Британомания 1995–2000

Хроники разгула «английской болезни» в Москве. Оральная история из трех частей в изложении очевидцев. Часть II

Имена:  Алексей Аляев · Андрей Саморуков · Анжей Захарищев Фон Брауш · Антон Вавилов · Брайан Ферри · Глеб Ильюша · Дэвид Боуи · Дэнни Бойл · Евгений Хавтан · Игорь Тонких · Илья Лагутенко · Ирвин Уэлш · Леонид Бурлаков · Леша Dizz · Ли Мейверс · Михаил Козырев · Найк Борзов · Николай Расторгуев · Олег Бойко · Олег Миронов · Сергей Киселев · Сергей Нарайкин · Стивен Патрик Моррисси

Продолжение. Часть I: 1991—1995

ТАМ
1 февраля 1995 — бесследно исчезает Ричи Эдвардс, гитарист, автор текстов и основной идеолог валлийской группы Manic Street Preachers. Проблемы, которыми мучался Ричи — анорексия, причинение ущерба самому себе, психические проблемы и алкогольная зависимость — с пугающей детальностью и степенью откровенности задокументированы на альбоме группы «The Holy Bible» (1994).

АНТОН ВАВИЛОВ, группа TWIGGYS:
Конечно же это была такая форма эскапизма — как и какой-нибудь сайкобилли, например. Люди не хотели мириться с тем, что они родились не в том месте и не в то время. У стиляг ведь было все то же самое — одежды, челочки, стрелочки. Это не самая худшая — возможно, даже лучшая — форма эскапизма, но это все равно был побег от реальности, как любая попытка обрести гармонию и стать счастливым. Мы и до сих пор, наверное, ждем, что какое-то чудо произойдет, но я уже что-то сомневаюсь.

СЕРГЕЙ КИСЕЛЕВ, группа REVOLTMETER:
Маньяк-перфекционист Ли Мейверс из Ливерпуля загубил свою карьеру. Он требовал пульт с Эбби-роуд и никаких кабелей желтого цвета в студии. Он был слегка mental. А еще в самом начале девяностых он спел «There She Goes». Мало кто помнит, что именно The La's с их единственным и удивительным альбомом дали старт лавине, которую значительно позже назовут «бритпоп». Черно-белый клип попал в ротацию канала 2х2, и мысли о звенящих «Рикенбэкерах» снова вернулись ко мне — впервые после ухода из битломании детства в ледяную пустыню прог-рока.

Впервые оказавшись в Лондоне в марте 1991-го, я услышал по радио Jesus Jones, The Soup Dragons и Charlatans. Однажды друг подвозил меня до станции Ричмонд. Я искал глазами легендарный паб, где некогда начинали Rolling Stones. После «Move Any Mountain» и «Right Here Right Now» в эфире вдруг зазвенела мандолина, а потом кто-то нервный выкрикнул: «Oh, life». Следующие несколько минут определили мой выбор между английским и американским поп-роком на ближайшие 10 лет.

В статусе фаната R.E.M. я пришел на «совместную советско-американскую радиостанцию» «Максимум». Тогдашний программный директор 103.7 FM Алик Каспаров был большой знаток блюза, а мои друзья образца 93-го года слушали Одетту и редко мылись. Так или иначе, модная музыка из Великобритании отошла на второй план — я писал рецензии на все подряд и читал их в эфире. Мне полагалось быть всеохватно-беспристрастным. Как-то раз в 94-м я выудил из вороха «неформатных» дисков (я доставал диски в основном из коробки под столом) очередную новинку под названием «Vauxhall & I». С обложки меня гипнотизировал стильный мужчина, чей образ я уже впитал за пару лет чтения журнала Q. После знакомства с голосом и текстами Моррисси маятник в моей голове резко качнулся в сторону Британии. R.E.M. уступили место The Smiths.

ИЛЬЯ МИЛЛЕР:
До 1995 года никто из нашей тусовки, и я в том числе, не слушал практически никакой музыки, изданной до 1990 года, — за редким исключением типа The Smiths, Joy Division, Sex Pistols: слишком много появлялось всего современного, стоящего, и на ковыряния в ретроархивах не было ни желания, ни времени. Это всегда был признак хорошего, здорового состояния музыки и культуры. На шестнадцатилетие один парень преподнес мне в дар диск Дэвида Боуи «Rise And Fall of Ziggy Stardust», который я принял с неохотой и ухмылкой. Практически с первых же звуков мерного обреченного бита «Five Years» у моего внутреннего мирка отвалилось дно. И это произошло еще до того, как вступил вокал. Мой мозг начал болеть, «словно товарный склад» — как сказано в песне.

АНТОН ВАВИЛОВ, группа TWIGGYS:
В свое время в Новосибирске выходила газета «Энск». Там выходило огромное количество переводных материалов из газет NME и Melody Maker — о группах Pixies, Cocteau Twins, про первую пластинку группы Blur. Эти названия я запоминал и даже записывал в тетрадку, поэтому в голове, естественно, они осели. А гораздо позже я уже тусовался в Плехановской академии, в Плешке. И некий Стас Воскресенский (он сейчас, кажется, министр торговли РФ или типа того) спросил у меня: «Ты был за границей?» «Нет», — говорю. Тогда он достает итоговый номер журнала Select за 1994 год со списком лучших 40 альбомов года, там еще альбом «Parklife» Blur был на первом месте. Вот, говорит, отец привез журнал, хочу тебе подарить. Я не знал из этого списка почти ни одной группы, и мне стало обидно — а ты понимаешь, что там были все те, кто надо. Тогда еще везде продавались эти польские кассеты с цветным вкладышем. Я выписал все названия и начал ходить и искать их. Постепенно понял, что это мое. Созвучно мне как-то было это. И до сих пор мы резонируем с ними. Почему так получилось, не знаю, никто этому не учил.

СЕРГЕЙ НАРАЙКИН, профессиональный меломан, коллекционер и светский лев: Это было странное время, если подумать сейчас, — тогда совсем незнакомые мужики заводили разговоры в музыкальных магазинах и палатках аудиозаписей, словно сам понимаешь кто. Потом некоторые из знакомств перерастали в длительную дружбу.

ИЛЬЯ МИЛЛЕР:
Самым удивительным местом тогда был магазин компакт-дисков в Доме книги на Полянке — там CD давались напрокат, на сутки, за деньги. Я взял там сидюк Manic Street Preachers «Gold Against The Soul», переписал на какую-то безумную хромовую кассету, отсканировал и несколько раз поонанировал на буклет с текстами, а на следующий день безропотно сдал обратно. Сейчас я понимаю, что бесплатные mp3, торренты и другие «суслики» появились неспроста — а в ответ вот таким жадным ублюдкам. Воистину если что-то в мире и улучшилось с тех пор, на мой взгляд, — так это то, что любая музыка, за которой раньше нужно было ехать на другой конец города и терпеть бесконечные унижения от фатально недогоняющих продавцов, теперь доступна как воздух.

СЕРГЕЙ КИСЕЛЕВ, группа REVOLTMETER:
Тем же летом 1994-го на «Максимум» пришел Миша Козырев, глаза его лихорадочно блестели. С «советско-американским» нафталином было покончено. Узнав, что я еду в Лондон, Миша попросил записать ему пару эфиров Джона Пила: нужны были вдохновение, новый стиль, новые методы. Появился фестиваль «Максидром», куда мечтали попасть в первую очередь наши апологеты гитарной «новой волны» — пожалуй, единственного по-настоящему массового явления, инспирированного британской музыкой. До бритпопа послом Англии в России был пригламуренный new wave — EXE, «Свинцовый туман», «Кошки Нельсона», «Танцы Минус», «Смысловые галлюцинации», а центрами притяжения были тогдашние немногочисленные клубы «Парижская жизнь», «Ne бей копытом» и «Бункер». В «Вермеле» и «Бедных людях» впоследствии начнется активное отмечание дней рождения британских идолов — Дейва Г., Роберта С. и, разумеется, Моррисси, — в организации которых я имел честь участвовать. Некоторое время я вел единственный сайт про The Smiths and Morrissey, где были переводы статей, фотографии и видео из поездок в Манчестер (в том числе внутренности Salford Lads Club и концерт 50-летия М. в Ардвике). У нас на сайте был свой небольшой форум, но теперь, в Facebook-эпоху, общение плавно переместилось в социальные сети.

ИЛЬЯ МИЛЛЕР:
В конце 1994 года я купил газету Melody Maker со специальным материалом про культуру британских модов Touched By The Hand Of Mod и уже на следующий день пошел в школу в голубой рубашечке с короткими рукавами и белых джинсах, заделавшись модом. Был декабрь, и школа плоховато отапливалась, и вскоре я весь аж посинел — но это было ОК, я был готов страдать за свои взгляды и идеи. Потом я показал статью вместе с пластинкой «Style Council» паре одноклассников, подбил их на то, чтобы составить мне компанию, и мы одевались под Пола Веллера в костюмы, пальто и плащи, постоянно шлялись после, а то и вместо школы по Новому Арбату и околачивались возле Дома книги — это был наш любимый магазин, как на обложке «Our Favourite Shop», там была шикарная секция пластинок.

Зимой 1995—1996 г. записался я в Иностранку. Пришел туда со списком книжек, аккуратно вырванным из Melody Maker. Список назывался Genuine Mod's Books. А я как раз был «дженьюин мод» — даже опорожнять мусорное ведро ходил при полном параде. Было мне семнадцать, был я стройным и очень тощим. Мне друзья тогда говорили: «Чувак, ты такой тощий, тощее всех, кого мы знаем».

И, стало быть, из этого списка в Иностранке оказались только Керуак «Он зе Роуд» и собственно Колин Макиннес (при том что «Тошнота» Сартра у меня дома была на русском). Схватился я сначала за Керуака, тоже взахлеб читал, порывался переводить, но потом, где-то странице на сотой, сказал себе: «Да ладно, чего-то это не то, чувак. Буддизм какой-то сплошной. Хиппаны. Never trust a Hippie». И взялся за Макиннеса, и перепахала меня та книжка насквозь. Столько было схожего у меня с тем парнем — вплоть до ситуации на личном фронте, слово в слово. И я бросился переводить ее.

Ох, и долго же я ее переводил. Приходил в кафе «Пава» на Новом Арбате с утра, заказывал чаю, выкладывал словарь англо-русского языка, листы и оригинал и сидел. Мне тогда в «Паву» почту присылали. На институт забил — вместо института сидел в «Паве», а вечером сворачивал работу и начинал бухать за тем же столиком. Такую создал себе псевдореальность, комфортнее некуда. Парил дружков, зачитывал им вслух. Парил девушек, заставлял их распечатывать на печатной машинке. Парил официанток в «Паве», они подходили и говорили: «Тут не библиотека, сворачивай-ка книжки». А я им — «We are the mods, we are the mods, we are, we are, we are the mods, мать его!» За исключением того, что «мы» не существовало. В «Квадрофении» по гальке бегут целые полчища парней в парках. А я был один. Вербовал, конечно, дружков, но это было не то. Без стаи я был.

ОЛЕГ МИРОНОВ (DJ MOBKID):
Модовская тема стала проявляться в Питере к середине 90х. Тогда мы с The Sods играли гремучую смесь из гаража, панка и психоделии, но при этом почему-то нам хотелось быть как Secret Affair. А все нас принимали за фанатов The Stooges, вот такие вот превратности судьбы.

Еще в школе в сторону Британии меня, можно сказать, подтолкнул первый альбом Oasis — помню, я удивился — они играют музыку 1960-х, но делают это так, как до них никто не делал. Так я понял, что такое крепкие корни в музыкальной культуре. Позже я коренным образом пересмотрел свое отношение к этой группе, но первый альбом по сей день вызывает ностальгическую слезу.

ТАМ
23 июня 1995 — На фестивале Гластонбери Oasis и Робби Уильямс отлично провели время вместе, певец популярного бойз-бенда из Манчестера вышел на сцену в какой-то момент, а после этого уикенда покинул группу Take That и начал сольную карьеру.



14 августа 1995 — Бритпоп попадает в выпуски новостей: две главные группы движения, Blur и Oasis, выпускают свои синглы, «Country House» и «Roll with It». Битву в итоге выигрывают Blur, продав 274 тысячи копий своего сингла, в сравнении с 216 тысячами экземпляров у Oasis, и занимают 1-ое и 2-е места в национальных чартах.
2 октября 1995 — На Creation Records выходит второй альбом Oasis «What's The Story Morning Glory», ставший самым большим коммерческим успехом группы.

ИЛЬЯ МИЛЛЕР:
Товарищ съездил в Англию осенью 1995 года, ему было наказано купить все синглы группы Menswe@r, которые существовали на тот момент. По приезде мы с ним пересеклись на метро «Баррикадная», он передал мне синглы и с ними аудиокассету: «Это новый Oasis, только вышел». Товарищ буквально насильно надел на меня наушники от плеера, я не без удовольствия прослушал вступительный трек «Hello», потом пошел сингл «Roll With It», который мы уже слышали, и я попытался снять наушники, типа послушаю дома. Но товарищ настоял на том, чтобы я продолжил ознакомление с альбомом: «Слушай дальше! Хочу, чтобы это произошло при мне!» Третьим треком на альбоме шел «Wonderwall», и это, конечно, был поворотный момент, из тех, что не забываются и не стираются. Имя товарища вот только стерлось.

СЕРГЕЙ НАРАЙКИН, профессиональный меломан, коллекционер и светский лев: Когда я впервые услышал «Wonderwall», то разревелся. При этом был трезвый абсолютно.

ЗДЕСЬ
19 февраля 1996 — На церемонии вручения наград Brit Awards фронтмен группы Pulp Джарвис Кокер выходит на сцену во время выступления Майкла Джексона, протестуя против ложного пафоса выступления Короля поп-музыки. Его арестовывает полиция. Следующий номер Melody Maker выходит с требованием дать Джарвису рыцарское звание.




Октябрь 1996 — презентация сборника «2000% Живой энергии» в МДМ — «Свинцовый туман», EXE, «Кошки Нельсона», «Танцы Минус», «Томас» и «Эдипов комплекс».
1996 — Солист группы «Любэ» Николай Расторгуев издает сольный альбом «Четыре ночи в Москве» с кавер-версиями песен Beatles. На обложке — лицо Расторгуева на фоне Юнион-Джека. Бритмеломаны, рыскающие по Горбушке, не раз испытывают когнитивный диссонанс.



ЗДЕСЬ
1995 — компания Feelee Promotion выпускает в России по лицензии CD-диски британских лейблов 4AD, Creation Records, Mute и тд.

ИГОРЬ ТОНКИХ, Feelee Promotion:
Началось все с лицензии. Была первая пластинка: Dead Can Dance — «Into The Labyrinth», 1994-й. Потом Ник Кейв — «Let Love In»... соответственно если в первом случае были 4AD, то во втором — Mute. Собственно, так оно и пошло-поехало. Как говорил Леня Захаров из «Комсомолки»: как прослыть фирмой грамзаписи с хорошим вкусом? Надо просто заключить лицензионное соглашение с фирмой грамзаписи с хорошим вкусом! После этого мы стали дистрибьютором еще и Beggars Banquet, XL Recordings, Ninja Tune, Warp... много было хороших лейблов. Мы с самого начала выбрали независимую нишу. Тут был и экономический резон — сектор всех независимых примерно равен мейджору; приятен репертуар, не нужно пачкаться, можно зарабатывать деньги без проституирования. Без компромиссов.

{-page-}

 

ЗДЕСЬ
Внук президента России Борис Ельцин-мл. отправлен учиться в школу в Англию, в элитарный Уэстминстерский колледж, плата за обучение в котором составляла 22 тысячи фунтов за семестр. Стартовала повальная мода на отсылку детей «новых русских» на учебу в Англию. Дети возвращались с британской культурой в багаже.

ГЛЕБ ИЛЬЮША, группа «ГИТАРЫ STEREO»:
Году в 1996-м мы переехали в Москву из Калининграда, к тому времени у нас вышла уже кассета в Польше. Хавтан из «Браво» нас поддержал. Ну, как поддержал — сказал, приезжайте, мы 2 трека записали, он их отдал на радио, ну и дальше уже не потянул, он же не продюсер по профессии, там надо заниматься, лизать, чесать, тюнить. Мы года 3 этим позанимались, но в итоге ничего не вышло, может, оно и к лучшему. Здесь только одна перспектива — попасть на одну сцену с группой ДДТ. Тут невозможно быть таким клевым, типа Албарна или Кобейна, потому что Юрий Шевчук и обложка журнала «Огонек» — это твой потолок. Меня это не втыкало никогда. На Западе все интереснее и всегда связано с электроникой, Йен Браун, Chemical Brothers. Козин из CD Land говорил нам, что мы опережаем время года на три как минимум. Мы были как группа «Центр» в начале 1990-х. И когда он делал группу «Звери», он их делал по образцу «Гитар Stereo», только более коммерчески и попсово. У нас никогда не прокатит тут The Smiths, у нас нормальная массовая музыка до сих пор — это T.Rex.

ЗДЕСЬ
16 апреля 1996 — на месте шашлычной «Казбек» на Пресненском валу открывается паб «Шестнадцать тонн» с английской атмосферой, названный в честь известной песни о тяжелом труде американских шахтеров. С 1997 года начал работу 2-й этаж клуба, на котором проводятся концертные мероприятия.
18 июня 1996 — В Кремле выступает Дэвид Боуи:



ИЛЬЯ МИЛЛЕР: Я выдвинулся на концерт с двумя бывшими одноклассниками, у одного были с собой помада и тушь в кармане, но он ими не воспользовался, как мы его ни подначивали. Незадолго до начала концерта я сходил отлить, и к соседнему писсуару примостился Александр Буйнов, а возле сортира я покурил сигарету напротив Владимира Кузьмина и вроде бы Жени Осина. Что, конечно, должно было стать мощным потрясением для простого пацана из Бескудникова... но почему-то не стало. Места у нас были на самой верхотуре, до сцены был километр, и когда кто-то вышел на сцену, мы радостно заорали: «Боуи!», но это была его басистка-негритянка — настолько далеко мы сидели. Звук был отвратный, а огни рампы били прямо нам в лицо. Отвратительно было практически все. Боуи тоже был, мягко говоря, не очень доволен концертом — в партере установили ВИП-столики для бандитов и малиновых пиджаков, которые со скучающими лицами ждали «Let's Dance», а получили довольно жесткий альбом «Outside», который Трент Резнор продюсировал, хиты его глэм-рокового периода, и, например, кавер-версию на «White Light/White Heat» Velvet Underground. Весь концерт он искал отклика от нас, от галерки, а после в гримерке, по слухам, выдал довольно мощный нервный срыв. Неудивительно, что больше он к нам с тех пор не приезжал и навряд ли уже приедет.

ОЛЕГ МИРОНОВ (DJ MOBKID):
The Sods познакомились с Yellow Pillow на прослушивании в ресторане Tinkoff. Ко всеобщему удивлению, оказалось, что у нас почти идентичные программы — кавера на Sonics, Troggs, Kinks, Standells, Velvet Underground, Грэма Бонда, Манфреда Манна, ну и пара вещей авторского сочинения у одних и других. При этом каждая банда думала, что она единственная в своем роде в славном Санкт-Петербурге! Сначала сыграли они, а потом вышли мы и сыграли почти все то же самое, но совершенно по-другому. Searchers встречают MC5. Как к этому отнесся Брайан Ферри, который находился в зале, потому что его туда привезли пообедать днем? Думаю, мы здорово действовали ему на нервы. По итогам прослушивания играть взяли нас. Не потому что мы играли лучше, а потому что у нас были свои люди в оргкомитете. Нам надо было кровь из носу записаться, и мы подговорили звукача из Tinkoff взять нас на один вечер, толково записать и после этого с позором изгнать. Так и произошло. Запись, к слову, удалась — мы сыграли материал три раза подряд, несмотря на удивленные взгляды обедающей публики из зала.

ОЛЕГ БОЙКО, группа MOTHER'S LITTLE HELPERS:
Самый запоминающийся концерт Mother's Little Helpers — в 1996 году мы дали концерт в Чечне, на Стадионе ручных игр в Грозном. Какой-то перец в «Бедных людях» предложил, Blast отказались, а мы и группа «Остров» поехали. Война там только закончилась тогда, и это была вроде такая миротворческая миссия. Мы играли не для солдат, а для обычных людей, народу было много, всем понравилось, хотя и без стрельбы не обошлось. Через две недели гостиницу, в которой мы жили, разбомбили.

ЗДЕСЬ
Осень 1996 — в киосках с пиратской видеопродукцией появляется фильм «На игле» (Trainspotting), режиссер Дэнни Бойл, производство Великобритания. Чуть ранее в том же году журнал «Птюч» печатает рассказ писателя Ирвина Уэлша «Евротрэш».

ИЛЬЯ МИЛЛЕР:
У меня тогда уже сложилась неплохая по тем временам коллекция британского кино на VHS-кассетах — Питер Гринуэй, «Караваджо» и «Юбилей» Дерека Джармена, «Обнаженные» Майка Ли, «Лондон меня убивает» Ханифа Курейши, что-то еще. И фильм Trainspotting я уже поджидал, мониторил новинки на Горбушке, на протяжении полугода читая дифирамбы ему в британской прессе и даже уже слушая саундтрек. И осенним утром по дороге на журфак, выкурив сигарету возле метро «Петровско-Разумовская», в палатке с ананасами, водкой, чупа-чупсами и другими предметами первой необходимости я увидел фильм под названием «На игле». Как-то в голове увязав эту довольно лобовую локализацию с оригинальным названием и содержанием фильма, я на всякий случай осведомился у продавца-кавказца о стране-производителе, но ответа вразумительного не получил конечно же. Заручившись обещанием, что если это не тот фильм, то кассету можно будет обменять, я ее успешно выкупил и моментально встал перед выбором — ехать ли дальше на занятия и ждать до вечера или забить на универ и прямо сейчас вернуться домой и проверить. Минут через 15 я уже был дома, вставил кассету в видак и с восторгом — оно! — получил прямо себе в лицо вступительный эпизод — монолог про «Choose life...», грохот «Lust For Life» Игги Попа и пробежку Юэна Макгрегора. Досмотрев фильм до конца, я набрал товарища, который тоже оказался не в институте, и поехал с кассетой к нему. Позже тем же днем мы уже вдвоем повезли кассету к третьему, который тоже удачно забил на учебу в тот день. А чуть позже начался мощнейший наркотический бум 90-х — я не буду говорить, что прямо этим фильмом он был инициирован, но особо не сгущу краски, если скажу: у каждого пацана на районе в кожаной куртке в одном кармане был винт, а в другом — кассета с саундтреком к Trainspotting. А сколько народу у нас полегло под сравнительно тихо и незаметно проскочивший в Англии «Vanishing Point» Primal Scream… под эту музыку, как по мне, до сих пор мертвые с косами встают.

АНТОН ВАВИЛОВ, группа TWIGGYS:
Клипы — это слишком коротко было, а чтобы соответствовать визуально по максимуму, надо было смотреть фильмы. В фильме можно было увидеть систему поведения вплоть до того, какая походка нужна. Это как еще раньше всякие ВИА по размытым фото «Битлз» конструировали свое представление о том, как надо себя на сцене вести. То есть да, ситуация могла принимать и комичные какие-то оттенки. Помню, что, посмотрев Trainspotting, я ничуть не удивился, это был «пассионарный взрыв», как у Льва Гумилева, в нем все двигалось и кипело, как я и ожидал. Я понимал, что других фильмов там быть не могло — настолько мощно все было заряжено.

СЕРГЕЙ НАРАЙКИН, профессиональный меломан, коллекционер и светский лев: Году в 1996—1997-м я вел музыкальную программу на кабельном телеканале района Тропарево-Никулино под названием «Поп-салон» — нес в массы пиздец, так сказать. Тогда все лейблы рассылали по запросу видеокассеты со сборниками клипов, и я делал специальные программы, посвященные лейблам 4AD, Creation, даже отдельную программу про группу Divine Comedy выдал. Когда ходил по району, то размышлял, почему меня никто не узнает — телезвезда ведь идет.

ОЛЕГ МИРОНОВ (DJ MOBKID):
С промоутерами обычно разговор был такой: «Как называетесь?» — «The Sods». — «Что играете?» — «Гараж». Потом приходим на концерт, на афише написано: группа «Сода», в скобочках стиль — гранж.

ТАМ
10 февраля 1997 — Выходит одноименный альбом Blur, записывавшийся в Исландии, на нем есть «Song 2» (написанная в шутку, но ставшая самой известной песней коллектива, в том числе и в США), грязное гитарное звучание, и песни во славу Америки. Нация в шоке: Blur ударились в гранж?

АНТОН ВАВИЛОВ, группа TWIGGYS:
Позже уже в моей жизни появился небезызвестный Леша Аляев. На втором этаже Дома книги на Новом Арбате располагался отдел грампластинок, в котором он заправлял, я там все время терся и интересовался разными группами, названия всякие называл, но особо ничего не покупал, потому что денег не было. И он меня спросил как-то, какая моя любимая группа, а я ответил — The Smiths. Он спросил: «Ты слушал их хоть?» — а я ответил в том духе, что нет, мол, и так все понятно. И он мне начал записывать музыку бесплатно. Потом он предложил мне работать у них, году в 1997-м, говорит, у нас, мол, один чувачок слился, не хочешь вместо него? Я согласился и только тогда уже купил свою первую пластинку — группы Shed Seven, насколько помню. Эта работа, конечно, очень подняла мой уровень — и не только в плане бритпопа. Я услышал всякий инди и постпанк, типа Magazine, Buzzcocks, Stranglers, в то время даже они никого не интересовали.

АНЖЕЙ ЗАХАРИЩЕВ ФОН БРАУШ, группа «ОБЕРМАНЕКЕН»:
В 1997 году мы вернулись сюда, и я шел на запах. В Нью-Йорке стали появляться какие-то люди, мы в 1995 году ставили спектакль с Юрием Любимовым в Берлине, и мне показалось, что что-то, возможно, изменится. То, что было раньше, было вообще неинтересно, все строилось по каким-то нехитрым матрицам, а остальное не плодоносило.

ГЛЕБ ИЛЬЮША, группа «ГИТАРЫ STEREO»:
Надо было идти на серьезные компромиссы, а к этому я был не готов. Когда я сейчас проезжаю мимо клуба «Б2» и вижу названия групп, которые там выступают, с которыми мы раньше играли, в 1990-х, — «Танцы Минус», Найк Борзов — я думаю, как им скучно, должно быть, когда они выходят на сцену после всех этих лет. Новых людей там на концертах практически нет, а если и есть, то вряд ли это какой-то авангард молодежи, не так ли? Хипстеры на такое не ходят.

ТАМ
30 июля 1997 — Ноэль Галлахер, гитарист Oasis, оказывает поддержку Тони Блэру и партии лейбористов в предвыборной кампании. Тони Блэр, заняв место премьер-министра, пригласил звезд на Даунинг-стрит отметить победу. Ноэль Галлахер появился в сопровождении Алана МакГи, босса Creation Records. Также из присутствовавших стоит отметить Джорджа Майкла, Pet Shop Boys и комика Эдди Иззарда в женском платье. Лиам Галлахер и Дэймон Албарн из Blur отказались от приглашения, причем Албарн ответил: «Дорогой Тони, я стал коммунистом. Наслаждайся повышением, товарищ».

ЗДЕСЬ
1997 — по каналу РЕН ТВ начинают ежедневно показывать скетчи творческого объединения британских комиков под названием «Летающий цирк Монти Пайтона», ставшие эталоном и гештальтом особого рода юмора, который мало кто понимает и находит смешным в самой Британии, но тем не менее он удачно экспортируется по всему миру.
1997 — 24 апреля выходит альбом «Морская» владивостокско-лондонской группы «Мумий Тролль». По телеканалам идет жесткая ротация видеоклипа «Кот кота (Вот и вся любовь)»:



ЛЕОНИД БУРЛАКОВ, продюсер:
Мы во Владивостоке никогда не воспринимали слишком серьезно русскоязычные группы, потому что, сами понимаете, это был портовый город, пластинки привозились моряками очень активно, и к тем, кто пел на русском языке, мы относились скептически. А для Ильи это вообще был некий взгляд на жизнь, поэтому он уехал в Англию, как только появилась возможность, году в 1993-м, это для него была как вторая родина. В середине 1990-х, когда появилась масса этих новых исполнителей, он уже жил там и воспринимал сразу, как только они появлялись, — Blur, Oasis или Pulp, как в той песне группы «Мультfильмы». Я считаю, что люди что в Англии, что в России ничем не отличаются практически, и в 1996-м играли то же самое, что и в 1980-х. На Илью повлиял в большей степени глэм-рок, Beatles и арт-рок. Мне кажется, он чем-то схож с Йеном Броуди из группы Lightning Seeds — оба они примерно одного возраста, оба такие космополитичные персонажи, и оба свою любовь к музыке, появившуюся в 80-е, реализовали уже в 90-е.

АНТОН ВАВИЛОВ, группа TWIGGYS:
Конечно, они повлияли, что и говорить. Они совершенно по-другому делали аранжировки к песням и пели на русском. Мне тогда было непонятно, как петь на русском языке. Но влияние «Гитар Stereo» все же было больше. Благодаря Лагутенко я понял, как петь, и нас в чем-то справедливо упрекали в подражании, называли «клонами “Мумий Тролля”». Я их на самом деле слышал в 1990 году, но они тогда другую музыку играли. А на тот момент, помимо групп вроде Spinglett или «Матросская тишина», инди-попа никакого не было, все играли просто гитарный рок с этими опостылевшими блюзовыми подтяжечками гитарными. Хотя время показало, что «Мумий Тролль» — это исключение из правил. Тогда никто не знал, понятия даже не имел, что делать с такими группами, как их продавать, как они будут работать. Мы постоянно слышали в свой адрес от лейблов: «Вы либо слишком опоздали, либо слишком опережаете свое время». Хотя это все — вообще не наша история, слишком узок круг товарищей. С самими «Мумий Троллями» я никогда не общался, а вот Бурлакову демо давали. Я хорошо запомнил его фразу, он сказал о нас: «Что-то я в них не очень верю, вот пусть лет десять продержатся, тогда и поверю». После этой фразы я разочаровался в Бурлакове, потому что это же полный бред — так относительно поп-музыки рассуждать.

{-page-}

 

ГЛЕБ ИЛЬЮША, группа «ГИТАРЫ STEREO»:
Я же сам из Владивостока, поэтому мы когда встречались случайно с Ильей, у нас разговор начинался с фраз: «Не выебывайся!» — «Сам не выебывайся!» Мне не нравилось, что они делали, это было похоже на блатняк. «Мумий Тролль» — это по сути дела был все тот же дворовый русский рок, на аккорде ля минор этом бесконечном, в бритпопе было принято мажорными аккордами играть вообще-то, риффы там должны быть гитарные. Мы тогда и звучали бескомпромиссно, и выглядели подобающе. У нас же тогда одевались все бог знает во что — левые «Версаче», кожаные штаны, какая-нибудь майка со знаком конопли, очки нацепил темные, и ты кумир молодежи, как этот, Джигурда. Вот в то время сплошной Джигурда повсюду был. Мы, наверное, были единственной группой, которая полностью отвечала запросам, и поэтому не подходили. Мы играли в приличных местах, «Планета Голливуд», «16 тонн», отказывали «Вермелю», например, были первой гитарной группой, которая в «Пропаганде» сыграла. Одевались во Fred Perry, Dr. Martens. Потом о нас прорюхали экспаты, стали ходить на наши концерты. Я, конечно, в Москве ожидал несколько другую картинку увидеть. У нас же ведь все обычно получается как в той песне про «три кассеты — Оазис. Пульп. Блюр». Вот именно с таким прононсом, на кириллице.



ЗДЕСЬ
В клубе Diamond в Сокольниках проходит вечеринка под названием «Возрождение московского постпанка».

ЛЕША DIZZ, ветеран движения и основатель фэн-клуба Close To Cure:
В зале 10—15 человек сопутствующей публики и человека 4 по билетам. На сцене группы «Мать Тереза», группа Zuboff Sex Shop во главе с не так давно скончавшимся Митей Зубовым и какие-то 2 адские готицы с аккордеонами, какие-то еще группы, не помню названий. «Мать Тереза» нас очень впечатлила, так серьезно, потому что нам были ближе «суровые радости» постпанка, а готов мы считали чересчур замороченными на внешнем виде фриками. После посещения этого концерта зародилась идея создания российского фэн-клуба Close To Cure, он же в просторечии КТК, он же «Клуб Темпераментного Коитуса». Появилась такая идея — объединить всех «обсосов» и «куроманов» под одним флагом. Однако еще были так называемые «куропеды» — это сайт-конкурент, у них в навигации сайта был раздел под названием «Куропедия», от этого мы их так и прозвали. Вплоть до середины 2000-х «куроманы» проводили еженедельные встречи и мероприятия по пятницам — в таких местах, как «Полнолуние», «Третий путь» и «Моррисвиль». 21 апреля обязательно отмечается ДР Роберта Смита — до сих пор. Выпускались сборники-трибьюты местных групп «Close To Cure бомж-бэндз». Производится кричалка «Роберт Смит знаменит!» — один раз, будучи немного нетрезвыми, человек десять возвращавшихся из клуба возле «Бауманской» зарядили ее сотне футбольных фанатов, шедших навстречу нам. И ничего с нами не случилось.

ТАМ
21 августа 1997 — выходит третий альбом Oasis «Be Here Now», который длится 71 минуту. Он был продан тиражом 8 миллионов экземпляров. Музыкальный критик Джон Сэведж позже сказал, что именно этот альбом убил стиль брит-поп — «он был далеко не таким провальным, как все говорят, но он должен был стать крупной триумфальной записью того периода». Но не стал

ЗДЕСЬ
24 ноября 1997 — выходит альбом «Икра» «Мумий Тролля».

ОЛЕГ МИРОНОВ (DJ MOBKID):
У нас клавишник, Александр, был секс-символом своего поколения. На концертах он частенько выступал совершенно без штанов, клавишная стойка с логотипом группы закрывала от публики все безобразие, ну а нам, конечно, приходилось наблюдать обратную сторону медали. Где-то в 1998 году мы подписались с одним стрип-клубом в Купчине играть там 1—2 раза в неделю. Начинали в 23.00 и колбасили до 6 утра. Признаюсь, все самые лучшие песни The Sods были написаны прямо на сцене этого клуба. Отличное место, дабы шлифовать способности к импровизации! На шесте барышни раскрывают свое видение стриптиза, наш клавишник стоит, по традиции, без штанов, с эрегированным болтом, а мы наяриваем «Have Love Will Travel» от The Sonics в 30-минутной версии. Романтика! Да еще и гримерка была одна на всех. Вот так в то время деньги зарабатывались.

ЗДЕСЬ
Весна 1999 — презентация в клубе «Республика Beefeater» на Никольской сборника хитов The Smiths на лейбле «Союз». Среди участников — «Гитары Stereo», Twiggys. Интересно название места, в котором решили чествовать известного вегетарианца. Впоследствии в мае ежегодно отмечается ДР Стивена Патрика Моррисси.



АНТОН ВАВИЛОВ, группа TWIGGYS:
Я всю прессу покупал в палатке напротив Института марксизма и ленинизма, в конце месяца у них были огромные скидки, и я покупал все номера NME скопом за копейки. А в журналах можно было увидеть, как все то, что мы слушали, должно было выглядеть. Мы одевались в основном в секондах, там можно было купить все что надо — кофточки, брюки, креативно настроенные парикмахерши в салонах помогали с прическами, если к ним с журналом прийти. Мы все время обсуждали, как и что, и решили, что надо музыкой заниматься. Аляев тогда перешел на Warner, и у них был целый каталог The Smiths, они его на кассетах выпустили. Я тогда познакомился с Глебом из «Гитар Stereo», и мы решили устроить под это дело презентацию. После концерта к нам подбежал какой-то лысый чувак и сказал, что устраивает через 10 дней вечеринку в честь дня рождения Моррисси. Так все и завертелось.

СЕРГЕЙ НАРАЙКИН, профессиональный меломан, коллекционер и светский лев: Первую вечеринку в честь дня рождения Моррисси мы с Андреем Саморуковым провели в клубе «Бедные люди» 22 мая 1999 года. На ней выступали Twiggys, Wine и совершенно бесплатно сыграли Ашман с Хавтаном из «Браво». Ашман тогда исполнил кавер на «Please Let Me Get What I Want», и это был первый раз в его жизни, когда он пел со сцены. Народа пришло немерено — так как оригиналы не приезжали, именно такие концерты с исполнением каверов были очень востребованы. Правда, когда отыграли группы, по моде того времени все высыпали бухать на улицу возле клуба. Я диджеил до упора, ставил любимую музыку — в основном для пары каких-то залетных людей, потому что все свои были на улице. Один из мужиков подошел и сказал сакраментальную фразу: «Хорош свое говно ставить, ты заебал. Для кого это?» Я немного призадумался и выдал ответ: «Да пошел ты на хуй! Для себя!» Дни рождения Моррисси проводились и дальше на постоянной основе, но из числа организаторов я самоустранился.

АНТОН ВАВИЛОВ, группа TWIGGYS:
Я был тогда настолько уверен, что все правильно делаю... Вот история показательная. Я сшил в ателье (это был еще один выход в плане одежды) брюки из клетчатой ткани в духе Bay City Rollers, клешеные. Все британские группы любимые — Marion, Mansun — в то время стали немного расклешаться, ну и мы тоже решили. На мне была женская куртка 70-х с вытачками красного цвета — это было о'кей, стиль «унисекс». Волосы с начесом, глаза подкрашены, ногти выкрашены. Особым смаком было, что и на ногах тоже красил ногти. Это было как в песне Мамонова «Черные ботинки, розовые внутри» — ты кайфуешь, а никому вокруг не видно. И на Таганке был этот клуб, оплот гопоты, «Парк Авеню Диско», он вроде до сих пор существует даже. Я поздно вечером спускаюсь в метро один в таком вот виде, и за мной увязался какой-то гопник оттуда и завел свою песню: «А че такой красивый, куда путь держишь?» И я ему по-честному выдал все, во что верю, — что вот мы моды, фанаты бритпопа. А он проявил интерес, начал спрашивать, где я одеваюсь. Я ему объяснил, что нет такой одежды у нас, все разложил буквально по полочкам. В результате он меня обнял и на прощание вынес вердикт: «Да, братан, тяжело вам приходится» — и пошел на свою дискотеку. А по идее должен был побить. А среди своего круга все знали всех, людей по пальцам можно было пересчитать — кто-то из них сначала смеялся, а через год сам уже ходил в клешах. Но мы не парились по этому поводу.



СЕРГЕЙ НАРАЙКИН, профессиональный меломан, коллекционер и светский лев: Помню, я пришел в клуб «Шанс» и был весьма горд, увидев на Борисе Моисееве такие же родные джинсы GUESS черного цвета, что я купил себе во время поездки в Амстердам. Это был показатель уровня!

ИЛЬЯ МИЛЛЕР:
Гей-клуб «Шанс» и я посетил, такое время было, и мы все придерживались максимально открытых взглядов, а это надо было как-то подтверждать действиями — но про анальные пенетрации я ничего не слышал никогда, и все это всегда сдабривалось лошадиной дозой комсомольского юмора. В этот «Шанс» я сходил примерно как в Третьяковскую галерею — ничего не трогал руками, уважительно обозрел все экспонаты, балет и аквариумы, откланялся и был таков. Это был самый разгар девяностых, и показательный момент — это когда люди нюхают героин с обложки журнала ОМ, запершись в аудитории журфака, а потом гуляют зимним вечером по Александровскому саду, максимально довольные собой.

СЕРГЕЙ НАРАЙКИН, профессиональный меломан, коллекционер и светский лев: Антон был идеологом, а его группа Twiggys — настоящими флагманами движения, если оно и было, — у них были песни, которые звучали на радио, клип показывали по телевизору периодически. Но в итоге ничего не получилось почему-то. Тогда дистанция была очень большая между музыкантами и нами. Довольно часто мы знали музыку лучше, чем они. Как-то раз приходим на какую-то тусовку, а там валяются на полу какие-то чуваки, нам объяснили, что это из группы «Чичерина». Мы давай их по поводу музыки пытать, и оказалось, что они совсем ничего не знают и не слушают, им было более интересно просто выпить водки, скорее. Секс, наркотики и рок-н-ролл? В этой тусовке наркотиков не было совсем. Не знаю, может, потому что денег не было. Секс если и присутствовал, то в гомеопатических дозах, скажем так. Только рок-н-ролл и выпивка — чаще всего полтора литра ром-колы, «Сидор» очаковский.



ГЛЕБ ИЛЬЮША, группа «ГИТАРЫ STEREO»:
Вообще был интереснейший период, он недолго длился, но ощущения были примерно такие же, когда в 1985—1986-м я за одну ночь в Ленинграде познакомился с театром Вячеслава Полунина, потом пришел Костя Кинчев, и мы посидели, послушали какую-то его новую песню на бобине, покурили, и потом той же ночью я познакомился с Цоем и БГ. Москва во второй половине 90-х вселяла какое-то такое же чувство. В пятницу вечером садишься в машину и за ночь объезжаешь вечеринок 20 стабильно. «Титаник», «Пропка», а в них молодые люди с такими пустыми и одновременно горящими от колес глазами — и ты понимал, что абсолютно такие же люди в этот момент делают то же самое в Берлине, Нью-Йорке, Лондоне, где угодно. Нас единственных в то время пускали в такие клубы играть на гитарах, и рейв мне был более интересен, как все эти проекты с приглашенными вокалистами у Chemical Brothers, хотелось больше такого симбиоза рок-музыки с чем-то танцевальным. А потом, через несколько лет, слушаешь краем уха «Танцы Минус» или «Браво» — у них появляются какие-то робкие лупчики, мельтешня из сэмплов какая-то, накладочки, зачем все это? Мне неинтересно вообще тогда было играть по принципу куплет-припев-куплет.

ОЛЕГ МИРОНОВ (DJ MOBKID):
Мы одевались в костюмы, в которых наши родители поступали в институты, и пользовались ассортиментом секонд-хендов, благо Финляндия рядом. Мой хороший друг, не последний человек на сцене, часто ездил в Швецию к родственникам и привозил оттуда кассеты, одежду, книги и видео. Ставил там на ночь записывать на программы с MTV, а потом мы обсуждали, что там и как. Крайне познавательно было.

1999 — Бар «Серна» на Пятницкой становится Меккой для фанатов бритпопа и окультуренных футбольных хулиганов («падонки»). См. роман «Больше Бена» Спайкера и Собакки.

АНТОН ВАВИЛОВ, группа TWIGGYS:
«Серна» — это была такая свингующая Москва на Пятницкой, наша Карнаби-стрит, наш Кэмден. Туда приходишь, и там все как надо, ребята, придерживающиеся примерно таких же взглядов, как ты сам, по ТВ музыкалку зарубежную крутят, обстановка подобающая. Мы представляли себе, что это английский паб, — да это и был английский паб, потому что мы, посещая его, сами его таким делали.

Если другим людям было непонятно, что я делаю и почему, то это просто потому, что они не очень разбираются в поп-культуре, я считал всегда. Я не обижаюсь, это нормально. Так что продолжаем.

Продолжение следует / To be continued…

9 декабря DJ Mobkid и DJ Gloria устроят очередной Mod Allnighter: в клубе «Леди Джейн» пройдет вечеринка под названием The Beat Goes On

18 декабря в клубе Milk состоится фестиваль Blast Fest, где выступят Suede, S.C.U.M., Twiggys и др.


ССЫЛКИ ДЛЯ ВНЕКЛАССНОГО ЧТЕНИЯ

Сайт Moscow Mod Scene 
Роман «Абсолютные новички» Колина Макиннеса
Сайт проекта BESTINSPACE
Группа «Гитары Stereo» Вконтакте
Олег Кашин о группе «Гитары Stereo»
Группа Twiggys Вконтакте
Форум Close To Cure ВКонтакте​