ГЛАВНЫЕ ПРОЕКТЫ


1. Без названия (Клаус Барби как семьянин). 1988
Untitled (Claus Barbie as a Family Man). 1988

Ранние работы Гонзалеса-Торреса представляли собой пазлы, сделанные промышленным способом на основе фотографий, взятых из прессы. Клаус Барби (1913—1991) — «лионский палач», нацистский военный преступник, осужденный к пожизненному заключению за год до того, как была сделана эта работа. Как написал Гонзалес-Торрес, «вот семьянин, и он пользуется [в нашей культуре] уважением, которого мне, как гею, не достичь никогда. Как мне быть с культурой, которая награждает его своего рода орденом? В известном смысле я все время пытаюсь обсудить свою позицию в этой культуре…».

2. Без названия (Мемориал). 1989

Первые скульптуры в виде стопок почти пустых белых листов бумаги (на них только надпись). Стопки своей формой указывали на погребальные стелы на кладбищах ветеранов. Они назывались Veteran’s Day Sale и Memorial Day Weekend — по названиям американских национальных праздников, которые из дней памяти и скорби по ветеранам превратились в дату, к которой магазины приурочивают свои распродажи. Зрителям предлагалось уносить плакаты и тем самым разрушать эту — уже подорванную изнутри — монументальность.

Впервые Гонзалес-Торрес стал обозначать не единственно возможный, а «идеальный» размер своих произведений — в их полном виде, который они немедленно теряют (для работ с леденцами это будет их «идеальный вес»). Именно как «идеальные» эти размеры продолжают указываться и в музейных каталогах.

От множества проектов «эстетики отношений 90-х», в которых зрителю, как на современной западной почте, предлагалось самому все склеить, упаковать и взвесить (то есть сделать всю работу), «интерактивные» проекты Гонзалеса-Торреса отличались все-таки нерушимым чувством формы. Другие — те, кто раздавал пирожки или массировал ступни, — этим похвастаться не могли.

Еще одна стопка плакатов имела подзаголовок «Смерть от огнестрельного оружия» (Death by Gun, 1990). На них офсетным способом напечатан список 460 жертв, убитых за неделю с 1 по 7 мая 1989 года. Другая открыто политическая скульптура — «Без названия (Республиканские годы)» (1992) — представляла собой стопку листов, обведенных траурной черной рамкой.

3. Без названия (Идеальные любовники). 1987—1990
Untitled (Perfect Lovers). 1987—1990

Самая знаменитая работа Гонзалеса-Торреса, вошедшая во все учебники. Инсталляция состоит из двух висящих рядом одинаковых настенных часов, которые идут в унисон. Почти пугающая тема наглядно проходящего времени неслучайна — в те же годы Гонзалес-Торрес начал делать свои «неисчерпаемые» стопки бумаг. Аналогичная работа из двух одинаковых зеркал имела подзаголовок «Орфей. Дважды», что отсылало к фильму Кокто.

Известно, что, услышав о некоей «гомосексуальной» выставке, один правоконсервативный американский конгрессмен побежал смотреть на работы Гонзалеса-Торреса в поисках признаков падения морали; увидев зеркала и часы, он вынужден был удалиться, не обнаружив следов преступления.

4. Без названия (Естественная история). 1990
Untitled (Natural History). 1990

Ряд из двенадцати черно-белых фото в рамках, на которых изображены символические фигуры разных добродетелей, стоящих на фасаде Музея естественной истории в Нью-Йорке. Это «Автор», «Государственный муж», «Ученый», «Гуманист», «Историк», «Патриот», «Натуралист», «Ученый» и так далее. Разумеется, это мужчины. Название работы иронически указывает на «естественность» этого порядка для старого режима.

5. Без названия (Плацебо). 1991
Untitled (Placebo). 1991

Обернутые в серебряную фольгу леденцы застилали пол правильным прямоугольником. Общий вес конфет составлял вес тела Росса — умершего от СПИДа возлюбленного художника. Сладость конфет становилась в этом контексте провокативной как в сексуальном, так и в религиозном смысле — зрителям предлагалось вкусить тела погибшего. Еще одна работа такого типа носила подзаголовок «Общественное мнение: у каждого оно может быть» или (это игра слов) «…каждый может взять одно».

6. Без названия. 1991
Untitled. 1991

На Манхэттене были размещены 24 билборда с фотографиями разобранной постели, еще хранящей следы двух тел. Этот щемящий символ утраты и исчезновения одновременно нарушал границы между публичным и частным, но не со стороны государства, которое как раз в этот момент отстаивало свое право вмешательства и контроля, в частности за личной жизнью подозреваемых в гомосексуализме, а со стороны личности. Не существует более яркой иллюстрации к знаменитому феминистскому лозунгу Personal is political.



7. Без названия (Странная птица). 1991—1993
Untitled (Strange Bird). 1991—1993

На этих билбордах была помещена фотография летящей птицы, причем изображение становилось ясно читаемым только с большого расстояния. Билборды перекликались с серией скульптур «Без названия (Паспорт)», где те же фотографии составляли классические для художника стопки. Гонзалес-Торрес заявлял, что паспорта без названия, адреса и гражданства являются манифестом свободы личности; летящая птица — символ этой свободы от национальности, предписанной властью, и идентичности, на которую вы обречены системой «политкорректности».

8. Go Go dancing platform. 1991

В выставочном зале построена небольшая площадка, окруженная цепью электрических лампочек. Раз в день на пять минут, в заранее не известное зрителю время, сюда приходит танцор-стриптизер в серебристых мини-шортах. Он танцует под музыку, которая звучит только в его плеере и зрителю не слышна. Все остальное время сцена пуста.

Работа эта не столько о гей-эстетике и ее скрытости от глаз общества (в конце концов, из проекта Гонзалеса-Торреса однозначно неясно, кто должен выступать — мужчина или женщина), сколько о нежданном «подарке судьбы» в блестящем серебряном обличье, который выпадет тому посетителю, что окажется в нужном месте в нужное время. В повседневной жизни пустая сцена с ее сверкающими огнями — только обещание счастья. Но даже когда герой приходит, зритель не способен до конца разделить с ним музыку. Танцор остается наполовину миражом.

Из этой очень влиятельной работы выросло все искусство 1990-х — отсюда все проекты с появлением чего-то неизведанного, неожиданного, случайного…
Работу можно посмотреть здесь


9. Без названия (Кровь). 1992
Untitled (Blood). 1992

Инсталляция представляет собой занавес из бусинок в дверных проемах выставочного пространства. Бусины, белые и красные, это цвета крови, что, безусловно, связано с темой СПИДа. Одновременно они напоминают таблетки. Как пишет Роберт Сторр, пройти через такой занавес означало не только получить любопытное эстетическое впечатление, но и получить весьма неприятный опыт попадания под «душ из телесных жидкостей и лекарственных препаратов».

На Венецианской биеннале 2007 года, впрочем, куда Сторр посмертно включил эту работу, подчеркнув исключительное значение Гонзалеса-Торреса, она уже не читалась. Слишком много было в 1990-е годы сделано таких, аттракционного типа, работ, слишком много утекло воды — а не крови.

10. Без названия. 1992—1995

Эта скульптура Гонзалеса-Торреса, для которой он сделал множество эскизов, была реализована уже после его смерти для выставки в американском павильоне на Венецианской биеннале — во дворе. Два небольших круглых водоема касаются друг друга так, что между ними есть почти незаметное отверстие, сквозь которое проникает вода. Куратор Нэнси Спектор решила реализовать этот тонкий и, как всегда, грустный проект в прекрасном белом каррарском мраморе.