Если Дантова Commedia такое супервизионерское дело, значит, ее перевод в музыку тоже должен оказаться неслабым
© wikimedia.org
Адольф Вильям Бугро. Данте и Вергилий в аду. 1850
Фирма
Northern Flowers выпустила в серии «Музыкальный архив Петербурга» три диска с записью всех Данте-симфоний местного классика Бориса Тищенко в исполнении ЗКР оркестра Санкт-Петербургской филармонии и дирижеров Юрия Кочнева, Николая Алексеева и Владимира Вербицкого. Одна вступительная, две про Ад, по одной про Чистилище и Рай — три часа музыки. Вместе пять симфоний называются так: «Беатриче. Хорео-симфоническая циклиада». Задумывалась она с подачи Геннадия Рождественского, в конце девяностых дирижер имел намерение сделать в Большом театре балет по «Божественной комедии». Потом, как водится в России, исполнители отвалились, обстоятельства рассосались, а композитор остался при своих творческих планах. Исчезновение практических резонов никак не повлияло на мотивацию Тищенко; не прошло и десяти лет, как пять больших симфоний для очень большого оркестра были завершены. Уже в этом видна известная высокая старомодность — писать в стол, для вечности, а там как будет: как сыграют, как запишут.
Играли Данте-симфонии постепенно, по мере сочинения, по одной за пару лет. Этот сериал выглядел хроникой мощного композиторского ума, изнемогающего в борьбе с собственной мегаломанией. Чем дальше, тем слабее выглядели результаты борьбы. Пафоса прибавлялось, музыкальный рассказ провисал заметнее, мысль сохла. Ведь какой был замысел: проиллюстрировать все, что Данте всочинил в свое мироописание, всё и всех.
Донельзя странный замысел, прямо скажем. Это все равно что взять, скажем, «Улисса» или «Анну Каренину» и поставить балет или оперу прямо по тексту, как написано. Чтобы ничего не пропало, а то жалко ведь. Понятно, настоящая музыка всегда странна и даже бессмысленна, но это равенство вряд ли стоит читать справа налево.
Разумеется, уважающий себя автор никогда не ориентируется на определенный сегмент публики; однако то, что он не делает этого осознанно и, может, даже отвергает саму мысль о том, чтобы кому-то там адресоваться, отнюдь не исключает объективного наличия у произведения или стиля
target group. Стоит только прислушаться, и станет ясно, каким Тищенко видит своего типичного адресата: боится низких тромбонов, вздрагивает от громких минорных аккордов оркестра, ежится от струнных глиссандо, скрючивается от резко пищащих деревянных духовых. То есть его пропирает от классико-романтической идиоматики, какой ее перенял ХХ век. Надо все это усилить, исказить, и тогда будет страшно. Получается, однако, что в тищенковском Аду страшно, а в Чистилище тоскливо разве что филармонической публике.
Читать текст полностью
Все рассказано с крайней степенью подробности. Дант Дантом, но чисто музыкальное мышление весьма стандартно: усердное мотивное развитие, вариационная работа, фугато тут и там, гармония вполне примитивная — и все вбелую, на всем композитор сильно настаивает. При этом на каждом шагу попадаются прекрасные оркестровые и драматургические находки, да и в целом произведение сделано с колоссальным талантом, мастерством, выдумкой, да и элементарно написать столько нот мало кто может. А вот поди же, всё вхолостую.
Очень неуютно наблюдать, как такое происходит с коллегой — не важно, близок ли коллега эстетически, — и хочется разобраться.
Что-то здесь в самом основании не срастается. Безусловно, нельзя не уважать намерение композитора соотнестись не с кем-нибудь, а с самим Данте. «Кого тот ангел победил». Но и здесь не без ложки дегтя. Такое намерение предполагает оборотную сторону, некоторую эстетическую корысть (грубо говоря, примазаться). А также довольно неоднозначное обстоятельство: корысть эта способна блокировать рефлексию насчет того, в какие вообще отношения возможно вступить с обожаемым великим прототипом, а в какие уже не очень. Тут, кажется, прослушивается мысль: раз Commedia такое супервизионерское дело, значит, и ее перевод в музыку тоже должен оказаться неслабым.
Так вот и получается, что идейность преобладает уже в зародыше и сильно перегружает конструкцию. Такое великое произведение, как же с ним иметь дело без симфонического аппарата. Сосредоточенность на рассказе (даже больше — на иллюстрировании) должна, казалось бы, уравновешиваться опорой на этот самый аппарат — классическое формообразование, огромный оркестр. Но на деле почтенные атрибуты, наоборот, наваливаются дополнительным грузом на большой нарратив.
Это вообще отдельная тема: желание рассказать в симфонии про весь мир и малеровская традиция, идущая через Шостаковича к Тищенко. Надо сказать, в ХХ веке были композиторы, практиковавшие эти мировые рассказы куда более радикально, нежели петербургский ученик Шостаковича. Например, швед Аллан Петтерссон или армянин Авет Тертерян — но у одного про красные кровяные тельца и перегоревшие нейроны, у другого про горообразование и тектонические сдвиги. Про людей же в ХХ веке большие симфонии последним сочинял Шостакович и, пожалуй, закрыл тему.
Потому что про figure humaine можно писать только классико-романтической размерностью, а она в связи с развитием музыкального языка давно уже перестала быть чем-то базовым и стала проблемой. Все четко: язык уже есть послание, отмирают и мутируют его формы и размерности — отмирают и эстетические направления, связанные с ними. Петербургский композитор старается этого не замечать и потому остается петербургским даже (а по совести говоря, как раз) в своих попытках описать целый мир.
Очень показательно сравнение увесистой, как рукописный фолиант, «Беатриче» с другим произведением на том же материале, законченном почти одновременно, — оперой La Commedia ровесника Тищенко голландца Луи Андриссена. Это полная противоположность, легкая, полетная партитура для большого ансамбля и джазово-барочных голосов. Голландский композитор впускает в свой диалог с Алигьери целый космос, ничему не отдавая предпочтения и точно дозируя, — русский уединяется с Дантом и ну его симфонически мурыжить. Голландец представляет — русский выражает. Андриссен остается самим собой, не больше, но и не меньше, — Тищенко хочет соответствовать и быть под стать.
Нельзя хотеть написать большую музыку и поэтому написать ее. Не просто не получится, а получится меньше собственного размера. Даже если громко, длинно и про вечную жизнь. Про такое оркестранты ЗКР осведомляются с ехидством: «Это об добре или об зле?» Они, конечно, почти про все так спрашивают, уж такой это коллектив. Но здесь вопрос, пожалуй, имеет смысл.
Всюду - "брызги грязи на полотно" и паноптикум вульгарно-стёбовых (вероятно, по мнению автора рецензии - остроумно-актуальных) выражений - приведу цитаты:
"местного классика Бориса Тищенко "(дурной тон), "Задумывалась она с подачи Геннадия Рождественского"(футбольный термин), "дирижер имел намерение сделать в Большом театре балет"(дирижёры - "делают" балеты, хореографы - "делают" музыку или дирижёров:-)),"как водится в России, исполнители отвалились, обстоятельства рассосались, а композитор остался при своих творческих планах" (а в России водилось - разное, многие композиторские премьеры становились событиями мирового значения), "Этот сериал выглядел хроникой мощного композиторского ума, изнемогающего в борьбе с собственной мегаломанией" ("сон разума" БФ)
А вот целиком абзац - перл БФ, который невозможно не процитировать:
"Донельзя странный замысел, прямо скажем. Это все равно что взять, скажем, «Улисса» или «Анну Каренину» и поставить балет или оперу прямо по тексту, как написано. Чтобы ничего не пропало, а то жалко ведь. Понятно, настоящая музыка всегда странна и даже бессмысленна, но это равенство вряд ли стоит читать справа налево"
- Ни малейшей причинно-следственной логики - откуда БФ взял, что Тищенко решил музыкально проиллюстировать каждую строку Данте? Композитор об этом сказал БФ(у) в приватной беседе? Кстати, "прямо по тексту" - работал С.С. Прокофьев над оперой "Война и мир" - тоже грандиозный замысел, и ведь - получилось! Или опера "Война и мир" - тоже странный замысел?
И с чего БФ взял, что - "настоящая музыка - всегда странна и даже бессмысленна"? Это что - Моцарт или Малер, Прокофьев и Шостакович - странны и бессмысленны?
Или ещё один перл БФ:
"Разумеется, уважающий себя автор никогда не ориентируется на определенный сегмент публики" - что-за "сегмент" имеется ввиду? И кто такие - "уважающие себя авторы"? Допускает ли БФ, что его "уважающие себя авторы" могут никого, кроме себя не уважать?)
Очень неточно сформулировано, как-бы с полунамёком (я-то, мол, - умный,понимаю о чём речь, а вы...)
А читатели (кроме близких друзей "кукушек-петухов") могут подумать, что весь последний абзац - это просто какое-то невыразимое сочетание слов в виде игры ума или ещё чего): "однако то, что он не делает этого осознанно и, может, даже отвергает саму мысль о том, чтобы кому-то там адресоваться, отнюдь не исключает объективного наличия у произведения или стиля target group" - это же супер, уверен, что можно написать тома толкований только этой одной фразы БФ)!!!
Да, были в русской музыкальной критике - Асафьев, Соллертинский, Ярустовский... а ещё раньше - Стасов, Серов, Чайковский - да многие, кто были на деле просветителями и созидателями отечественной музыкальной культуры.
А остались только те, кто пишут рецензии "Об добре или об зле")
именно классик (очень значимая фигура) и именно местный (значимая преимущественно для СПб), таков объективный расклад
--- "Задумывалась она с подачи Геннадия Рождественского"(футбольный термин)"
показательно, что в вину вменяется абсолютно нормативное переносное словоупотребление
--- "как водится в России, исполнители отвалились, обстоятельства рассосались..."
а что не нравится-то? да, так у нас в последние лет 20 бывает слишком часто, чаще, чем наоборот
--- "откуда БФ взял, что Тищенко решил музыкально проиллюстировать каждую строку Данте? Композитор об этом сказал БФ(у) в приватной беседе?"
да, и не только мне
---- "прямо по тексту" - работал С.С. Прокофьев над оперой "Война и мир"
ничего подобного, советую освежить в памяти либретто
---- "Разумеется, уважающий себя автор никогда не ориентируется на определенный сегмент публики" - что-за "сегмент" имеется ввиду?"
определенный = какой-либо; да, с таким желанием охаять трудно читать даже простой текст
---- уверен, что можно написать тома толкований только этой одной фразы БФ)
ага, наконец-то адекватное понимание
---- Да, были в русской музыкальной критике - Асафьев, Соллертинский, Ярустовский...
"всех умных к умным послали, а меня – к табе" (анекдот про первую мировую)
Абсолютно неубедительные комментарии - по всем пунктам
(было даже лень отвечать):
уже по первому возникает вопрос -
а Шостакович и Прокофьев - у Вас тоже "местные классики"?)) А Моцарт - "не местный классик"? И Малер - "не местный..."? Пожалуйста, приведите примеры из Ваших публикациях, где бы Вы употребили хоть раз термин - "не местный" классик)))
- "с подачи" - действительно абсолютно нормативное выражение для спортивных игр, но не в Вашем случае - здесь Вы почти первопроходец, разумеется из тех, кто "консерватории заканчивали"))
- "Композитор об этом сказал БФ(у) в приватной беседе?"
да, и не только мне - А кому ещё? Киньте, пожалуйста, ссылочку)))
- "прямо по тексту" - работал С.С. Прокофьев над оперой "Война и мир"
ничего подобного, советую освежить в памяти либретто - Работать "прямо по тексту" -не значит совершенно не изменять его, соединяя с музыкальной тканью.
Но какие-то "тексты без изменений" - Вы обязательно найдёте в прокофьевско-мендельсоновском либретто)) Хотите - на спор?)))
- "с таким желанием охаять трудно читать даже простой текст" - Это Вы имеете в виду манеру-стиль Ваших рецензий?)).
- "ага, наконец-то адекватное понимание" - Спасибо!)))
- "всех умных к умным послали, а меня – к табе" - Ну вот, анекдоты и рассказывайте - для чего достаточно всего лишь простого механического запоминания)))
Ув. БФ! Боюсь, в другой раз мне совсем будет лень реагировать на Ваши комментарии к моим комментариям))
на всякий чих, знаете ли
это я про отвагу и задор анонимных интернет-тараканов вроде вас
прощайте
Согласен, что про "убогость" рецензии - мог бы и промолчать - простите),
не сдержался и отреагировал на Ваш задорно-отважный - "всякий чих".
И всё же, Ваше - "прощайте" - это побег, т.е., следствие слабости - ну не нашли Вы контраргументов. Потому и "дверью хлопнули" под занавес этак "эффектно", как-будто ножкой взбрыкнули - "интернет-тараканы")).
А я вот себе думаю - а кто-нибудь из композиторов-классиков (у Вас, правда, они - то-ли мёртвые, то-ли живые) - мог бы позволить себе написать что-либо подобное этой Вашей рецензии? Врядли))
По-моему, настоящий музыкант - стремится, скорее, к великодушию, чистосердечию и поддержке не защищённых на сегодня ничем - коллег-музыкантов. Поддержке, хотя бы тёплым словом: это же чудо, что в современных условиях ещё находятся люди, которые сочиняют симфонии и оперы.
"музыкант стремится (должен стремится) к Музыке, в которой одной находит и поддержку и (чисто)сердечность"
- Должен, но не обязан)))
Не буду вам советовать - почётче формулировать свои мысли - ведь не у каждого есть не только музыкальный слух, но и элементарная логика)))
Ув. pv, вот что имел ввиду, когда написал: - " По-моему, настоящий музыкант - стремится, скорее, к великодушию, чистосердечию и поддержке не защищённых на сегодня ничем - коллег-музыкантов. Поддержке, хотя бы тёплым словом..."
И дальше - также стильно:
"Творчество, а не умилительные псевДоПониМания... а Любовь, Дружбу и прочие высшие человеческие потребности-проявления никто ещё не отменял, извиняюсь за трюизм" - здесь и извиняться-то незачем "Композитору (Художнику-Поэту-Мыслителю-Учёному...)"
не бойтесь, вы и так все о себе знаете...