике шеей все время двигает, он видит жизнь и тут же ее преобразует в простые строчки, рифмы и рассказывает об этом. Я пытаюсь понять, что в этом такого завораживающего, потому что это ведь история из жизни водомерок — никакой рефлексии здесь нет вообще, это просто чистый пересказ увиденного, изложение в чистом виде. Но я почему-то просмотрел все 45 или 50 роликов Bad Boys с большим удовольствием. Последний их хит о том, как они съездили в Петербург, видимо, на окраинную станцию метро на маршрутке, и сходили в «Ростикс», их там узнали и бесплатно накормили. У них был как бы такой культурный шок, после чего они написали гимн «Ростиксу».

Bad Boys успели распасться и обратно собраться. Красная Маечка в какой-то момент ушел, что вызвало дикую бурю гнева в интернете, и создал группу Good Guy, но она недолго просуществовала — это была группа одного хита.

Бояринов: Потому что добро менее привлекательно, чем зло.

Лошак: При этом ничего злого вообще в этих ребятах нет, и совершенно непонятно, почему они называются Bad Boys.

Бояринов: А вот, кстати, мы сейчас перейдем к «злым» ребятам.