Гражданское неповиновение предполагает, что личная ответственность человека за происходящее может оказаться важнее необходимости подчиняться букве закона.

Оцените материал

Просмотров: 30398

История гражданского неповиновения от Сократа до Мартина Лютера Кинга

22/05/2012
Лекция, прочитанная ТАМАРОЙ ЭЙДЕЛЬМАН в лагере протестующих на Чистых прудах

©  Глеб Солнцев

История гражданского неповиновения от Сократа до Мартина Лютера Кинга
Лекция, прочитанная 12 мая перед лагерем «ОккупайАбай», была расширена и исправлена автором для OPENSPACE.RU.


Понятие гражданского неповиновения обычно связывается со второй половиной XIX века и веком XX, тем более что его ввел в обиход американский писатель Генри Дэвид Торо в 1848 году. Но в то же время надо вспомнить слова Махатмы Ганди: «Truth and non-violence are as old as the hills» («Правда и ненасилие существуют столько же, сколько и эти холмы»). И действительно во все времена находились люди, которые пытались мирным путем противостоять государственному насилию.

Американский философ Рональд Дворкин выделил три типа гражданского неповиновения. Integrity-based («основанный на честности») — люди отказываются повиноваться законам, которые они считали аморальными (так, Лев Толстой протестовал против смертной казни или военной службы). Justice-based — «основанный на правосудии» — люди протестуют против закона, который, с их точки зрения, не соответствует Конституции (так, американские активисты 50-х и 60-х сражались против законов южных штатов, противоречащих федеральным решениям). И, наконец, policy-based — «основанный на политике» — законам не подчиняются, пытаясь изменить неверную политику государства (так действовали в какой-то мере борцы за независимость Ирландии).

Все эти три типа гражданского неповиновения объединяет готовность человека к сознательному отказу от выполнения закона при ясном понимании всех возможных последствий такого поведения. По сути, гражданское неповиновение предполагает, что личная ответственность человека за происходящее может оказаться важнее необходимости подчиняться букве закона.

Один из первых случаев гражданского неповиновения зафиксирован Софоклом. Весь сюжет его трагедии «Антигона» — не что иное, как история гражданского неповиновения. Оба брата Антигоны, Полиник и Этеокл, погибли в сражении. Этеокл погиб, защищая родные Фивы, а Полиник привел на родину врагов. Дядя Антигоны, Креонт, правитель Фив, приказывает с почестями похоронить Этеокла, но тело Полиника оставляет непогребенным, пригрозив смертной казнью тому, кто нарушит это распоряжение. Но Антигона не может оставить непогребенным брата. В разговоре с Креонтом она ясно формулирует основную идею гражданского неповиновения.

Креонт:
— А ты мне отвечай, но не пространно,
Без лишних слов, — ты знала мой приказ?

Антигона:
— Да... Как не знать?
Он оглашен был всюду.

Креонт:
— И все ж его ты преступить дерзнула?

Антигона:
— Не Зевс его мне объявил, не Правда,
Живущая с подземными богами
И людям предписавшая законы.
Не знала я, что твой приказ всесилен
И что посмеет человек нарушить
Закон богов, не писанный, но прочный.
Ведь не вчера был создан тот закон,
Когда явился он, никто не знает.
И, устрашившись гнева человека,
Потом ответ держать перед богами
Я не хотела. Знала, что умру
И без приказа твоего, не так ли?
До срока умереть сочту я благом.
Тому, чья жизнь проходит в вечном горе,
Не прибыльна ли смерть? Нет, эта участь
Печали мне, поверь, не принесет.
Но если сына матери моей
Оставила бы я непогребенным,
То это было бы прискорбней смерти;
О смерти же моей я не печалюсь.
Коль я глупа, по-твоему, — пожалуй,
Я в глупости глупцом обвинена.

Антигона утверждает: есть законы, которые значат больше, чем законы, защищаемые государством. Это законы совести, чести, человеческого достоинства.

Сократ, наверное, удивился бы, узнав, что стал предметом лекции о гражданском неповиновении. Он всегда подчеркивал, что был законопослушным гражданином. Всю жизнь он старательно выполнял свои обязанности, служил в армии и, даже ожидая казни в тюрьме, отказался бежать, объяснив своим ученикам, что не хочет разрушить все законодательное здание.

«Если бы, чуть только собрались бы мы отсюда удрать — или как бы это там ни называлось, — вдруг пришли Законы и Государство, стали и спросили: “Скажи-ка, Сократ, что это ты задумал делать? Не замыслил ли ты этим своим поступком, который собираешься совершить, погубить нас, Законы, и все Государство, насколько это от тебя зависит? Или, по-твоему, еще может стоять целым и невредимым то государство, в котором судебные приговоры не имеют никакой силы, но по воле частных лиц становятся недействительными и отменяются?”» (Платон. «Критон»). Дальше Сократ подробно объясняет, какие претензии предъявили бы ему Законы. Он ведь не возражал против них, когда они определяли то, как воспитывали его родители, то, как он жил в Афинах. Они защищали его, и он никогда не выступал против них, никогда ими не возмущался и не уехал в другой город, хотя никто не лишал его этой возможности. Значит, теперь, когда один из этих законов применили против него, он не может бежать, так как это означало бы отрицание всех афинских законов вообще. Сократ заплатил жизнью за это убеждение, он выпил чашу цикуты, простился с родными и умер, окруженный плачущими учениками, которых успокаивал, объясняя, что хоронить они будут только его тело, а он сам, Сократ, будет уже где-то совсем в другом месте. В последний момент, когда тело его уже холодело, он вспомнил об одном невыполненном обязательстве: он умирал от яда, и поэтому нужно было принести искупительную жертву богу врачевания Асклепию. Поэтому последними словами Сократа были: «Мы должны Асклепию петуха, так отдайте же, не забудьте».

Но историю о законопослушном Сократе можно повернуть и под другим углом. По сути дела, он говорил вот о чем: если ты не протестуешь против существующих законов, это означает, что ты несешь за них ответственность, даже если ты далек от политики. Сам Сократ, как мы знаем из платоновской «Апологии Сократа», всегда исходил из того, что его совесть, его представления о добре и зле важнее, чем повиновение законам государства. Когда его привели на суд, обвинив в развращении молодежи, которую он якобы учил протесту и неверию, Сократ заявил следующее:

«Даже если бы вы меня отпустили и при этом сказали мне: на этот раз, Сократ, мы не согласимся с Анитом и отпустим тебя, с тем, однако, чтобы ты больше не занимался этим исследованием и оставил философию, а если еще раз будешь в этом уличен, то должен будешь умереть, — так вот, говорю я, если бы вы меня отпустили на этом условии, то я бы вам сказал: “Желать вам всякого добра — я желаю, о мужи афиняне, и люблю вас, а слушаться буду скорее бога, чем вас, и, пока есть во мне дыхание и способность, не перестану философствовать, уговаривать и убеждать всякого из вас, кого только встречу, говоря то самое, что обыкновенно говорю: о лучший из мужей, гражданин города Афин, величайшего из городов и больше всех прославленного за мудрость и силу, не стыдно ли тебе, что ты заботишься о деньгах, чтобы их у тебя было как можно больше, о славе и о почестях, а о разумности, об истине и о душе своей, чтобы она была как можно лучше, — не заботишься и не помышляешь?” …Вот почему я могу вам сказать, афиняне: послушаетесь вы Анита или нет, отпустите меня или нет — поступать иначе, чем я поступаю, я не буду, даже если бы мне предстояло умирать много раз».

Суд в Афинах был устроен довольно демократично: 500 судей выбирали по жребию из обычных афинских граждан. Тот, кто предъявлял обвинение, сам его и обосновывал, и обвиняемый тоже защищал себя сам. Поэтому обвинители Сократа опасались, что он своими речами сможет легко убедить судей. Но Сократ как будто нарочно провоцировал. Он объяснял судьям, что так же, как овод, который постоянно будоражит быков и не дает им успокоиться, он не даст успокоиться жителям Афин, которых обращает к добру и правде. Раздраженные простые ремесленники и торговцы признали его виновным. После этого Сократ должен был по афинским законам сам назначить себе наказание. Это была своеобразная проверка на степень раскаяния. Друзья советовали Сократу назначить себе большой штраф и таким образом косвенно признать свою вину. Ученики легко собрали бы нужную сумму. Вместо этого Сократ заявил, что за свои труды приговаривает себя к обеду в Пританее. Пританей — это место, где заседали афинские чиновники, пританы. Обед в Пританее обычно устраивали в честь победителя на Олимпийских играх. Вот к этому почету Сократ себя и приговорил. Разъяренные судьи вынесли ему смертный приговор.

На что Сократ им спокойно ответил: «От смерти уйти нетрудно, о мужи, а вот что гораздо труднее — уйти от нравственной порчи, потому что она идет скорее, чем смерть. И вот я, человек тихий и старый, настигнут тем, что идет тише, а мои обвинители, люди сильные и проворные, — тем, что идет проворнее, — нравственною порчей. И вот я, осужденный вами, ухожу на смерть, а они, осужденные истиною, уходят на зло и неправду; и я остаюсь при своем наказании, и они — при своем. Так оно, пожалуй, и должно было случиться, и мне думается, что это правильно… Но вот уже время идти отсюда, мне — чтобы умереть, вам — чтобы жить, а кто из нас идет на лучшее, это ни для кого не ясно, кроме бога».

В судьбе Сократа содержится еще один урок, важный для развития гражданского неповиновения. Сократ заявил на суде, что его «даймоний», его «ангел-хранитель», как мы сказали бы сегодня, советует ему не занимать государственных должностей, потому что если государство правит несправедливо, то честному человеку на государственной должности не выжить. Один раз Сократ занимал некую выборную должность, и как раз в это время в Афинах установилась тирания Тридцати. Правители вызвали к себе нескольких человек, в том числе и Сократа, и приказали им привезти с острова Саламина человека, которого должны были казнить. Все покорно отправились исполнять приказание, кроме Сократа, который повернулся и ушел домой. Если бы вскоре тиранов не свергли, Сократ заплатил бы за этот отказ жизнью. Отсюда — важный вывод. Очень часто на гражданское неповиновение были способны люди, которые отказывались участвовать в жизни государства. Гражданское неповиновение — это борьба частных лиц, делающих личный выбор.
Страницы:

 

 

 

 

 

КомментарииВсего:17

  • Aleks Tarn· 2012-05-22 13:49:25
    Странная мешанина из противоречивых по сути и по значению исторических описаний. Можно ли смешивать в одном флаконе античного "постмодерниста" Диогена (отрицавшего все и всяческие законы) с Толстым и Сократом - консерваторами, апологетами богопослушания, сторонниками подхода "кесарю-кесарево" (с одной стороны) и с деятелями Французской революции или гандистами, чьи попытки построения идеальной общественной модели "from the scratch" привели лишь к массовому кровопролитию с последующим возвращением на старые рельсы (с другой)?
    Неужели весь этот экскурс совершался ради единственного тезиса о "мирном характере неповиновения" - никак, кстати говоря, не следующем из примеров уважаемой лекторши?
  • my8bit· 2012-05-22 15:14:34
    "...Один из первых случаев гражданского неповиновения зафиксирован Софоклом..."
    "...Сократ, наверное, удивился бы, узнав, что стал предметом лекции о гражданском неповиновении..." Сократ явно бы удивился... Уточните пожалуйста о ком речь идет, или я возможно неправильно понял?
  • Nikita Puzatkin· 2012-05-22 19:31:44
    необычная интерпретация античной трагедии:). Но сомнительная. Может все-таки в такую древность вписаны смыслы, которых там нет? (классические политические права, нравственная свобода, придуманные в рамках новоевропейской традиции). Есть толкование (начиная с Ницше) более традиционное. Античная трагедия - трагедия рода (объединения нескольких соц. общностей, с реликтами мифов, культов, ритуалов присущих кровно-родственным отношениям). Антигона носитель более прогрессивного ( по тем временам) мышления - различает род и семью. Читаем: "Закон богов, не писанный, но прочный. Ведь не вчера был создан тот закон, Когда явился он, никто не знает." и далее "Но если сына матери моей Оставила бы я непогребенным, То это было бы прискорбней смерти" Слово закон, ну это ведь не конституция или гражданский кодекс...., а табуированная система, скрепленная мифами и ритуалами:) Да и и нормы семьи для Антигоны не связаны с нравственной свободой (совести, чести и достоинства). На мой взгляд, древние тексты лучше читать буквально:) С Сократом тоже забавно, но не хочу перегружать комментарий.
    Вопрос современной ситуации - может ли отказ от личных гражданских прав и политических свобод в перспективе расцениваться как благо? (к примеру, Китай). Убежден, что нет.
Читать все комментарии ›
Все новости ›