Я могу только сказать, что козленок заснул под деревом, а на следующее утро горы оказались покрыты снегом, как будто белизна его шерсти распространилась на весь окружающий мир.

Оцените материал

Просмотров: 24960

Микеланджело Фраммартино: «Путь к чистоте ведет в гору, и лежит он через отсечение всего лишнего»

Мария Кувшинова · 23/06/2011
Режиссер фильма «Четырежды» об арте повера, видеоарте, конце тирании Берлускони и путешествии души через тернии земных обстоятельств

Имена:  Микеланджело Фраммартино

©  Getty Images / Fotobank

Микеланджело Фраммартино

Микеланджело Фраммартино

После прошлогодней премьеры в каннском «Двухнедельнике режиссеров» картина итальянца Микеланджело Фраммартино «Четырежды» едва ли не каждую неделю получала новую фестивальную награду — то как игровая работа, то как документальная. Четыре героя — умирающий старик, новорожденный козленок, дерево, сначала живое, потом превращенное угольщиками в минерал — растворены в природных циклах южной Италии; сам режиссер определяет свою почти бессловесную и поэтичную картину как историю путешествия одной души.

На этой неделе «Четырежды» выходит в российской прокат. OPENSPACE.RU поговорил с Микеланджело Фраммартино о влиянии искусства XX и XXI веков на кинематограф, ярких индивидуальностях в стаде коз, тирании Берлускони и противоречиях между итальянским севером и югом.


— Главный вопрос, который волнует всех зрителей вашего фильма: герой второй новеллы, заблудившийся козленок, — он выжил?

— Козленок-актер или козленок-персонаж? Вообще в этой истории нам пришлось задействовать четырех козлят. Того, что потерялся, мы взяли в питомнике, и я о нем ничего не знаю — он снимался только в этой сцене. С остальными все хорошо. А вообще фильм открыт для любых трактовок, что стало с козленком-персонажем — решать не мне. Я могу только сказать, что он заснул под деревом, а на следующее утро горы оказались покрыты снегом, как будто белизна его шерсти распространилась на весь окружающий мир, он стал частью пейзажа, врос в корни дерева. Но мои идеи тут значат не больше, чем мнение любого другого зрителя.

— Одна из самых поразительных вещей в «Четырежды» — это то, что у каждой козы буквально-таки свой голос и свое лицо. Думали ли вы о них как об индивидуальностях?

(Смеется.) Пастухи проводят со своими животными многие и многие часы и действительно различают их между собой. У каждой из коз, правда, есть свой характер. Бывают козы-лидеры, которые всегда идут впереди — именно на них надевают колокольчики, потому что стадо, если потеряется, всегда будет следовать за ними. Есть тихие козы, которые никогда не бодаются и исполняют волю более агрессивной части стада. Разумеется, для съемок, выбирая героев для того или иного эпизода, мы пользовались советами пастухов: например, знали, что коза, которая поднимается в дом по ступенькам, поведет себя так, а не иначе. А вот с белой козочкой пришлось намучиться: белая шерсть без пятен встречается очень редко — уж какую нашли, такую нашли. Она оказалась невероятно ленивой, приходилось постоянно ее тормошить.

©  Кино Без Границ

Кадр из фильма «Четырежды»

Кадр из фильма «Четырежды»

— Конструкция, которую сооружают угольщики в конце фильма, очень напоминает «Иглу из камня» Марио Мерца. Здесь действительно есть какая-то связь с арте повера или мне показалось?

— Когда я впервые увидел, как делают уголь — кажется, это было в 2005-м, — то тоже сразу подумал о Мерце. Оказываешься в каком-то месте, затерянном в горах Калабрии, где все застряло чуть ли не в каменном веке, и притом не можешь отделаться от ощущения, что находишься в галерее современного искусства. Удивительно: они вручную, с помощью самых грубых и примитивных материалов, достигают абсолютного совершенства форм. Правда, угольщики, которых я снимал, — последние в Калабрии. Кроме этой семьи, никто больше так не делает. Еще одно семейство осталось в Кампании, под Неаполем, и еще мне рассказывали, что по сходной технологии делают уголь в Иране.

Читать текст полностью

 

 

 

 

 

Все новости ›