Куратор с энциклопедической широтой знаний и небывалой свободой мышления, он не боялся подвергать сомнению устоявшиеся законы выставочной практики и совмещать прежде несовместимое.
Страницы:
- « Предыдущая
- 1
- 2
- 3
«Целибатные машины» (The Bachelor Machines), впервые в 1975 году в Кунстхалле Берна, затем (1975—1977) в Венеции, Брюсселе, Дюссельдорфе, Париже, Мальме, Амстердаме, Вене
Выставка «Целибатные машины» и еще более ранняя и экспериментальная «Дедушка: такой же первооткрыватель, как и все мы», организованная на квартире у Зеемана и посвященная его дедушке-парикмахеру, никому не известному открывателю перманентной химической завивки, знаменуют собой начало исследовательского периода в работе куратора.
Читать!
В очередной раз Зееман продемонстрировал новаторский характер своей работы, которая выходила далеко за границы институциональной практики тех лет. Выставка, на подготовку которой ушло два года, представляла собой синтез научной, философской и художественной мысли. Она основывалась на междисциплинарном подходе, который преодолевал традиционное для истории искусств деление на хронологические периоды, жанры, стили и направления, и наравне с произведениями искусства включала в себя предметы обыденной жизни. Стремясь расширить узкое представление об искусстве как о собрании шедевров и открыть его другим сферам мысли и деятельности, Зееман пересмотрел границу между искусством и культурой. Для него выставка была не просто собранием предметов, но выразительным средством, которое предполагает создание контекста, погружение в определенную идейную и пространственную среду. Вдохновением ему послужили «музеи» современных художников — «Сентиментальный музей» Даниэля Спёрри (или Споэрри) и «Музей современного искуства, Отдел орлов» Марселя Бротарса.
Миф о целибатных машинах прочитывался на разных уровнях. Рядом с портретом «роковой женщины» Эдварда Мунка и работами Дюшана, Тэнгли и Пикабиа были представлены воссозданные по сохранившимся эскизам механизмы Франца Кафки, Реймона Русселя и Альфреда Жарри; рядом с машинами для механического письма — любовные машины из фильма «Барбарелла»; рядом с парапсихологическими рисунками Эммы Кунц (Emma Kunz) — иконография наиболее известных целибатных машин: велосипед, гильотина и компьютер. На выставке было настолько мало оригинальных произведений, что директор принимающего ее Музея современного искусства города Парижа Франсуа Матей (François Mathey) посчитал нужным предупредить зрителей, что это не просто художественная выставка, а выставка, находящаяся «за пределами хорошего или плохого вкуса», которая «в гораздо большей степени апеллирует к психоанализу и даже метафизике», что не помешало ей быть впоследствии показанной во многих городах мира.
К концу 1980-х годов современное искусство в Европе начинает привлекать массового зрителя, и администрации различных городов проявляют интерес к поддержке больших проектов. В этот момент у Зеемана появляется новый стиль выставок, связанный с освоением гигантских, не предназначенных для искусства площадок (среди последних были Hamburger Bahnhof в Берлине, Deichtorhallen в Гамбурге, Chapelle de la Salpêtrière в Париже, дворец в парке Ретиро в Мадриде и др.) и особым вниманием к пространственному дизайну и сценографии устраиваемых там выставок, на что охотно шли местные администрации. Естественным продолжением этих масштабных и зрелищных проектов стали кураторские работы, реализованные Зееманом на биеннале, в числе которых Лионская биеннале 1997 года и Венецианская биеннале в 1999 и 2001 годах.
Зееман впервые побывал в Венеции еще в 1980 году, когда открыл здесь секцию Aperto, посвященную молодым художникам. Вернувшись на Венецианскую биеннале уже в качестве ее главного куратора, причем два раза подряд, Зееман задался целью обновить ее структуру, как это было и на «Документе-5», и в итоге расширил основной международный кураторский проект до известных сегодня размеров, задействовав большой павильон Италии (сегодня он переименован в Palazzo delle Esposizioni именно потому, что для Италии больше не используется) и помещение Арсенала. Оба венецианских проекта Зеемана представляли собой масштабные и зрелищные выставки, отрежессированные как спектакли, где настроение задавали размещенные в обширных пространствах монументальные скульптуры и огромные инсталляции Ричарда Серра, Уолтера де Мария, Брюса Наумана, Джейсона Роадса, Пола Маккарти, Томаса Хиршхорна и других художников.
Если кураторский проект 1999 года d'APERTtutto, как видно уже из названия, был во многом навеян самой первой венецианской выставкой Зеемана Aperto и включал множество молодых художников из разных регионов (особенно из Китая, но также и из Восточной Европы), то Лионская биеннале 1997 года и венецианский проект 2001 года были глобальны не только по составу участников, но и по замыслу. Венецианская биеннале 2001 года носила название «Плато человечества», что, по словам Зеемана, было не столько темой, сколько «настроением, которое дает каждому художнику свободу выражения», в то время как выставка в целом представляла собой «прогулку от одного сюрприза к другому». Выставочный проект «Другой», реализованный на Лионской биеннале 1997 года, как бы резюмировал предыдущие кураторские находки Зеемана. Он поднимал вопрос различий не столько культурных, сколько внутрикультурных и тех границ, разделяющих хронологические периоды, стили, направления и дисциплины, на преодолении которых были основаны более ранние выставки куратора. Как и прежде, наряду с работами известных художников Зееман представил в Лионе произведения авторов, которые никогда не принадлежали современному искусству, — почтальона Шеваля, писателя Франца Кафки и др. Кроме того, «другой» в названии проекта отсылал и к известному из словаря Зеемана понятию «индивидуальной мифологии»: «другим» был каждый художник как обладатель уникального взгляда на мир и только ему свойственной мифологии.
В 1990-е годы Зееман параллельно масштабным проектам, тяготеющим к универсальности, вернулся к тематическим и осуществил серию выставок, посвященных отдельным странам и регионам. Среди них «Воображаемая Швейцария» (Цюрих, Мадрид, Дюссельдорф, 1991—1992), «Австрия в сети роз» (Вена, Цюрих, 1996—1997), «Эпицентр Любляна» (Moderna galerija, Любляна, 1997), «Кровь и мед: Будущее — за Балканами» (Sammlung Essl, Klosterneuburg, Вена, 2003) и последняя «Воображаемая Бельгия: это случилось рядом с вами» (Palais des Beaux-Arts, Брюссель, 2005). Эти выставки, как и раньше, сочетали произведения искусства с географическими картами, документальными фотографиями, литературными текстами и повседневными вещами и отражали очень личное видение Зеемана, что всегда было для него главным.
Читать!
Страницы:
- « Предыдущая
- 1
- 2
- 3
КомментарииВсего:3
Комментарии
-
http://findarticles.com/p/articles/mi_m0268/is_10_43/ai_n27870046/?tag=content;col1
-
еще можно было вот это упомянуть “Money and Value. The last Taboo,” as part of Swiss National exhibition expo.02; Biel
-
Братцы, Хуго Балль - немец.
- 29.06Московская биеннале молодого искусства откроется 11 июля
- 28.06«Райские врата» Гиберти вновь откроются взору публики
- 27.06Гостем «Архстояния» будет Дзюнья Исигами
- 26.06Берлинской биеннале управляет ассамблея
- 25.06Объявлен шорт-лист Future Generation Art Prize
Самое читаемое
- 1. «Кармен» Дэвида Паунтни и Юрия Темирканова 3451737
- 2. Открылся фестиваль «2-in-1» 2343370
- 3. Норильск. Май 1268599
- 4. Самый влиятельный интеллектуал России 897675
- 5. Закоротило 822124
- 6. Не может прожить без ирисок 782258
- 7. Топ-5: фильмы для взрослых 758813
- 8. Коблы и малолетки 740884
- 9. Затворник. Но пятипалый 471290
- 10. Патрисия Томпсон: «Чтобы Маяковский не уехал к нам с мамой в Америку, Лиля подстроила ему встречу с Татьяной Яковлевой» 403088
- 11. ЖП и крепостное право 372060
- 12. «Рок-клуб твой неправильно живет» 370483