Ю. С.: Ой, да, людей уже нельзя, извините. Короче, для любого маркетинга, начиная от издания глянцевых журналов и заканчивая рекламой стиральных порошков, нужно огромное количество талантливых, особенно в визуальной области талантливых, людей. И в какой-то момент людей, работающих на все эти индустрии, которые фотографируют, чувствуют модную визуальность, пишут какие-то достаточно яркие, лаконичные, незамысловатые тексты, в идеале стремящиеся к слоганам; которые занимаются всевозможным дизайном, — этих людей стало настолько много, что они превратились в некоторую общность, у них появился свой собственный, очень четко узнаваемый стиль, появилась индустрия, которая заточена специально под них. И появилось огромное количество людей, которые просто им подражают, на самом деле не имея никакого отношения к занятиям фотографией или к организации вечеринок. Все это связано, конечно, с диким избытком свободных денег на рынке и с надуванием всевозможных мыльных бизнес-пузырей, инвестированием во всевозможные странные проекты и с огромными тратами на маркетинг всего, чего угодно. Все это сначала произошло в Америке, потом потихоньку перебралось в Европу, потом докатилось и до нас. Оказалось, что ты заканчиваешь школу или институт, и тебе не обязательно идти в офис. Ты можешь просто валяться на диване, вечером бухать с друзьями и в промежутках делать какие-то модные фотографии, выползая на улицу два раза в день, и этими модными фотографиями ты вполне заработаешь на то, чтобы вести такой свободный и легкий образ жизни.

В. Э.: К сожалению, эта ситуация применима к Америке, Европе — к России она неприменима.

Ю. С.: Вася, можно, я скажу одну вещь? У меня был несколько месяцев назад диалог с сыном. Сын сказал: «Знаешь, пап, вот я, когда вырасту, хочу стать хипстером!» Я говорю: «Ты что, рехнулся, что ли, что это за занятие такое странное, это, знаешь, не слесарь, не токарь и не юрист… Можешь, конечно, стать, но надо быть кем-то еще, потому что хипстер — это не занятие, это связано с бездельем». Он говорит: «Пап, но вообще-то существуют и работящие хипстеры». Я говорю: «А это кто?» — «Ну вот ты». И в этой шутке есть доля правды, в России хипстеры очень работящие, им приходится гораздо больше вламывать, если ты не сидишь просто на шее у родителей. Хотя бы потому, что жилье дороже.

Д. Б.: И тут у меня есть вопрос. Налицо ситуация, которой не было ни с одной молодежной культурой. Хипстеры возникли как некий реальный маркетинговый термин, как некая аудитория, на которую довольно хорошо реагируют люди, готовые давать деньги. В частности, сайт Lookatme, наверное, зарабатывает деньги на хипстерах…

В. Э.: Ну, реагируют на самом деле не очень хорошо. Мы зарабатываем на мальчиках двадцать — двадцать пять, доход ниже среднего, и девочках примерно таких же категорий. Но, если вернуться к теме, то еще знаете что… Хипстеры — это люди мультиинтересов, люди, которые пользуются не Explorer, в котором одна вкладка, а любым другим многовкладочным браузером, в котором ты считываешь поток из десяти — двадцати открытых страниц. И хипстеров не любят как раз люди, которые чувствуют, что стареют и не могут уже угнаться за таким восприятием информации; не любят за поверхностность. Но это не поверхностность, это просто множество интересов.

Ю. С.: Вася, мне кажется, тут сказал ключевую вещь — про способ восприятия информации, про одновременное скольжение по этим двадцати браузерным окошкам. И если мы хотим определить хипстера не методом Маркса и Энгельса, а методом более понятного эмпирического описания, то вот была песня: « Она читала мир, как роман, а он оказался повестью». А хипстер — человек, который читает мир как RSS-поток или как френд-ленту, и в этом радикальное отличие от всех остальных субкультур. Именно поэтому хипстер до такой степени трудноопределим, невозможно поймать, кто это такой. Потому что хоть металлисты, хоть инди-киды — с ними все понятно: они уперлись рогом в какую-то музыку, и она для них объект бесконечного культа и поклонения, и вся жизнь вертится вокруг этого. Есть там какие-нибудь анархо-радикалисты или антифа, с ними тоже все понятно, потому что у них, кстати, позиция все-таки поактивнее жизненная, наверное.

В. Э.: Наверное.

Ю. С.: Да, но там тоже все понятно, там есть некая политическая программа, некое отношение к социуму. А хипстер — это просто человек, который организован таким способом восприятия информации, нахождением в ее постоянном потоке, в котором трудно за что-то зацепиться. С другой стороны, если мы говорим о душе XXI века, то хотим мы того или нет, но похоже, что этот способ восприятия информации лет через 10—20 будет единственным. Мы сегодня говорили про будущее книг в соседнем шатре, вот и критик Данилкин, и издатель Иванов из Ad Marginem — все сошлись на том, что не просто книга умирает как бумажная вещь, а умирает книга как какой-то…

В. Э.: …метод восприятия информации.

Ю. С.: …как текст, как законченный текст, потому что никакого законченного текста в скором времени не будет.