iPad. Напрасные надежды

Если говорить о гаджетах, то сейчас мы вроде бы увидели приспособление, которое как бы восстанавливает эту гутенберговскую эпоху в своих правах. По крайней мере, если говорить не о каких-то больших культурных сдвигах, а просто о судьбах индустрии, которые связаны с книжками и фильмами, то появился iPad, на который все возлагают н адежды, что эта штука сейчас спасет книги, или журналы, или киноиндустрию. Потому что наконец-то понятно, каким образом бесплатную, гуляющую по сети информацию можно так или иначе монетизировать. Бог с ними, с бизнесами. Но очень радостно оттого, что появилось устройство, на котором удобно читать книги. Значит, люди снова начнут читать книги, подпишутся на журнал GQ и будут его изящно перелистывать по экрану раз в месяц. И снова все станет как при дедушке.

По-моему, все это полная ерунда. Потому что у меня есть серьезные подозрения, что iPad и прочие планшетные приспособления, которые должны вернуть нас всех в золотой гутенберговский век, на самом деле окончательно его разрушат. Потому что представьте себе: у тебя есть удобное, красивое приспособление, в которое ты закачал книги и даже начал их читать, а дальше в этом приспособлении еще есть интернет, а еще есть фильмы, а еще игры — короче, в этом приспособлении всегда есть что-то поинтереснее, чем то, чем ты занимаешься сейчас. И ты прекрасно об этом знаешь. Когда ты находишься наедине с книжкой, деваться некуда, ты не можешь ткнуть в нее пальцем, чтобы она перенесла тебя в игру Final Fantasy. А здесь это делается запросто. Поэтому да, на первых порах можно накачать туда книг или даже подписаться на какие-то журналы, но дальше быстро окажется, что никто этим не пользуется. По крайней мере, не пользуется в той непрерывности и дискретности, как это происходило раньше.

Недавно один мой приятель прислал мне ролик с книжкой «Алиса в Стране чудес» для iPad. Он был в диком восторге: дескать, дети снова начнут читать. Все это выглядит как книжка с картинками, на которые можно нажимать. Они начинают прыгать, трястись, что-то куда-то скачет; если ты переворачиваешь книжку, все эти картинки ссыпаются у тебя вниз. А если нажимаешь на какую-то шутиху, она взрывается, и открывается следующий набор игрушек. Довольно здоровская вещь, но, имея такую вещь в руках, по-моему, читать-то как раз и невозможно. Не читать в значении водить пальцами по строчкам, а читать в значении счищать смыслы, понимать магию кэрролловского текста, ощущать всю странность и абсурдность, уходить в другой мир. Потому что вместо другого мира у тебя разноцветные фигнюшки, которые летают по экрану. Я не хочу придавать своим словам оценочный смысл; это не плохо и не хорошо, это вот так. Смешно возлагать надежды на чудесное приспособление, которое сейчас снова заставит нас читать или подписываться на журналы.

Новая приватность

Что же из всего этого следует? Из всего этого следуют, по-моему, две вещи. Не хотелось бы впадать в какую-то уэльбековщину и говорить о кризисе гуманности и кризисе человечности, о том, что мы сейчас все превратимся в полые куклы, сквозь которые информационные потоки будут гулять туда-сюда. О нет, о нет и нет. Мне кажется, что следует из этого, во-первых, то, что во всем этом просто надо отдавать себе отчет. Особенно в тех более или менее творческих или медийных профессиях, которыми мы с вами занимаемся. А во-вторых, то, что человечность-то никуда не денется. В этих условиях она, скорее всего, приобретет необычные и причудливые формы, которые мы с вами еще вряд ли можем предсказать, но мы можем о них пофантазировать. И из этих новых человечных штук наверняка возникнут и новые общественные практики, какие-то новые бизнесы и культы, и вообще, наверное, все это будет страшно интересно устроено. Я вот нафантазировал себе несколько таких вещей, когда шел сюда и блуждал по переулкам.

Как показывают нам события последних дней и всеми любимый сайт Meatlook.com, благодаря всем этим потокам информации у каждого из нас теперь есть шанс не только на 15 минут славы, но и на 15 минут перемывания костей, связанных с этой славой, и на любые прочие дурные последствия того, что каждый из нас постоянно находится у кого-то на виду. Мне кажется, что одна из вещей, в которых будет проявляться новая человечность, это, извините за выражение, новая приватность. Какие-то новые формы, которые должен найти побег от видимости тебя потоком информации, нахождение для себя непроницаемых мест, где тебя не видно и никто о тебе ничего не знает. Еще пять лет назад шли споры о том, как совмещать себя как человека и себя как виртуала в интернете. Сейчас это все полная ерунда, потому что проблема-то гораздо глубже. Дело не в том, как ты себя ведешь в интернете, а в том, что, как бы ты себя ни вел, этот интернет ведет себя по отношению к тебе совершенно непредсказуемым образом. Ты никогда не сможешь это контролировать. Если тебя можно найти через Google и ты вылезаешь хоть в сколько-то минимально публичное пространство, ты сразу уже у всех на виду и все ходы записаны. Может, это даже станет не просто человеческой потребностью, но даже отдельным бизнесом — нахождение таких непроницаемых зон. Мне недавно рассказывали про одного известного бизнесмена и сенатора Совета Федерации, у которого сидит целый штат людей, которые с утра до ночи ищут в интернете упоминания его персоны, связанные со словом «рейдер». Как только эти упоминания находятся, они вычищаются любыми способами. Таким образом тот человек  создал для себя за определенную мзду непроницаемую зону. Никто не может узнать, что он в прошлом занимался рейдерскими захватами. И я подозреваю, что рынок услуг по сокрытию себя от коллективного разума будет страшно усложняться, и развиваться, и процветать.

Информационное диджейство

Мне кажется, что те бизнес-тренинги или психологические тренинги, которые были популярны в последние годы, неизбежно переориентируются на попытки научения людей возможности останавливать эти потоки. Потому что такой непрерывный внутренний диалог, как ни крути, штука крайне деструктивная. Даже если тебе очень помогает в работе то, что у тебя постоянно включены фейсбук или электронная почта, жить это, если честно, немножко мешает. Поэтому некоторым преимуществом, некоторой форой в мире будущего будут пользоваться люди, которые умеют останавливать этот поток. Не просто выключать компьютер или почту, а обращаться с этим как с точечными инструментами, не погружаясь в них целиком. И тут тоже возникает безбрежное море разнообразных психотехник, или медитаций, или научения направлять свое сознание гуссерлианским лучом на эти объекты. В общем, можно уже начинать писать какие-то бизнес-планы.

Что касается медиа, мне кажется, что… Извините, сейчас уже чисто завиральная часть лекции началась, после которой можно смело переходить к нелицеприятным вопросам. Что касается всякой медийной истории, мне кажется, что, возможно, в ближайшее время расцветет такое совершенно несуществующее сейчас ремесло, как «информационное диджейство». Уже сейчас ты вполне можешь настроить себе информационные потоки, завести френд-ленту, которая поставляет тебе всю необходимую информацию — без того, чтобы тебе приходилось залезать на новостные сайты или, паче чаяния, включать телевизор. Но все-таки это похоже на  слушание радио в старом смысле, где разнообразные люди рассказывают тебе интересные для них вещи. При этом совершенно очевидно, что точечной селекцией, выбором и замиксовыванием информации можно заниматься более персонифицированно, очень лихо и талантливо. Люди, которые научатся это делать и, может быть даже, не побоюсь этого слова, продавать своей аудитории, будут пользоваться определенным успехом и авторитетом. Речь идет не о том, чтобы самому создавать контент, а буквально о том, чтобы подбирать, и как-то одушевлять, и делать интересной ленту, которую ты составляешь для своих близких или далеких друзей.

Плюшевый iPod

Еще одна вещь, о которой мне почему-то думается в последнее время в связи со всей этой RSS-гаджетно-интернетной историей, это то, что эти самые гаджеты, которые нас так настораживают, пугают и периодически кажутся вредными для здоровья, становятся все более и более одушевленными. Тут речь даже не о том, что Стив Джобс умеет выпускать красивые штуки, к которым ты эмоционально привязываешься. О нет, о нет и нет. Речь идет о том, что у этих вещей вдруг возникает момент рождения и момент смерти. Они очень недолговечны. Если в 70-е годы семья покупала телевизор, она покупала телевизор на века. Проблема, что смотреть, была решена на поколения вперед — ты ставишь ящик и дальше с ним живешь, пока из него шестеренки не посыплются. Сейчас, если ты покупаешь что угодно — телевизор, телефон, компьютер, — ты  заранее понимаешь, что это ненадолго. Что довольно близкий тебе предмет, с которым ты находишься в эмоциональном контакте, помрет на твоих глазах. От этого холодные железные вещи вдруг начинают делаться чуть более живыми. Может быть, у вас есть знакомые, у которых дома осталась первая модель iPod, такая пластмассовая, беленькая, с колесиком. Сейчас она выглядит совершенно как плюшевый мишка из детства. Эти вещи начинают обладать не только душой, но качествами детских игрушек, к которым ты эмоционально привязываешься, а потом расстаешься; когда ты достаешь их из шкафа, на тебя сразу наваливаются воспоминания о том, как с ними было хорошо и так далее. И в этом новая человечность парадоксальным образом тоже появляется.

Мир почему-то вдруг становится чуть более теплым и чуть более живым. Если попытаться резюмировать все вышесказанное, мне кажется, что человеческое в нас совершенно неожиданным и парадоксальным образом все равно найдет себе дорогу. И все равно окажется, что мир, в котором мы живем, не состоит из килобайтов и RSS-лент; мы найдем способ каким-то образом его одушевить. А на то, как все это будет, как раз страшно интересно посмотреть.

На этом установочная часть закончена. Спасибо. Я надеюсь, что было хоть немножко интересно, и если вдруг чего, то спрашивайте — отвечаем.

Ссылки

• Юрий Сапрыкин vs. Василий Эсманов: «Хипстер – кто он?», 24.06.2009