Берлин-2012: десять фильмов, ради которых стоило ехать на фестиваль

Советский «Терминатор», утерянный фильм с уорхоловской «Фабрики», открытки из индонезийского зоопарка и солнце в японском борделе. БОРИС НЕЛЕПО сделал несколько киноманских открытий

Имена:  Александр Андриевский · Венсан Дьетр · Кристиан Петцольд · Мигель Гомеш · Уинн Чемберлен

Несмотря на то что Берлинский кинофестиваль входит в тройку главных мировых смотров арт-кино, его конкурс давно не вызывает особенного энтузиазма ни у критиков, ни у зрителей и не оказывает значительного влияния на кинематографический мир. Этот год не стал исключением — основной конкурс вызывал преимущественно уныние. Жюри под предводительством Майка Ли повело себя относительно предсказуемо и вручило «Золотого медведя» итальянским классикам братьям Тавиани за «Цезарь должен умереть», Гран-при — венгру Бенедеку Флигауфу за «Только ветер» и приз лучшему режиссеру — Кристиану Петцольду за «Барбару».

Действие всех предыдущих картин основоположника «берлинской школы» Кристиана Петцольда происходило в современной Германии. «Барбара» — его первая историческая картина. Датировка точная — лето 1980 года, из радиоприемников раздаются сводки с московской Олимпиады, глухая провинция в ГДР, куда ссылают врача Барбару за попытку эмигрировать в Западную Германию. Она знает, что коллеги пишут на нее доносы, но потихоньку адаптируется к провинциальной жизни и готовится к побегу.

Возможно, Петцольд — режиссер скромных талантов, но если даже и так, он использует их наилучшим образом. «Барбара» — привычное для него холодное, отстраненное кино, в котором саспенс создается недоверчивым отношением людей друг к другу. Интеллектуал Петцольд включает в свой фильм детальный искусствоведческий анализ картины Рембрандта (служащей одним из ключей к фильму), а в библиотеку героев — «Приключения Гекльберри Финна» и Тургенева. Очень приятно, что после глянцевой и конъюнктурной «Жизни других» появилось кино, которое говорит о болезненной истории Восточной Германии без клише, сдержанным, интеллигентным языком, — поэтому сложно не обрадоваться победе Петцольда.

А вот новая картина Бенедека Флигауфа (в прошлом году в российский прокат выходило его «Чрево» с Евой Грин) — типичная фестивальная эксплуатация. Фильм начинается с титра, сообщающего о том, что в Венгрии в прошлом году было убито несколько цыганских семей, — но вы не подумайте, это не документальное кино, а попытка воссоздать те события. Дальше Флигауф погружает нас в быт рядовой цыганской семьи, ничем не примечательный и неотличимый от быта любых униженных и оскорбленных героев из плохого фестивального кино. Режиссер добивается только противоположного эффекта — поскольку его фильм полностью состоит из вакуума, то и зрителю остается только поглядывать на часы в ожидании неминуемой развязки. К счастью, другой poverty-аттракцион — «Пленница» Брийанте Мендозы (с Изабель Юппер, ставшей вечным символом неизбывного женского страдания), реконструирующая захват заложников на Филиппинах, — остался проигнорирован жюри.

«Цезарь должен умереть» братьев Тавиани рассказывает о постановке «Юлия Цезаря» Шекспира, отважно предпринятой в стенах строжайшей итальянской тюрьмы «Ребибия». Матерые уголовники и ветераны каморры в ходе репетиций проникаются текстом и примеряют его на себя. В фильме (который в каталоге даже назван документальным, хотя это не совсем так) немало красивых сцен, например, опустевший зал с еще теплыми от человеческого присутствия креслами, который видят заключенные после спектакля. Но братья Тавиани удручающе прямолинейны: великая драматургия может вызвать слезы у закоренелого преступника, искусство способно перевоспитать человека, красота спасет мир.

Основной сюжетный мотив фестиваля, скрепивший тонкой нитью большую часть картин конкурса, — пленение, заложники, тюрьма. Но именно зрители стали пленниками всего того усредненного, лишенного фантазии, диетического кино, которое доминировало в программе. Выход из этого плена дарили ровно две красивые картины молодых режиссеров — «Табу» Мигеля Гомеша и «Открытки из зоопарка» Эдвина. Порывающие с конвенциями, отказывающиеся от любых спекуляций и правил, они были начисто лишены признаков Большого Месседжа — главного врага искусства. Именно они — лишенные стереотипов, полные воображения и таланта — словно пускали воздух свободы в косную атмосферу фестиваля. Но жюри в буквальном смысле выбрало тюремную клетку.

Впрочем, фестиваль не ограничивается основным конкурсом и решениями членов жюри. За пределами одного только конкурса состоялись европейские премьеры масштабного документального проекта Вернера Херцога «Смертники» и первого снятого на цифру фильма Гая Мэддина. На следующей странице вы можете прочитать еще о десяти главных событиях фестиваля.