Ну а дальше что-то такое началось, во что я до сих пор не могу поверить, что все это было на самом деле.
Страницы:
13 марта
Сейчас я еду в эшелоне на зимние полевые учения, в конце апреля вернусь. По сути, эти учения — последнее, что мне осталось трудного в армии. Здесь еще придется померзнуть, поголодать, повозиться с машиной ночами на морозе.
А потом оставшиеся семь месяцев надо будет просто ждать дембеля. Летние «поля» — это фигня. Да и остальное всё фигня. Я шел в Армию за острыми ощущениями, и я их получил сполна. Сейчас они практически закончились. Поэтому, надеюсь, после полей я все-таки закошу окончательно в ЦВГ — чтоб провести полгода с пользой для себя. Ну а если не получится — это будут проебанные полгода моей жизни.
…Недавно праздновали мой день рождения. То есть праздновали-то давно, уже недели 3 назад… Но такие события, как встреча с близкими людьми, греют душу потом еще месяца два… так что для меня — недавно.
Ну, как и следовало ожидать, прошло все офигительно. Конечно, я, может, не успел с каждым человеком наговорится вдоволь (если быть честным, ни с одним не успел я вдоволь наговориться), и не все смогли приехать из тех, кого я рад был бы видеть, но в целом — все равно это было классно. В очередной раз я вырвался на несколько дней из Злобы и Глупости в мир Души, Добра, Любви, Ума. Особенно остался теплым угольком в душе тот последний вечер, когда все уехали по домам и мы с моей дорогой мамочкой сидели в этом доме, пили чай, говорили о музыке, театре, экскурсиях, людях… Такой чудный вечер был!
15 марта
Недавно я повстречал человека, который торчит от The Doors, знает тексты Науменко, в курсе существования «Объекта насмешек» и Led Zeppelin. Ну, вы поняли, о чем я. Некий Руслан Милин из Кирова, по призыву — мой «слон», т.е. призвался на год позже. ... Незадолго до погрузки в эшелон, в котором я еду уже четвертые сутки (при том, что ехать-то восемьсот километров), отправили нас навести порядок на территории вокзала. Дорожки подмести, мусор с газонов собрать и т.д. Там мост через пути, по нему гражданские ходят. Я у какого-то мужика сигарету стрельнул. Милин и говорит, то ли мне, то ли себе, что вот, мол, здесь можно денег нааскать, пожрать че купить. Потом замялся и говорит, что «нааскать» значит «настрелять по мелочи». Ну, я говорю, что знаю, сам аскал, когда автостопом ездил. Так по случайному слову два бывших нефора узнали друг друга в толпе бывших гопов.
...Здесь, в армии, он «лошара», «чмырь», «уёбище тупорылое». Здесь наверху другие «пацаны». «Пацаны», которые умеют жить. Например, Лабазов.
Помнится, ходили мы в гарнизонный патруль. ...Старшина патруля был Батон — младший сержант-контрабас — алкаш лет 30, у которого все болит, особенно утром, днем и вечером. ...Вот перед этим патрулем Батон где-то встретился с мужиком, который отдал ему старый долг — тысячу рублей. Ну, 600 у Батона ушло на такси, так как мы в ЦВГ опаздывали, на жратву какую-то и прочие мелочи. А 300 с хуем осталось. Ночью в ЦВГ, как всегда, Батон для улучшения качества несения службы накачался пивом. А ближе к утру 300 рублей в бушлате не обнаружил. Ситуация была очень неприятная, потому что на проходной, кроме нас четверых и наряда от ЦВГ, никого не было. И значит, взял кто-то из своих.
Лабазов душевнее всех утешал Батона и громче других ругал того пидора и крысу, который пиздит у своих. Потом, когда разнывшийся Батон утихомирился, сказал мне, что, когда Батон уснет, он, Лабазов, и телефон у него спиздит. Видя мой неодобрительный взгляд, Кобзич сказал: «Ну а что, что ты так на меня смотришь? Здесь, в армии, я не могу заработать своими руками и головой, родители у меня не миллионеры. Да, раз в два месяца мне приходит посылка с пиздатыми умывашками. Но мне хочется еще и покушать вкусно, и коктейльчика попить. А все, откуда я могу взять деньги — это спиздить или отобрать. Так ведь?»
Или еще один, Великанов. Этот и вовсе здесь в авторитете. ...Тоже моего призыва, тоже с моей батареи, тоже механик-водитель. Недавно рассказывал нам, как они с другом сварили бомжа.
Пьяный бомж уснул на трубах, где они обычно бухали. Там был какой-то кран, из которого пар шел. Они его открыли, а оттуда почему-то вместо пара на бомжа хлынул кипяток. Попробовали закрыть кран, но он не закрылся. Ну, они убежали от греха подальше. Бомж даже не проснулся — нормально, видать, выпил. Утром пришли в школу, а там им пацаны рассказывают, как из труб менты доставали труп какого-то бомжа.
Вот это — нормальные пацаны, «уважаемые пацаны». ...Великанов — из Тулы, Лабазов — из Сибири. На этом фоне хорошо смотрятся уральские парни. Ну, не буду никаких далеких выводов делать. ...
Уральских у нас в батарее было трое, один, Линьков, осенью уехал в Москву, в школу прапорщиков, вместе с моим другом Путиловым. Остались Мотор и Панама. Осенью я писал про нашу стычку с Мотором из-за простыней. Я тогда его обругал, но сейчас вынужден признать, что мое к нему отношение изменилось. Сейчас Мотор — главный сержант нашей батареи. И несмотря на то что он достаточно жесткий и не всегда справедливый, он — первый, к кому я пойду искать помощи и защиты, если не смогу сам справиться со своими проблемами.
Второй — Панама. ...В учебке ему тоже, видать, неслабо досталось, по приезде в Тулу он все хотел лечь в ТОПБ. Но не лег. ...По профессии — машинист локомотива. ...Что Мотор, что Панама — неплохо приспособились к звериным условиям армейской жизни, но в обоих чувствуется какой-то внутренний стержень, который не позволит им спиздить деньги из кармана пьяного Батона или сварить в кипятке бомжа.
28 марта
Сегодня ровно 16 месяцев, как я служу! И это круто! Сейчас «в полях» — на полевых учениях. Будем здесь еще месяц. ...Если совсем коротко, то так: голодно, холодно, хочется спать. Живем в палатках.
... Пишу я сидя в своем танке. У нас скоро зачетные стрельбы, поэтому сейчас достаточно много выездов. Так что я тут гоняю от души. По башке получаю еще больше. Недавно вез двух офицеров — один из люка торчал, другой, против всех правил, вообще сидел на башне. Первому я чуть хребет не сломал, когда на 2-й скорости по ямам несся (потом, правда, он мне чуть череп не проломил), а второму обхлестал всю рожу ветками на узкой лесной дороге. Правда, тоже получил в голову сапогом. Из-за этого выезда пропустил баню. Пошел потом, а ее уже закрыли. Пришлось мыться, поливая себя из котелка слегка теплой водичкой, среди этих недотаявших сугробов (мылся прям на улице). Замерз жутко!
5 апреля
Здорово, друзья! Напишу я про последние подвиги нашего старого друга, старшего лейтенанта Окулова по кличке Боксер. ...Первый раз — впрочем, это еще цветочки были — пришел он с утра пьяный в палатку и устроил нам подъем «по-военному». Т.е. через 30 секунд после команды все должны на улице построиться. В палатке темно, живут там почти 40 человек, все вещи, обувь — все хранится у всех вперемешку — и спокойно-то сразу фиг найдешь. Ясное дело, никто не успел, Боксер стал всех пиздить — ногами, поленьями, кочергой. Все повыскакивали, кто в чем был. Кто в тапках, кто в портянках, кто в одном сапоге на две ноги. Все полуодетые, кто и вовсе в одном белье. На улице сугробы еще, холодно, ветер дует. Постояли-постояли, послушали, какие мы уроды и дебилы, потом получили еще 20 минут на умывание, наведение порядка в палатке и т.д.
Потом опять он всех построил на «утренний осмотр». Дальше полчаса ходил и всех пиздил. Кого за что. Кого за то, что бляха гнутая, кого за то, что нитки в шапке намотаны не «черная-зеленая-белая», а «белая-черная-зеленая», кого за то, что нету маленького ремешка в штанах — «тренчика». А на ком-то под портянками были шерстяные носки. Этим вообще не повезло. Короче, пизды получили все абсолютно. Бил он сильно и больно, а главное — унизительно. То по лицу, то ногами, как какую-то скотину. Сам он заметно покачивался. Впрочем, он и трезвый обожает так издеваться над солдатами, просто у него какие-то тормоза еще работают, когда он трезвый.
Но этот утренний осмотр еще был цветочками.
Через несколько дней Боксер с комбатом, капитаном Добролюбовым, вновь ночью, уже под утро, вернулись откуда-то из Луги — оба, естественно, пьяные. Сначала в солдатскую палатку зашел комбат. Видать, хотел по-отечески посмотреть на наш сон, проконтролировать, чтоб всем всего хватило, чтоб не было обиженных... Сначала он потребовал график истопников. В палатке у нас стоят две буржуйки, и на каждую ночь составляют график — кто их будет топить. Топят по очереди, каждый по часу. Когда пришел комбат, я как раз топил. По графику я должен был топить с трех до четырех, а времени было 4.20. У меня часов не было, да и сменяться я особо не торопился: посидеть ночью одному, в покое, потопить печку — даже приятно, если дрова нормальные. Сидишь, вспоминаешь друзей и родных, думаешь, чем после армии заниматься будешь, дровишки потихоньку подкидываешь...
Сижу, значит, топлю. Тут вваливается пьяный комбат, требует график истопников, видит, что я топлю не в свое время, говорит, что я, значит, лошок и чмырёк, меня заставили топить за себя и «за того парня», начинает пиздить меня. А тот, который якобы заставил меня за себя топить — Вова Сабелькин — наверное, лучший сейчас мой приятель в батарее. Друзей-то у меня тут нет, с тех пор как Павлик Путилов уехал. Но приятели есть. Мечников, к тому же, еще и младше меня на призыв. И типа, значит, запряг меня вместо него топить. Комбат будит Мечникова и начинает пиздить его. Я-то хоть понимаю, что к чему, а этот — вообще не в понятках. Поднял его комбат среди ночи и стал избивать.
Потом комбат поднял Бабаева, который на тот момент исполнял обязанности главного сержанта, и начал пиздить его за то, что в шкафу, как ему показалось, котелки стояли неровно и в беспорядке. Потом по каким-то причинам подняли Пробкина, Толмасова, еще кого-то. Впрочем, к тому моменту все уже проснулись, лежали и трепетали, чтоб их минула чаша сия.
Сейчас я еду в эшелоне на зимние полевые учения, в конце апреля вернусь. По сути, эти учения — последнее, что мне осталось трудного в армии. Здесь еще придется померзнуть, поголодать, повозиться с машиной ночами на морозе.
Читать!
…Недавно праздновали мой день рождения. То есть праздновали-то давно, уже недели 3 назад… Но такие события, как встреча с близкими людьми, греют душу потом еще месяца два… так что для меня — недавно.
Ну, как и следовало ожидать, прошло все офигительно. Конечно, я, может, не успел с каждым человеком наговорится вдоволь (если быть честным, ни с одним не успел я вдоволь наговориться), и не все смогли приехать из тех, кого я рад был бы видеть, но в целом — все равно это было классно. В очередной раз я вырвался на несколько дней из Злобы и Глупости в мир Души, Добра, Любви, Ума. Особенно остался теплым угольком в душе тот последний вечер, когда все уехали по домам и мы с моей дорогой мамочкой сидели в этом доме, пили чай, говорили о музыке, театре, экскурсиях, людях… Такой чудный вечер был!
15 марта
Недавно я повстречал человека, который торчит от The Doors, знает тексты Науменко, в курсе существования «Объекта насмешек» и Led Zeppelin. Ну, вы поняли, о чем я. Некий Руслан Милин из Кирова, по призыву — мой «слон», т.е. призвался на год позже. ... Незадолго до погрузки в эшелон, в котором я еду уже четвертые сутки (при том, что ехать-то восемьсот километров), отправили нас навести порядок на территории вокзала. Дорожки подмести, мусор с газонов собрать и т.д. Там мост через пути, по нему гражданские ходят. Я у какого-то мужика сигарету стрельнул. Милин и говорит, то ли мне, то ли себе, что вот, мол, здесь можно денег нааскать, пожрать че купить. Потом замялся и говорит, что «нааскать» значит «настрелять по мелочи». Ну, я говорю, что знаю, сам аскал, когда автостопом ездил. Так по случайному слову два бывших нефора узнали друг друга в толпе бывших гопов.
...Здесь, в армии, он «лошара», «чмырь», «уёбище тупорылое». Здесь наверху другие «пацаны». «Пацаны», которые умеют жить. Например, Лабазов.
Помнится, ходили мы в гарнизонный патруль. ...Старшина патруля был Батон — младший сержант-контрабас — алкаш лет 30, у которого все болит, особенно утром, днем и вечером. ...Вот перед этим патрулем Батон где-то встретился с мужиком, который отдал ему старый долг — тысячу рублей. Ну, 600 у Батона ушло на такси, так как мы в ЦВГ опаздывали, на жратву какую-то и прочие мелочи. А 300 с хуем осталось. Ночью в ЦВГ, как всегда, Батон для улучшения качества несения службы накачался пивом. А ближе к утру 300 рублей в бушлате не обнаружил. Ситуация была очень неприятная, потому что на проходной, кроме нас четверых и наряда от ЦВГ, никого не было. И значит, взял кто-то из своих.
Лабазов душевнее всех утешал Батона и громче других ругал того пидора и крысу, который пиздит у своих. Потом, когда разнывшийся Батон утихомирился, сказал мне, что, когда Батон уснет, он, Лабазов, и телефон у него спиздит. Видя мой неодобрительный взгляд, Кобзич сказал: «Ну а что, что ты так на меня смотришь? Здесь, в армии, я не могу заработать своими руками и головой, родители у меня не миллионеры. Да, раз в два месяца мне приходит посылка с пиздатыми умывашками. Но мне хочется еще и покушать вкусно, и коктейльчика попить. А все, откуда я могу взять деньги — это спиздить или отобрать. Так ведь?»
Или еще один, Великанов. Этот и вовсе здесь в авторитете. ...Тоже моего призыва, тоже с моей батареи, тоже механик-водитель. Недавно рассказывал нам, как они с другом сварили бомжа.
Пьяный бомж уснул на трубах, где они обычно бухали. Там был какой-то кран, из которого пар шел. Они его открыли, а оттуда почему-то вместо пара на бомжа хлынул кипяток. Попробовали закрыть кран, но он не закрылся. Ну, они убежали от греха подальше. Бомж даже не проснулся — нормально, видать, выпил. Утром пришли в школу, а там им пацаны рассказывают, как из труб менты доставали труп какого-то бомжа.
Вот это — нормальные пацаны, «уважаемые пацаны». ...Великанов — из Тулы, Лабазов — из Сибири. На этом фоне хорошо смотрятся уральские парни. Ну, не буду никаких далеких выводов делать. ...
Уральских у нас в батарее было трое, один, Линьков, осенью уехал в Москву, в школу прапорщиков, вместе с моим другом Путиловым. Остались Мотор и Панама. Осенью я писал про нашу стычку с Мотором из-за простыней. Я тогда его обругал, но сейчас вынужден признать, что мое к нему отношение изменилось. Сейчас Мотор — главный сержант нашей батареи. И несмотря на то что он достаточно жесткий и не всегда справедливый, он — первый, к кому я пойду искать помощи и защиты, если не смогу сам справиться со своими проблемами.
Второй — Панама. ...В учебке ему тоже, видать, неслабо досталось, по приезде в Тулу он все хотел лечь в ТОПБ. Но не лег. ...По профессии — машинист локомотива. ...Что Мотор, что Панама — неплохо приспособились к звериным условиям армейской жизни, но в обоих чувствуется какой-то внутренний стержень, который не позволит им спиздить деньги из кармана пьяного Батона или сварить в кипятке бомжа.
28 марта
Сегодня ровно 16 месяцев, как я служу! И это круто! Сейчас «в полях» — на полевых учениях. Будем здесь еще месяц. ...Если совсем коротко, то так: голодно, холодно, хочется спать. Живем в палатках.
... Пишу я сидя в своем танке. У нас скоро зачетные стрельбы, поэтому сейчас достаточно много выездов. Так что я тут гоняю от души. По башке получаю еще больше. Недавно вез двух офицеров — один из люка торчал, другой, против всех правил, вообще сидел на башне. Первому я чуть хребет не сломал, когда на 2-й скорости по ямам несся (потом, правда, он мне чуть череп не проломил), а второму обхлестал всю рожу ветками на узкой лесной дороге. Правда, тоже получил в голову сапогом. Из-за этого выезда пропустил баню. Пошел потом, а ее уже закрыли. Пришлось мыться, поливая себя из котелка слегка теплой водичкой, среди этих недотаявших сугробов (мылся прям на улице). Замерз жутко!
5 апреля
Здорово, друзья! Напишу я про последние подвиги нашего старого друга, старшего лейтенанта Окулова по кличке Боксер. ...Первый раз — впрочем, это еще цветочки были — пришел он с утра пьяный в палатку и устроил нам подъем «по-военному». Т.е. через 30 секунд после команды все должны на улице построиться. В палатке темно, живут там почти 40 человек, все вещи, обувь — все хранится у всех вперемешку — и спокойно-то сразу фиг найдешь. Ясное дело, никто не успел, Боксер стал всех пиздить — ногами, поленьями, кочергой. Все повыскакивали, кто в чем был. Кто в тапках, кто в портянках, кто в одном сапоге на две ноги. Все полуодетые, кто и вовсе в одном белье. На улице сугробы еще, холодно, ветер дует. Постояли-постояли, послушали, какие мы уроды и дебилы, потом получили еще 20 минут на умывание, наведение порядка в палатке и т.д.
Потом опять он всех построил на «утренний осмотр». Дальше полчаса ходил и всех пиздил. Кого за что. Кого за то, что бляха гнутая, кого за то, что нитки в шапке намотаны не «черная-зеленая-белая», а «белая-черная-зеленая», кого за то, что нету маленького ремешка в штанах — «тренчика». А на ком-то под портянками были шерстяные носки. Этим вообще не повезло. Короче, пизды получили все абсолютно. Бил он сильно и больно, а главное — унизительно. То по лицу, то ногами, как какую-то скотину. Сам он заметно покачивался. Впрочем, он и трезвый обожает так издеваться над солдатами, просто у него какие-то тормоза еще работают, когда он трезвый.
Но этот утренний осмотр еще был цветочками.
Через несколько дней Боксер с комбатом, капитаном Добролюбовым, вновь ночью, уже под утро, вернулись откуда-то из Луги — оба, естественно, пьяные. Сначала в солдатскую палатку зашел комбат. Видать, хотел по-отечески посмотреть на наш сон, проконтролировать, чтоб всем всего хватило, чтоб не было обиженных... Сначала он потребовал график истопников. В палатке у нас стоят две буржуйки, и на каждую ночь составляют график — кто их будет топить. Топят по очереди, каждый по часу. Когда пришел комбат, я как раз топил. По графику я должен был топить с трех до четырех, а времени было 4.20. У меня часов не было, да и сменяться я особо не торопился: посидеть ночью одному, в покое, потопить печку — даже приятно, если дрова нормальные. Сидишь, вспоминаешь друзей и родных, думаешь, чем после армии заниматься будешь, дровишки потихоньку подкидываешь...
Сижу, значит, топлю. Тут вваливается пьяный комбат, требует график истопников, видит, что я топлю не в свое время, говорит, что я, значит, лошок и чмырёк, меня заставили топить за себя и «за того парня», начинает пиздить меня. А тот, который якобы заставил меня за себя топить — Вова Сабелькин — наверное, лучший сейчас мой приятель в батарее. Друзей-то у меня тут нет, с тех пор как Павлик Путилов уехал. Но приятели есть. Мечников, к тому же, еще и младше меня на призыв. И типа, значит, запряг меня вместо него топить. Комбат будит Мечникова и начинает пиздить его. Я-то хоть понимаю, что к чему, а этот — вообще не в понятках. Поднял его комбат среди ночи и стал избивать.
Потом комбат поднял Бабаева, который на тот момент исполнял обязанности главного сержанта, и начал пиздить его за то, что в шкафу, как ему показалось, котелки стояли неровно и в беспорядке. Потом по каким-то причинам подняли Пробкина, Толмасова, еще кого-то. Впрочем, к тому моменту все уже проснулись, лежали и трепетали, чтоб их минула чаша сия.
Толины письма. Часть 3, 01.12.2009
Толины письма. Часть 2, 13.11.2009
Толины письма. Часть 1, 30.10.2009
Толины письма. Часть 2, 13.11.2009
Толины письма. Часть 1, 30.10.2009
Страницы:
КомментарииВсего:6
Комментарии
Читать все комментарии ›
- 29.06Продлена выставка World Press Photo
- 28.06В Новгороде построят пирамиду над «полатой каменой»
- 28.06Новый глава Росмолодежи высказался о Pussy Riot
- 28.06Раскрыта тайна разноцветных голубей в Копенгагене
- 27.06«Архнадзор» защищает объекты ЮНЕСКО в Москве
Самое читаемое
- 1. «Кармен» Дэвида Паунтни и Юрия Темирканова 3451777
- 2. Открылся фестиваль «2-in-1» 2343387
- 3. Норильск. Май 1268681
- 4. Самый влиятельный интеллектуал России 897698
- 5. Закоротило 822154
- 6. Не может прожить без ирисок 782470
- 7. Топ-5: фильмы для взрослых 759138
- 8. Коблы и малолетки 740947
- 9. Затворник. Но пятипалый 471396
- 10. Патрисия Томпсон: «Чтобы Маяковский не уехал к нам с мамой в Америку, Лиля подстроила ему встречу с Татьяной Яковлевой» 403172
- 11. ЖП и крепостное право 398390
- 12. «Рок-клуб твой неправильно живет» 370549
Самым же выдающимся по накалу страстей пока остается повесть В.Примоста "Штабная сука" (1994г.)
советую всем прочесть: http://lit.lib.ru/d/dedovshchina/primost-03-suka-h.shtml