Фильмы Наркявичюса совсем не однозначные, на территории европейского документализма он выступает, как ни странно, представителем и даже защитником советского мира, о чем свидетельствует и другой его фильм, показанный в BFI, — The Dud Effect (2008), снятый на закрытом советском ядерном полигоне в Литве. Героем и фактически соавтором этого фильма (что отмечено и в титрах) выступает советский офицер Евгений Терентьев, предоставивший свою старую фотосъемку полигона и сыгравший роль самого себя — на своем опустевшем рабочем месте он продолжает отдавать «в никуда» команды запуска ракеты, воспроизводя их по памяти. Застывшее лицо этого катапультированного из истории человека поражает не меньше, чем руины полигона, уже почти совсем вросшие в скудный подлесок, и страх перед советской ядерной машиной переплетается с сочувствием к ее человеческому лицу.

Ну хорошо, а что же русские? — спросите вы. Русские есть. Они прекрасно себя чувствуют. В лондонском метро, например, повсюду висит реклама журнала «Сноб» — точно та же, что и в Москве. То есть полностью на кириллице, без перевода. В Лондоне, конечно, русских много, но немало и китайцев — вместе с тем я сомневаюсь, чтобы они стали вешать какую-то рекламу только иероглифами; все-таки для рекламы такое ограничение количества адресатов несколько странно. Отсюда вывод, что у «Сноба» это не реклама. Это лозунг, судя по всему. Это такая кратковременная эрекция национального самосознания за счет средств подписчиков. А у китайцев проблем с самосознанием нет, как сказал мне со знанием дела опытный английский приятель, — у них нет никаких комплексов перед Западом.

Но русские свои комплексы уже преодолели. Они знают, чего хотят, — блистать. Кто им может помешать? Одна наша соотечественница, просвещенная любительница искусства, рассказала мне в Лондоне, как ей недавно понравился Баку, где она побывала: чудесные рестораны, люди, машины, пальмы, огни, — и как не понравилась Вена, через которую ей пришлось лететь. Все какие-то бедно одетые, скромные, серые, черные, все как-то скучно. Нет праздника.

Иногда, впрочем, русские могут выступить не в жанре праздника, и не бояться черного, белого и (с русской точки зрения) скучного. Об этом свидетельствует выставка Re-Imagining October в некоммерческом пространстве Calvert 22, которое открыла живущая в Лондоне Нонна Матеркова. Нонна Матеркова поступила нетипично для нашего с вами контекста: будучи обеспеченной и вросшей в Лондон женщиной, она, тем не менее, открыла не фонд для аккумуляции богатства и не коммерческую галерею, а выставочное пространство; выставки она не стала делать сама, а нанимает для этой цели кураторов; кураторы — по крайней мере пока — представители лондонской сцены; выставки носят интердисциплинарный характер, они открыты к видео и кино; наконец, русские художники часто ставятся в этих выставках в международный контекст, и задействуются наши собственные ресурсы типа авангарда или, допустим, всем известного за границей Сокурова. Re-Imagining October сделали известный лондонский искусствовед Марк Нэш, высокий, серьезный седовласый мужчина, и знаменитый видеохудожник Айзек Джулиан — милый, маленький чернокожий человек с детской радостью в глазах. Их отправной точкой был фильм Эйзенштейна «Октябрь», который уже послужил основой для множества прочтений на Западе; с ним они ассоциируют работы русских художников о конструктивизме, революции и ее судьбе. Там есть, конечно же, Дмитрий Гутов с фильмом о Москве и фильмом о Михаиле Лифшице, Вадим Захаров с фильмом о Баухаузе в Тель-Авиве, бессмертная «Демонстрация» группы «Радек», «Три матери и хор» «Фабрики найденных одежд» и много других очень хороших работ художников, кинематографистов и фотографов. Возможно, в России идея выставки и ее построение показались бы чуть упрощенными, но это необходимая плата за то, чтобы быть понятыми в международном контексте. А чтобы быть интегрированными в этот контекст, нужно включить то, что в нашей истории есть интернационального. А такое у нас есть только одно — Октябрьская революция. После утреннего шампанского у нас еще была интересная публичная беседа с Марком Нэшем, Айзеком Джулианом и Дмитрием Гутовым о советском марксизме и его применимости в наши дни, в кризис.

Из Calvert 22 я с известной неохотой отправилась на выставку номинантов премии Кандинского 2008 года. Неохота была связана даже не с тем, что там я, как уже было известно, должна была увидеть нечто «подлинно русское». Просто Louise Blouin Foundation — это очень далеко, и хорошей художественной репутации у этого места нет. Так, видимо, подумали многие, потому что представителей международного арт-мира на вернисаже почти не было, хотя выставка была широко разрекламирована.

Сама выставка представляет собой примерно то же, что было и в Москве (правда, Дмитрий Гутов, один из шорт-листа, участвовать отказался), но для Лондона добавили фигуру куратора — Олега Кулика. Вообще, у выставок номинантов на премию (то есть работ, уже ранее кем-то другим отобранных) куратора быть не может, может быть разве что экспозиционер, но он тут уже был и свою роль сохранил — это Борис Бернаскони; так что роль Кулика заключалась в украшении проекта собственным именем. Кулик получил какие-то неопределенные полномочия, в результате которых некоторые работы оказались заменены другими, и представительство отдельных художников неоправданно раздулось, хотя совсем выбросить кого-то он, видимо, не мог.

Главное, что сделал Кулик, — это одел белые выставочные стены и потолки дощатой обшивкой с высокой крышей; эта обшивка одним напоминает избу, а другим, более сведущим в сельском хозяйстве, — загон для скота. Точечная подсветка а-ля ювелирный магазин осталась, но некоторые работы видны в основном через просветы в досках. Одни считают, что этим Кулик всех опустил «в русское» и художников фактически оскорбил, другие — что только благодаря этому выставка стала хоть сколько-нибудь интересной, потому что иначе это был бы набор слабых и не связанных между собой вещей (ведь никакой идеи у выставки нет и быть не могло).

У меня мнения нет, так как мне показалось, что единственно интересное, что в этой выставке есть, — это каталог.

Во-первых, он издан только по-английски, а во-вторых, там нигде — ни на титульном листе, ни на последней странице, ни в одной статье и даже в биографической справке про Беляева-Гинтовта — не написано, кто получил премию Кандинского в 2008 году. Может, я не нашла, но я искала очень долго. Шорт-лист тоже не приведен, потому что, видимо, из-за случая с Гутовым это создало бы неприятные неясности; но победитель? Видимо, на всякий случай, от греха подальше, этот факт подчеркивать тоже не хотели. Заодно обидели и победителей по другим категориям — лучшего молодого художника Диану Мачулину, например. Впрочем, никого из них в Лондоне все равно не было, их не позвали, и английский каталог они, наверное, все равно не увидят.

На ужине после открытия выставки, в почти исключительно русской, хотя и огромной компании, глава фонда Шалва Бреус с некоторым даже, как мне показалось, трагическим вызовом сказал, что вот сейчас, после этой выставки, весь мир узнает, какие смелые и свободные художники живут в России. Мне показалось, что это было очень искренне, что он и правда так думает. И мне стало ужасно жалко — и его, и художников, и всех, всех нас грешных.

Выставка Деймантаса Наркявичюса открыта в BFI Southbank Gallery по 29 ноября

Выставка Re-Imagining October открыта в Calvert 22 по 6 декабря

Выставка номинантов на премию Кандинского-2008 открыта в Louise Blouin Foundation по 10 декабря

Ссылки

• Екатерина Дёготь. Дневник VIP на ярмарке Frieze 2009. Выпуск второй, 22.10.2009
• Екатерина Дёготь. Дневник VIP на ярмарке Frieze 2009. Выпуск первый, 20.10.2009
• Вернисажи недели в Лондоне. 12–18 октября, 09.10.2009
• Екатерина Дёготь. Дневник VIP на ярмарке Frieze. Выпуск третий, 20.10.2008
• Екатерина Дёготь. Дневник VIP на ярмарке Frieze. Выпуск второй, 16.10.2008
• Екатерина Дёготь. Дневник VIP на ярмарке Frieze. Выпуск первый, 15.10.2008
• Елена Зайцева. Где искать современное искусство в Лондоне, 14.10.2008