Пчелиный быт каппадокийских отшельников

Поэма Гандельсмана, новые стихи Левина, архив Матвея Чернышевского и долгие разговоры

• «Новый журнал» (№ 266, 2012) публикует поэму Владимира Гандельсмана «Видение». «Новая юность» (№ 1 (106)) — стихи Нади Делаланд и Ивана Голля в переводе Вальдемара Вебера: «Плененное древо стоит среди поля / И видит сон о тебе / Оно цепляется за свои ржавые корни / Хватается за хвосты стальных птиц / Сбрасывает с себя листву точно лишний груз / Преображается в зимнего нищего / И видит сны о тебе». Кроме того, редакция публикует стихотворение Роберта Фроста «The road not taken» и предлагает желающим попробовать силы на ниве поэтического перевода. «Дружба народов» посвящает номер вопросам религии, но, к сожалению, не находит в религиозной русской поэзии ничего интереснее Олеси Николаевой (а в смысле нон-фикшн — ничего интереснее Всеволода Чаплина, рассказывающего сальные анекдоты как бы из церковной жизни: «Девушка приходит к священнику за “благословением на пирсинг”. Батюшка отвечает: “Все дырки, какие тебе нужны, Господь и так уже создал. А будешь говорить глупости — одну из них может и закрыть!”»). Олеся Николаева, впрочем, еще очень даже ничего на фоне опубликованного здесь же члена Союза писателей России, ответственного секретаря Всемирного русского народного собора Олега Ефимова: «Мы ныряем врозь в недра города, / Городок Москва — такой маленький. / Наверху зима — снег до ворота, / Замело следы наших валенок… / Но прошел давно праздник Сретенья, / Побегут ручьи, лужи грязные… / Вот у лужи той мы и встретимся — / Две судьбы в одну разом связаны», etc. Оно конечно, «Дружба народов» давно не светоч, но такого ужаса там прежде все-таки не печатали. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что в этом же номере опубликованы стихи Улдиса Берзиньша в переводе Ольги Петерсон: «Мужик сидит в кабаке пьет вино и читает из Библии (то и другое он делает разом и правильно делает ибо от сердца) а потом идет в церковь бутылка в кармане и Бог говорит человек я тебя где-то видел а тот говорит да с утра в кабаке точно Бог говорит. // А другие в церковь идут говорят Отче наш сущий на небесах да святится имя Твое но не от сердца и затем сидят в кабаке за столом говорят черт возьми не видят что Бог рядом сидит».

• В «Вопросах литературы» (№ 2, 2012) из доступного онлайн — фрагментарный текст Льва Городецкого «У ZEITungen в плену: Осип Мандельштам и язык советской прессы»: «Психологический феномен “газетной зависимости” был вполне распространен и “нормален” в советском “среднем классе”. Но этот же феномен по меньшей мере странен и, наверное, уникален для большого поэта, принадлежащего к интеллектуальной элите общества. Да, газеты читали все, кто хотел быть социально интегрированным, не остаться “на обочине” новой жизни. Для определенного слоя городского населения чтение центральных газет и/или подписка на них служили признаком лояльности советской власти и партии, неким ритуалом “текстуальной” социализации. Но тем не менее трудно представить себе Пастернака, выбегающего утром за “Правдой”. Или Ахматову, фиксирующую свои впечатления от прочтения свежего номера той же газеты: “Вот “Правды” первая страница, / Вот с приговором полоса <...> Футбол — для молодого баска, / Мадрида пламенная жизнь” (“Стансы”, 1937)». В этом же номере Сергей Горбушин и Евгений Обухов пишут об «Ином в произведениях Даниила Хармса». «Сибирские огни» предлагают вниманию читателя цикл Бахыта Кенжеева «Странствия»: «Вышивая китайским бисером, женщины молча глядят в окошки / на розовые столбы дыма и пара над крышами приземистого городка. / Небольшое солнце коптит, словно китовый жир в каменной плошке. / Топят мазутом, в навигацию привезенным на танкере с материка, // добытым где-то в Дубае. Пахнет смерзшейся музыкой и забвеньем. / Посвистывает поземка, шуршит снежной крупою. У-у! О-о! / Мужчины закусывают контрабандный спирт тюленьим / салом, и глаза у них покрываются сонной пленкою. Ничего // не скажешь — славно устроена жизнь в столице. Всякий день самолеты /доставляют чипсы и молоко, кока-колу и противоцинготный лук».

• В «Знамени» (№ 5, 2012) среди прочего — стихи Владимира Беляева и Александра Левина: «Красноарамейск-город полон различных чудес. / По пятницам ангелы сходят с небес, / доставляя страждущим гуманитарный груз, / ветры приносят нектар и амброзию, неопалимый куст / пылает над каждою скважиной нефтяной, / а скважин таких много, много больше одной. / На телах младенцев проступает имя Аллаха. / Иконы плачут, предвещая приход Машиаха./ Стены древнего Храма скоро восстанут из праха / и права человека необыкновенно расширятся. / При этом машины с пятью хлебами всё идут и идут, / и конца им не видно: не только хлебы, но тхина, халва, кунжут, / пряности Востока, мёды, прославленные с античности, / вегетарианское наномясо, безалкогольные вина… / Хлеба хватает на всех, у кого хватает наличности, / остальные могут оплачивать “Визой”». В рубрике «Архив» — блокадные (по преимуществу) воспоминания Павла Зальцмана: «После объявления войны мы продолжали строить. Беспомощные движения животного, которое ворочает головой под топором бойни, могут казаться почти смешными. На всех лежала тяжесть, а на мне ярость, так как мысль о том, что не худо бы появиться божеству, была естественной, и я имел наивность, чувствуя тоску и размышляя о бомбах и газах, допускать другие исходы. Что касается до кинематографа, то животным под ножом были, конечно, не все, а только меньшие братья вроде нашего коллектива. В это время ведущие работники производства уже обдумывали вопрос о том, как удобнее и лучше смыться. Попытка общей эвакуации была вялым движением приличия. Скоро они один за другим посыпались поодиночке. А я продолжал молиться, как было у меня заведено. Не буду повторять молитвы, но в ней не было ничего такого предосудительного и ничего такого, что было бы несправедливо и неестественно с точки зрения человека».

В критической части имеют место статья В.П. Казарина, М.А. Новиковой и Е.Г. Криштоф «Стихотворение О.Э. Мандельштама “Золотистого меда струя из бутылки текла…”», а также текст Евгении Вежлян «Метафизика тела и хора: заметки о творческой эволюции поэта Марии Степановой». Заканчиваем обзор ЖЗ очередным «новым» — на этот раз «Новым берегом» (№ 35, 2012), где публикуются, в частности, стихи Бориса Херсонского, Марии Ватутиной и Ольги Ивановой.

• «Новая реальность» (№ 37, 2012) публикует стихи Дмитрия Замятина и Александра Макарова-Кроткова: «иногда произносишь: / ну / будь что будет // как правило/ ничего не бывает». На «Полутонах» появились цикл Бориса Херсонского «Либретто для Стравинского», небольшое эссе Петра Разумова «Опыт радикального отчуждения: “Потец” Александра Введенского», стихи Кирилла Широкова, Наталии Черных, Дениса Безносова, Виталия Юхименко и Марка Кирданя: «В автозаправочных полях… / А в небесах — ребристый остов рыбный. // Сидим на бревнах разворачиваем хлеб — / Жуем, он крошится и плесневеет. // Мотоциклисты танцовщицы стаканчики с водой / Собаки шерстяные ветви липы // За ширмой — карлик великан антихрист./ В гостинице — колодцы деревянные. // За городом, за пустырем, сквозь ночь,/ Он смотрит, мы проснемся в кандалах.// В долинах мыши, пыльные скелеты, / В вершинах черные помоечные голуби. // Кровяные ожерелья, роса на рельсах, / Женщина в синем платке рвет незабудки». Здесь же новый цикл Анастасии Афанасьевой «Песни страны малины и яблок»: «Мы, защитники нашей страны / ветра, неба, малины и яблок / быстро-быстро бежали / навстречу невидимому врагу // Когда империя рушилась, / мы стояли у руля / космического корабля / на втором этаже нашего дачного дома // Мы нанизывали бумажную рыбку / на самодельные крючки / дергали и кто-то другой наверху / деревянной удочкой доставал добычу // Мы летели на космическом корабле / с автоматами и запасом бумажной рыбы / Мы приземлялись на новую землю/ тех же малины и яблок». Выложена, кроме того, целая книга Наты Сучковой «Деревенская проза».

• Отдельно стоящие публикации: «Литературная газета», от которой раз в год тоже бывает польза, публикует стихи Инны Лиснянской. Бахыт Кенжеев у себя в ЖЖ обнародовал факсимиле старых стихов, посвященных коту Матвею Чернышевскому, со следующим предуведомлением: «В какую-то пятницу Лаура поехала с Таней Полетаевой в Ленинград на выходные, а в 6 утра в субботу ко мне постучались четыре крайне серьезных мужика и сунули в морду ордер на обыск. Ну, об этом расскажу как-нибудь в другой раз. Во всяком случае, они ушли часов через восемь с объемистым мешком бумаг и антисоветской литературы. В частности, ужасный гнев чекистов вызвали стихи, посвященные нашему коту Матвею Чернышевскому и приклеенные скотчем на внутреннюю сторону двери в сортир для развлечения гостей. Один из них сорвал эти четыре листочка и долго читал без всяких признаков улыбки (что мне, признаться, было слегка даже и обидно). Поскольку собственных сочинений я не помню, то полагал эти тексты безвозвратно погибшими. Я ошибался! Оказалось, что чекисты побрезговали стихами про кота, бросили их в неизъятые бумаги, и не так давно я обнаружил их в своем архиве». Сами стихи, например, такие: «Гостей немало дорогих / приходит в этот дом, / и вот хозяйка кормит их / за маленьким столом. / Беседа льется веселей, / вино и водку пьют. А где ж, вы спросите, Матвей? / А он уж тут как тут. // Мурлыкать бросил он давно, / глаза его в огне. / Он жадно смотрит на вино, / пищит: “Налейте мне!” / Увидит это добрый гость / И скажет: “Бедный кот!” /И тут же бросит зверю кость / И водочки нальет».