ДРУЖБА? КАКАЯ ДРУЖБА?

ВИКТОРИЯ НИКИФОРОВА в целом сомневается в том, что в мире еще остались искренние привязанности



Вообще-то, кинокритик, кажется, больше свободен от принудительной взаимной любви, чем театральный критик. Вот в театре действительно дружат по-черному. Там с советских времен есть официальное выражение — «подружиться с журналистом». Это значит зазывать его на все премьеры, располагать в первых рядах, спрашивать «ну как вам, понравилось?», а потом мелодраматически обижаться, если, не дай бог, журналист недостаточно похвалил. Причем критик от театрального руководства зависит напрямую. Сегодня обругал — завтра тебя не пустят на премьеру. Стой у входа и стреляй лишний билет.

У одного замечательного — без шуток — режиссера была до ужаса придирчивая пресс-служба. Ее представители звонили в редакции газет и укоризненно спрашивали: «А почему ваш журналист в рецензии назвал имярека замечательным?» — «А как надо было?» — «Великим». Это говорилось на полном серьезе. Мы тогда почти так же серьезно решили, что следующая рецензия на спектакль этого режиссера должна выглядеть в духе Сорокина: сплошным текстом «гений гений гений», и так на полполосы.

В кинотусовке как-то проще. Здесь больше ротация кадров, все время появляются новые люди, зла друг на друга долго не держат. От фильма до фильма пройдет три-четыре года, режиссер весь в новом проекте и с горящим глазом дает тебе интервью, не помня, что ты о нем несколько лет назад написал.

В кино можно спокойно ни с кем не дружить и не думать, обидится ли рецензируемый. Что, кстати сказать, чистой воды иллюзия. Творцы обижаются вовсе не потому, что критик задевает их нежные чувства. Критику не стоит обольщаться и преувеличивать собственную значимость. Для творцов дружба с критиком чисто деловой контракт. Я тебе пропуск в тусовку — ты мне панегирик. Написал вместо этого памфлет — значит, нарушил конвенцию. И не надо про взаимную любовь. Этой любви придет конец, едва критик уволится из своего влиятельного издания.

Единственное, с чем у меня бывали проблемы в кинокритике – раз в год или два главный редактор вспоминал, что он тоже с кем-то там дружит. То есть он пересекся на каком-нибудь фуршете с великим режиссером С. Или с гениальным режиссером Г. И теперь не устает повторять, что это его лучшие друзья. А ты тут ненароком написал, что последний фильм гениального режиссера есть невнятная и нудная ерунда (ровно то же самое написала, кстати, вся европейская пресса, посмотрев его фильм на международном фестивале). Ну, тогда главный редактор вызывает на ковер и говорит, что вообще-то по поводу фильма полностью с тобой согласен, но ведь гениальный режиссер его друг. «Мы так не можем…» Что ж, мы отводим полосу под интервью гениального режиссера, таким образом типа перед ним извиняемся, и все, едем дальше.

Кинорежиссера вообще трудно обидеть, потому что у него нет рычагов влияния. Режиссер А., у которого я по какому-то мимолетному поводу брала интервью и шутя сказала «вы ведь гений», прочитав распечатку, дозванивался до меня по всем телефонам и требовал вставить это выражение в окончательный текст интервью. Я послала его к редакторам — это, мол, они выкинули. Те послали его на верстку — мол, текст уже верстается. А там его послали подальше и сказали, чтобы не мешал работать. А. утерся и положил трубку.

На самом деле коррупция дружбы — это чистой воды тавтология. Любая — ну ладно, поверим в то, что где-то в сельской местности дело обстоит иначе и там процветают идиллические бескорыстные отношения, почти любая «дружба» сегодня — это сложная система взаимообмена благами. Это могут быть сугубо материальные вещи. Мой муж «дружит» с механиком на автосервисе: тот хорошо делает жестянку. Я «дружу» с соседской няней: ей можно иногда подкинуть ребенка. Кинорежиссер М. «дружит» с влиятельным критиком Я., потому что она воспевает его в газете. В любом случае, честнее называть эту дружбу хорошим русским словом «блат».


Еще по теме:

Марина Давыдова. Хороший критик — смирный критик