СВЕТЛАНА РЕЙТЕР попыталась понять, можно ли в стране, где отказали правовые механизмы, доверять детектору лжи
«Вас зовут Ирина?» — «Нет».«Вас зовут Вера?» — «Нет».
«Вас зовут Екатерина?» — «Нет».
Я сижу в черном кожаном кресле с широкими подлокотниками. На моей груди закреплен круглый датчик. Еще один датчик — на животе. На правой руке манжетка для измерения артериального давления. Под ножками кресла — плоские металлические пластины. Мне нельзя двигать ногами, чесать нос, кашлять и шмыгать.
Я стараюсь не думать о Сакко и Ванцетти.
Читать!
Он задает мне вопросы. Я на них отвечаю. Его задача — узнать, вру я или нет.
Когда я вру, я волнуюсь, и на мониторе возникает вертикальная шкала красного цвета. Если я говорю правду — шкала зеленая.
«Вас зовут Марина?» — «Нет».
Национальная школа детекции лжи, где преподает Аксенов, арендует часть помещений у Технического университета МИРЭА, расположенного на 5-й улице Соколиной Горы. Это здание типичного НИИ, чей расцвет пришелся на семидесятые — восьмидесятые годы. Легко можно представить себе, как по этим сейчас уже обшарпанным коридорам бегали бородатые мужчины в свитерах крупной вязки. В очках. В комнатах, наверное, пили чай с домашним вареньем. На стенах висели портреты Льва Ландау и Альберта Эйнштейна. В столе, в нижнем ящике, — автограф Окуджавы и фотография академика Сахарова.
Сейчас длинные темные коридоры освещаются парой лампочек. Стены покрашены скверной голубой краской. В курилке какой-то мужчина в дешевом костюме серого цвета с селедочным отливом эмоционально обсуждает по мобильному телефону чье-то увольнение.
Отремонтированы только те комнаты, где учатся будущие полиграфологи — студенты школы детекции лжи. За год в школе проходят обучение 160 человек; два курса занятий длятся 365 учебных часов, полная стоимость — 92 тысячи рублей. Основное требование при приеме — наличие высшего образования.
Мы идем по коридору в кабинет, где проходят исследования на полиграфе, и я слышу, как в одной из комнат кто-то из студентов спрашивает невидимого преподавателя: «А в нашей стране что страшнее — алкоголь или наркотики?»
«Правосудие», — бормочет себе под нос Аксенов.
«Вас зовут Анастасия?» — «Нет».
Перед тем как начать исследование, Сергей Аксенов задает мне общие вопросы. «В какой школе вы учились? Где вы работаете? Чем вы любите заниматься в свободное время? Вы любите читать? Вы курите? Можете описать свой типичный день?»
Эта процедура — стандартная. С ее помощью полиграфолог пытается понять, на какие темы я говорю охотно, а какие предпочитаю замалчивать.
«Вы когда-нибудь употребляли алкоголь?» — «Да, и часто». — «Вы замужем?» — «Тринадцать лет, за голландцем».
Черт, я, кажется, догадываюсь, каким будет следующий вопрос. «Вы когда-нибудь употребляли наркотики?» Громко и отчетливо говорю: «И да, я курила марихуану».
«Считайте, что проверку вы провалили, — говорит Аксенов. — Ни в одну крупную компанию вас не возьмут. Давайте я вас о правонарушениях больше спрашивать не буду».
И не надо. Иначе придется рассказать, что в середине 90-х, когда меня выгнали с работы из одной некрупной компании, я зарабатывала на жизнь так: сдавала в ларек на Киевском вокзале блоки красного Marlboro и бутылки миндального ликера Amaretto Disaronno.
Их мы воровали в супермаркете Irish House.
Теперь меня не возьмут уборщицей в региональный банк.
«Вас зовут Елена?» — «Нет».
На самом деле это простой тест. Полиграфолог Аксенов хочет понять, умею ли я врать. Моя задача состоит в том, чтобы скрыть от него собственное имя.
«Вас зовут Юлия?» — «Нет».
«Вас зовут Александра?» — «Нет».
«Вас зовут Светлана?» — «Нет».
Честно говоря, мне никогда не нравилось собственное имя.
Аксенов поворачивает ко мне монитор, и я вижу напротив имени «Светлана» высоченную шкалу красного цвета.
«Вот что, Света. Врать вы не умеете».
Здравый смысл и чувствительность
8 апреля 1993 года фермеры Морис и Руфь Гогер были жестоко убиты в своем доме в городе Ричмонде, штат Иллинойс. Глотки Мориса и Руфи были перерезаны так глубоко, что головы жертв держались на паре сухожилий.
Тело Мориса обнаружил его сын, автомеханик Гари Гогер. Он же немедленно вызвал полицию. Приехавшие оперативники обыскали территорию фермы и обнаружили тело Руфи под грудой подушек и одеял в трейлере, запаркованном на заднем дворе.
После обыска Гари Гогер был задержан по подозрению в двойном убийстве.
Этот день, 8 апреля, был двадцать третьим днем трезвой жизни Гари Гогера, в прошлом запойного алкоголика с частыми приступами беспамятства.
«Два детектива, Кэрол Данн и Кен Трайгер, провели первичный допрос в доме моих родителей. В 9:00 они попросили меня поехать с ними в полицейский участок. До этого я никогда не был в полиции. Допрашивали меня в небольшой комнате, и основные вопросы задавал Трайгер. Час за часом он монотонно спрашивал меня, что я делал в последние три дня, где был, кого видел. Я хотел ему помочь: родители убиты, состояние мое было чудовищным. К восьми часам вечера я рассказал ему все, что мог: какие машины чинил в гараже, с какими парнями играл в футбол, в какие магазины заходил и какую еду покупал. Потом я спросил Трайгера: “Ну что, теперь я могу идти домой?” Трайгер ответил: “Нет”. Затем он стал спрашивать меня, в какой школе я учился и с кем из родственников общался ближе всего. Мне казалось, что эти вопросы не имеют особенного отношения к делу, но я и на них отвечал. Ближе к полуночи я опять спросил Трайгера, могу ли я уйти. Он, как и раньше, ответил отказом».
Гогер не помнит, в какой момент Трайгер произнес слово «детектор лжи».
«Я сказал ему: “Черт, я слышал про эти исследования, но им ведь нельзя доверять!” Я был на взводе: за целый день я выпил восемь чашек кофе и ничего не ел. Трайгер ответил: “Гари, этой штуке можно верить. Если ты пройдешь детектор лжи, то мы отпустим тебя домой”. Я подумал: “Дельное предложение. Я не виноват, я пройду этот тест, и меня отпустят домой”».
После этого Гогеру наконец-то принесли бутерброды. Ему не разрешили лечь и поспать и в тот же вечер проверили на детекторе лжи. Перед исследованием Данн и Трайгер говорили ему, что он убил родителей в состоянии алкогольного беспамятства, поскольку нет никаких доказательств того, что он действительно бросил пить. Во время исследования Трайгер кричал: «Как ты мог раскроить глотку женщине, которая тебя родила?»
Задавая вопрос, Трайгер громко хлопал по столу. От этого Гогер нервничал, и датчики отмечали «острую реакцию на задаваемый вопрос». Так Трайгер получал «свидетельство эмоционального возбуждения, зафиксированное машиной».
«Парень, машина врать не будет, — сказал Трайгер. — Скажи, ты мог убить своих стариков в беспамятстве?»
«Хрен с ним со всем, скорей бы выспаться, — подумал Гогер и произнес: — Да, мог». Через пару дней экспертное заключение по обследованию на полиграфе было готово.
Суд штата Иллинойс приговорил его к смертной казни за двойное убийство.
В апреле 1993 года Гогер был отправлен в тюрьму — ждать своей очереди на электрический стул.
Беверли Монро, профессор химии из города Ричмонд, штат Вирджиния, работала патентным аналитиком в компании Philip Morris и растила троих детей. В течение тринадцати лет Монро встречалась с мужчиной по имени Роджер Зигмунд де ла Бурдэ.
Вечером 4 марта 1992 года Беверли обедала с Де ла Бурдэ в его доме, потом поиграла на его пианино, накинула на плечи свой кашемировый свитер и уехала домой.
Наутро де ла Бурдэ был обнаружен мертвым с пулей в виске.
Несмотря на то что Роджер Зигмунд перед смертью звонил своему ближайшему другу со словами: «Жизнь мне надоела, я запутался в долгах и в женщинах и хотел бы умереть», Дэвид Райли, детектив полицейского управления штата Вирджиния, посчитал, что его убила Беверли. Ведь она была последней, кто «видел де ла Бурдэ живым». Причина убийства — ревность.
26 марта, после двухнедельных допросов, агент Райли предложил Беверли пройти исследование на детекторе лжи.
«Я пришла с утра в полицейский участок, и меня уже трясло: вообразите, я, человек с высшим образованием, чистокровная южанка, и в таком месте. Я зашла в комнату, где должны были проводить исследование, и начала плакать. Потом появился агент Райли. Он сел рядом со мной, схватил меня за руки и стал говорить, что с моей памятью что-то не так, он это точно знает, чувствует, видит; он сталкивался с такими случаями неоднократно. Но он мне поможет, вылечит мою память. Он говорил, что желает мне добра».
Райли повторял эти фразы снова и снова. Он сидел так близко к Беверли, что она чувствовала, как пахнет у него изо рта, и ее это ужасно раздражало.
Потом он сказал: «Я знаю, вы убили де ла Бурдэ из ревности. Вы остались в его доме на ночь и застрелили его».
После этого рыдающая Беверли стала проходить исследование на детекторе лжи. Процедура длилась примерно два часа. Чередуя вопросы личного характера («Как вас зовут? Какой сегодня день недели? У вас действительно трое детей? Вы были знакомы с Роджером Зигмундом де ля Бурдэ?») с вопросами значимыми («Вы часто ревновали своего любовника? Вы были в день смерти вашего любовника в его доме? Вы были там вечером?»), Райли добился положительного ответа на последний вопрос.
Основное доказательство вины было получено. За триста долларов Райли нашел свидетельницу — бывшую заключенную по имени Зелма Д. На суде Зелма, которую Беверли видела впервые в жизни, показала, что продала Монро пистолет.
2 ноября 1992 года Беверли Монро приговорили к 22 годам лишения свободы по обвинению в убийстве Роджера Зигмунда де ла Бурдэ.
Оказавшись за решеткой, Гогер и Монро постоянно писали письма в высшие инстанции.
В 1998 году Верховный суд США рассмотрел вопросы правомерности использования полиграфа. Было указано, что только при условии соблюдения добровольности и отсутствия всякого принуждения, выражаемого в той или иной форме, а также соблюдения
Читать!
Кроме того, беременные, несовершеннолетние, пожилые, наркоманы, алкоголики, люди легко возбудимые, тревожно-мнительные, психически больные проходить проверку на полиграфе не должны.
Дела Гогера и Монро, основанные исключительно на применении полиграфа, без убедительной следственной базы, отправили на доследование.
Страницы:
- 1
- 2
- 3
- Следующая »
КомментарииВсего:3
Комментарии
- 29.06Продлена выставка World Press Photo
- 28.06В Новгороде построят пирамиду над «полатой каменой»
- 28.06Новый глава Росмолодежи высказался о Pussy Riot
- 28.06Раскрыта тайна разноцветных голубей в Копенгагене
- 27.06«Архнадзор» защищает объекты ЮНЕСКО в Москве
Самое читаемое
- 1. «Кармен» Дэвида Паунтни и Юрия Темирканова 19003228
- 2. Открылся фестиваль «2-in-1» 6956859
- 3. Норильск. Май 1293908
- 4. ЖП и крепостное право 1117573
- 5. Самый влиятельный интеллектуал России 907163
- 6. Закоротило 837317
- 7. Не может прожить без ирисок 832888
- 8. Топ-5: фильмы для взрослых 791379
- 9. Коблы и малолетки 766524
- 10. Затворник. Но пятипалый 508285
- 11. «Роботы» против Daft Punk 451778
- 12. Патрисия Томпсон: «Чтобы Маяковский не уехал к нам с мамой в Америку, Лиля подстроила ему встречу с Татьяной Яковлевой» 442367
Первый этап - поголовная психологизация в виде тестов. Банальная процедура представлялась в виде мистического действа, способного раскрыть любого человека.
Следующий (нынешний) этап - торжество объективности в виде самого объективного объекта - машины. Она не способна чувствовать, сопереживать и переживать, ошибаться, заблуждаться. Просто, надежно, понятно.
И вновь крестьяне, переместившись в город, раскрыв рот смотрят на невиданное чудо - машину. И внимают ей. А для торжества объективности надо все записать на другую машину.
Следующий (будущий) этап - проверять две предыдущие машины третьей, самой объективной. И так до победного конца.
Бог умер, да здравствует человек - создатель нового бога - машины.