«Еврейка» в Штутгарте

©  Staatoper Stuttgart

Благородные двери старого храма и красивый каменный крест – враждебная среда, в которой приходится жить еврейской девочке. Главную героиню по имени Рахель – диковатую и искреннюю в версии постановщиков – очень трогательно изображает Татьяна Печникова из «Новой оперы». Именно в этом московском театре судьба счастливо свела ее с Вилером и Морабито, когда они несколько лет назад переселяли туда из Штутгарта свою «Норму». То был знаменитый в Германии спектакль, который у нас в Москве остался почти незамеченным. Но для Печниковой неплохим результатом всей этой истории стала центральная роль в одном из самых заметных театров Германии.

©  Staatoper Stuttgart

Благородные двери старого храма и красивый каменный крест – враждебная среда, в которой приходится жить еврейской девочке. Главную героиню по имени Рахель – диковатую и искреннюю в версии постановщиков – очень трогательно изображает Татьяна Печникова из «Новой оперы». Именно в этом московском театре судьба счастливо свела ее с Вилером и Морабито, когда они несколько лет назад переселяли туда из Штутгарта свою «Норму». То был знаменитый в Германии спектакль, который у нас в Москве остался почти незамеченным. Но для Печниковой неплохим результатом всей этой истории стала центральная роль в одном из самых заметных театров Германии.

©  Staatoper Stuttgart

Еврей-ювелир Елеазар в исполнении героического старика-тенора (очень сложная партия) Криса Меритта – воплощение скорби еврейского народа. По сюжету Елеазар – отец Рахели, правда, ненастоящий, так как на самом деле она высокопоставленная кардинальская дочь (отсюда советское название оперы), которую Елеазар в младенческом возрасте спас из огня. Сама Рахель узнает об этом за секунду до смерти, на которую Елеазар отправляет ее во имя идеи. Так что скорбь скорбью, но не все так однозначно.

©  Staatoper Stuttgart

Гордая христианская базилика и уютный фахверковый домик, в котором обитает семейство еврея-ювелира, – два мира, которые никак не могут ужиться друг с другом. Елеазар с Рахелью (на фото он фактически помогает ей слезть с креста) – явно чужие на этом празднике жизни, во время которого ликующая общественность постепенно пьянеет, наряжается, дурачась, в старинные одежды и сразу же обрастает средневековыми предрассудками. Оказывается, что все навыки терпимости, интернационализма и политкорректности, годами и даже столетиями выращиваемые, выветриваются при благоприятном стечении обстоятельств в одну секунду.

©  Staatoper Stuttgart

Совсем зловещее продолжение маскарада – пыточные фонарики, бутафорские младенцы и гротесковые носы понятно какой национальности. Совсем недолго осталось до кровавой развязки. Опера Галеви заканчивается общественной казнью Елеазара и Рахели, по сути – их сознательным самоубийством. Вилер и Морабито ставят точки над «i» и дают Елеазару в руки пистолет, которым он застреливает сначала Рахель, потом себя.

©  Staatoper Stuttgart

Из-за этого испуганного персонажа, который – в зависимости от вероисповедания своих избранниц –называется разными именами, собственно, и разгорелся весь сыр-бор. В данный момент он изображает правоверного еврея и даже книжку держит правильной стороной, как его только что гневно научила Рахель.

©  Staatoper Stuttgart

Он же – но уже с цивилизованной христианкой Евдоксией.

©  Staatoper Stuttgart

Любовные игры цивилизованных христиан.

©  Staatoper Stuttgart

Настоящий отец Рахели – кардинал де Броньи – с обожженной в каком-то далеком пожаре рукой. Он потерял тогда, как он считает, своего ребенка. Кардинала преследуют страшные дымные воспоминания, паства то и дело выходит из-под контроля и превращается в озверевшую толпу, в довершении всех бед на глазах у де Броньи убивают только что обнаруженную дочь. В общем, постановщики не скрывают своего к нему сочувствия.