Мог ли ультраправый националист не получить премию Кандинского?

Будь Россия свободной страной, можно было бы и понаслаждаться Беляевым-Гинтовтом немного. А так — позор

Бывают такие, знаете ли, роковые минуты. После которых невозможен поворот вспять и прошлое стремительно отпадает, целым куском, навсегда. Иногда это становится понятно сразу — когда спущен курок, и сносится полголовы. А иногда необратимость происшедшего станет окончательно ясна лишь в исторической перспективе, но холодная дрожь предчувствия проходит по спине уже в это мгновение.

Вот такая роковая минута была вчера на «Винзаводе», когда на сцену вышел Борис Гройс и сказал, что ему действительно интересно, кто получит главную премию Кандинского. Потому что на нее претендуют три художника с очень яркой, артикулированной и очень разной позицией — как эстетической, так и политической. И что выбор жюри окажется также и политическим выбором.

После чего раскрыл конверт и прочитал: «Беляев-Гинтовт».
Тут начался шум, многие нервно застучали по клавишам мобильных телефонов, прошлогодний лауреат Осмоловский полчаса скандировал «позор», Беляев кричал в ответ, Дмитрий Гутов подскочил к Шалве Бреусу и потребовал, чтобы его работы больше не появлялись в «АртХронике», какой-то иностранец (представитель Дойче Банка, спонсора премии?) кричал «что плохого быть патриотом?», «националист — это неплохо» и что-то про демократический выбор. Но большинство просто молчало и уходило в растерянности.

Мне кажется, по дороге домой эти люди думали. Может, впервые за долгие годы. Что думали? Не знаю. Да, может быть, и не важно. В нынешней ситуации важна хоть какая-то тренировка.

Поскольку считается, что именно OPENSPACE.RU заварил эту кашу с Беляевым-Гинтовтом, нам и отвечать. Так что все по порядку.

Чего я не имею в виду

В нашей стране не существует культуры дискуссии, и нужно очень внимательно расслаивать позиции, отделять одну от другой, чтобы быть правильно понятым. Так, нас обвиняли в борьбе с инакомыслием, но я не имею в виду, что художнику Беляеву не следует иметь его политических взглядов — я уважаю границы его моральных владений, оберегая в свою очередь гигиену своей собственной санитарной зоны убеждений.

Более того, я не имею в виду, что Беляеву не следует свои убеждения высказывать, приватно или публично. Благодаря его сайту я, собственно, и узнала достоверно, что он вообще думает, а то так и могла бы оставаться в неведении и спокойно подавать ему руку.

Я радикальный индивидуалист. Я считаю, что каждая личность вольна делать со своей жизнью все, что ей заблагорассудится: убивать других, убивать себя, поддерживать фашистские идеи или бороться против них, приветствовать российские войска в Грузии или публично протестовать, — неся, впрочем, за любое из этих решений полную ответственность, предусмотренную моральным, Уголовным кодексом и судом истории. С моей точки зрения, остановить того, кто на что-либо решился, вряд ли в принципе возможно, да и не нужно. Люди мы взрослые.

В этом смысле каждый человек, хочет он того или нет, является художником — хоть, может, предпочел бы быть солдатом. Художником является и Беляев-Гинтовт, и достаточно радикальным в своей политической последовательности.