Katy B, Panda Bear, Glasvegas и др.

Фанки в английских чартах, Алекс Чжан Хунтай как проводник в ад, домохозяйка на музыкальной передовой и новый альбом любимцев Алана Макги

Имена:  Алан Макги · Франсуаза Арди

Panda Bear
«Tomboy»
Paw Tracks
***

Что это: Сольные альбомы Ноа Леннокса, человека, без которого не случилось бы психофолк-коммуны Animal Collective и половины музыки нулевых, удобнее всего воспринимать как сноску из раздела «Читать далее»: на них он не столько блещет новыми идеями, сколько исследует уже готовые, высказанные, — и иной раз результаты оказываются очень кстати. Так было, например, с прошлой его работой «Person Pitch» (девятое место в двадцатке лучших альбомов по версии Pitchfork): тепличный поп за милую душу сходился с психоделией и прятался в дебрях ностальгических шумов ровно за пару лет до того, как придумали слово «гипнагогия». На «Tomboy» история примерно та же, да не та: эксперименты по окультуриванию дикого коллективного разума сейчас приняли совсем уж лабораторный характер. Леннокс разбирает тот же пригретый солнцем и шестидесятыми психоделический поп на крохи, которые нещадно зацикливает; подолгу медитирует на одной ноте, перегружает отличные в общем мелодии (см. «Slow Motion», «Last Night at the Jetty», «Afterburner») микрозвуками и реверберацией — из-за судорожной детализации звук заходится мелкой рябью, как озеро в летний день, и это зрелище гипнотизирует и завораживает не хуже сменяющихся цветных стеклышек в калейдоскопе. Удивляет одно: природа у этой музыки синтетическая, а результат звучит вполне живо, естественно. Подобным эффектом, к слову, обладала прошлогодняя запись специалиста по минимал-техно Pantha Du Prince, на которой Panda Bear отметился вокалом — похоже, заимствование идей у кого-то за пределами Animal Collective стало для Леннокса новой главой в собственном развитии.

Трек на пробу здесь


Katy B
«On a Mission»
Rinse
***

Кто это: Вытаскивать клубную культуру в массы — дело в общем-то беспроигрышное, особенно если заниматься им умеючи: танцевать ведь любят все. Двадцатилетняя британка Кэтлин Брин проявляет удивительную для новичка сноровку: она водит дружбу с людьми «в теме», которые пишут ей бойкие аранжировки с изрядным влиянием дабстепа и фанки; сочиняет внятные, не слишком слащавые поп-мелодии, хорошо вписывающиеся в пул обывательского R’n’B, и к тому же вовсю эксплуатирует образ девахи из соседнего подъезда. За свое, родное соотечественники исправно голосуют трудовым фунтом — «On a Mission» дебютировал на втором месте чарта Великобритании и имеет все шансы выбиться в герои не только дома. И дело тут даже не в том, что как минимум половина проекта — дело рук диджея Benga из числа других популяризаторов гэриджа Magnetic Man; в конце концов, особой свежести в продюсерской мысли, в отличие от холодного расчета, на альбоме не замечено. Просто Кэти — доказательство того, что коммерческая поп-музыка еще способна на хорошие сюрпризы: она делает общеупотребительный, но при этом честный и интеллигентный мейнстрим, не вылизанный до блеска и не скованный узким мышлением (чем последний раз мир был обязан то ли Sugarbabes, то ли Софи Эллис-Бекстор). Проще говоря, от этой дискотеки в кои-то веки не тошнит.

Трек на пробу



Dirty Beaches
«Badlands»
Zoo Music
****

Кто это: Гражданин мира с тайваньскими корнями, Алекс Чжан Хунтай полжизни провел в скитаниях по Китаю, Гавайям и Канаде. Его тридцатиминутный дебютный альбом — ровно об этом же: романтика больших дорог и дешевых мотелей, опустошенной души и виски в грязном стакане тут воспевается с явным знанием дела. Правда, без единого намека на суконную американу, призванную выдавливать слезу из дальнобойщиков: в случае с Dirty Beaches все дороги ведут не куда-нибудь, а в ад. Хунтай ищет вдохновение в психопатическом рокабилли и маниакальном постпанке, сочиняет какие-то нутром знакомые каждому риффы, без зазрения совести сэмплирует Франсуазу Арди, заставляя фортепианные трели звучать словно с того света, — и при этом пишется едва ли не на фонограф. Звучит все это так, словно злой двойник Элвиса изобретает гранж у вас за стенкой: глухие, замогильные, лихорадочные и до предела кинематографичные («Badlands» — отсылка к фильму Терренса Малика 1973 года) песни на полпути от нуара к хонтологии; дико любопытная, уважительно и крепко сработанная, но невероятно неуместная в век автотьюна запись.

Трек на пробу 



Tune-Yards
«Whokill»
4AD
****

Кто это: Домохозяйки никогда еще не были так близко к музыкальной передовой. Два года назад канадка Мерил Гарбус, безработная мать-одиночка и профессиональный кукловод, по-тихому провернула революцию в понятии «кухонная музыка»: на ее дебюте «Bird-Brains», записанном на диктофон и сведенном в бесплатном звуковом редакторе, на все лады вопили, стучали и тренькали попавшиеся под руку инструменты и младенцы, сливаясь в диковатый, но удивительно жизнерадостный фрик-фолк. Тот диск поначалу пролетел «мимо кассы», но Гарбус принялась колесить с концертами по Канаде, играя сложнейший материал в одиночку — с помощью укулеле и педальных сэмплеров. Эти концерты иначе как откровением не называли. «Whokill» выходит на лейбле 4AD — и очумелая радость от возможности работы в студии бьет из него фонтаном. Каждую секунду звуки несутся из колонки в колонку, как ошалевшие от пожара звери, гармонии прихотливо ломаются, перкуссия и гитары соревнуются в безумстве, воют сирены, но важнее всего взбалмошный, истошный вокал, способный за десять секунд зайтись в африканском йодле и тут же свернуть в тишайшую колыбельную. При этом Гарбус легко остается «в народе»: ее пестрые песни хочется мурлыкать под нос за каким-нибудь домашним занятием или, например, вписать в идеальный детский утренник.

Трек на пробу



Glasvegas
«Euphoric Heartbreak»
Columbia
**

Кто это: Заручившись в свое время одобрением большого спеца по британской рок-музыке Алана Макги (лейбл Creation, группы Oasis и Libertines), шотландцы Glasvegas попытались впрыгнуть на один поезд с его же бывшими подопечными The Jesus and Mary Chain. При этом эталонный шугейзинг они исполняли с таким молодцеватым напором и душой нараспашку, что становилось ясно: перед глазами у них стадионы калибра не меньшего, чем те, что собирают, скажем, U2. Стадионы покорялись охотно: на родине дебют стал платиновым и номинировался на Mercury Music Prize — и, кажется, именно слава переломила группе хребет. Музыка на «Euphoric Heartbreak» столь же выспренняя, как и название альбома: стена звука, от которой из ушей готова хлынуть кровь; непрекращающееся крещендо синтезаторов, отобравших, по примеру M83, все лавры у гитар; барабанная дробь на разрыв души и стенания фронтмена Джеймса Аллана о боли, отчаянии и любви плюс обязательный жестокий романс в финале. На уровне былой наивной, но мощной энергетики все это срабатывает лишь пару раз за пластинку, в остальное время отчаянно напоминая вымирающее поколение вихрастых эмо-рокеров с подведенными глазами. А они, к слову, на количество публики на концертах тоже пока не жалуются.

Трек на пробу
​