Пелагея и «Рубль»: вечные вопросы всенародного значения

23-летняя фолк-певица и разочаровавшийся рокер в думах о судьбах родины

Имена:  Владимир Путин · Дмитрий Медведев · Дэвид Макфадьен · Пелагея · Сергей Шнуров

1 января 2010 года сразу после полуночи по российскому телевидению показали мультфильм с легким сатирическим уклоном: Медведев и Путин танцуют на Красной площади и распевают куплеты под гармошку. Персонажи мягко подшучивали друг над другом, что заставило прессу задуматься о мотивах этого внезапного «юмора». Сошлись на том, что комическими частушками, появившимися в телеэфире спустя всего пару минут после традиционного Новогоднего обращения президента, Медведев пытается расположить к себе народ; возможно, это вежливый способ поддеть Путина, который, как всем известно, обычно не шутит, и выставить себя в чуть более выгодном свете. Вдруг смех возьмет верх над внушительной суровостью.

Интересно, что Медведев попытался сделать это с помощью песни. Точнее говоря, компьютерные изображения первых лиц России исполняют куплеты, которые были скопированы с легкоопознаваемых выступлений двух комедиантов конца сталинской эпохи. Чувство национального согласия, видимо, оказалось легче всего передать через добродушные народные стереотипы и умеренные остроты, доставшиеся в наследство от десятилетий советской власти. Разумеется, вся эта затея отдает принужденностью и скованностью: подзуживание, не отменяющее взаимной почтительности, весьма спорная верность «народной» традиции, отредактированной цензурой, и готовность (или неготовность) идти в ногу с модой.

В продуманном портрете каждый волосок на своем месте.

Вероятно, лучший способ исследовать эти якобы пушистые и уютные стереотипы — взглянуть на них издали. Азербайджанский таблоид Trend недавно опубликовал статью, несколько проясняющую вопрос, каким образом «популярная» музыка может (или не может) благотворно влиять на чувство национального согласия. Эта статья посвящена одной из самых популярных (среди молодых) представительниц российской фолк-традиции — Пелагее Хановой, 23-летней певице из Новосибирска, крупнейшего мегаполиса Сибири.

Азербайджанская пресса выражает легкое удивление тем, что столь молодая женщина выбрала проверенный временем жанр, поскольку «сейчас это не модно». Впрочем, размахивающие гармошкой компьютерно-анимированные политики тоже не слишком модны, однако политтехнологи прекрасно осознают, насколько важны сформированные «совком» взгляды и мышление жителей «обширной и бескрайней» сельской местности для создания ура-патриотического настроя, который всегда полезен для рейтинга политика-консерватора. Выражая ту же самую логику с иной позиции, Пелагея отмечает, к выгоде нерусского интервьюера, что традиционная музыка настолько значительна, что ей следует быть популярной в России.

Как видно по фото, представления Пелагеи о «корневом» и «народном» выбиваются за пределы лугового мира молочниц из рекламы и народных сказок; для нее «народно» любое время и место, в которых чувство русской общности было бы свободно от вмешательства политики. Например, платье на фото сверху намекает на бесстрашное отстаивание семейных ценностей во времена сталинских репрессий или Великой Отечественной войны. В таких грозных контекстах «народность» превращается в невеселые попытки жить нормально — и будь что будет. Жить с улыбкой, пусть и добытой ценой больших усилий.

«Время пришло, — говорит Пелагея. — Люди стали задумываться о том, откуда они, кто их предки, как они жили и, как следствие, что пели. Сама по себе культура твоего народа должна присутствовать в жизни любого человека — это корни его бытия. В нашей стране так получилось, что корни эти семьдесят лет выкорчевывали. Они якобы мешали прорастать новой, универсальной, межэтнической культуре. Оказалось, что культура эта больше похожа на сорняк... Теперь мы по крупице собираем то, что осталось. Кто-то пробует творчески это осмыслить, привнести что-то свое. Сочетание аутентичной музыки и современных звуков-ритмов в результате рождает такие жанры, как этно, фолк-рок, этно-джаз, или как у нас — арт-фолк. Это становится интересно все более широкой аудитории, выросли новые поколения, которым никто не навязывает никакого псевдонародного искусства, вот они и выбирают либо настоящее, корневое, либо обработки этого корневого…»

Только что Пелагея выпустила чудесный новый альбом под названием «Тропы», тем самым прямо продолжая и развивая миньон прошлой осени, выпущенный под тем же названием. Новая, более продолжительная запись доступна для бесплатного скачивания — столь сильна потребность в рекламе концертных туров и укреплении культурных связей. Дистиллируя важность «недавно воскресших» традиций и времен, российская пресса склонна формулировать наблюдения о мастерстве Пелагеи в несколько импрессионистских тонах: «Пелагея, певица от Бога, создает нежное рукотканое полотно высочайшего художественного качества, вместив в пять минут звучания былинные распевы, божественно красивые вокализы, размышления о судьбе и покаянии».

Хотя темы судьбы и покаяния действительно неотъемлемая часть русской народной традиции, тот факт, что они моментально всплывают на поверхность в виде опознаваемых (или ожидаемых) акцентов, очень красноречив: он показывает, в чем народ может искать утешение в трудные времена или в чем, как хотелось бы политикам, этот народ (электорат) должен его искать. Русская нация мыслится и лепится как сообщество страдальцев, терпящих удары «судьбы», или как коллектив «кающихся», которым никак не удается соответствовать неизменному призыву родины. В конце концов, долг всегда к чему-то призывает.

Вопрос в том, кому и где важнее отдать этот долг: своей семье дома или «лучшему, большему» коллективу — в избирательной кабинке. По счастью, фото внизу подсказывает, что важнее первое.

Эти вопросы национальной идентичности подводят нас к рассмотрению еще одного крупного релиза этого сезона, выпущенного командой Сергея Шнурова «Рубль». Возникнув на пепелище легендарного ска-ансамбля «Ленинград», «Рубль» поначалу казался шуткой для своих, поскольку Шнуров (он же Шнур) сразу же ухватился за совсем новый для себя жанр: сделанный на скорую руку гараж-рок со звучным неряшливым вокалом, с расчетом на возврат к тому, что он называл «чистым роком» семидесятых — еще до китча последующего десятилетия.

Интересно, что прежде чем профессионально заняться музыкой, Шнуров окончил ПТУ как реставратор старинных деревянных изделий и долго (под влиянием матери) учился в религиозно-философском институте при православной духовной академии. Учитывая, что он, как и Пелагея, происходит из интеллигентной семьи, интересно понять, каково в данный момент его отношение к сплочению нации или к предположению, что лучше всего такое сплочение может выражаться в музыке.

Это отношение явно очень напряженное.

Напряжение Шнурова ярче всего проявляется в бесшабашном мировоззрении: «”Рубль” никому не нужен. Мы играем для себя. Кто пойдет на “Рубль”? Те, кто слушал “Ленинград”? Окститесь. Те, кто ходил на “Ленинград”, слушают пластинки дома и очень счастливы».

Разговор дальше может только катиться под гору. И правда, в ответ на вопрос о предстоящем телешоу, которое Шнур недавно снял на тему российского «несуществующего» шоу-бизнеса, рок-герой снова впадает в меланхолию: «Мы пытаемся его исследовать. Найти то, чего нет. У нас же и политики в России нет, но это не мешает многим ею заниматься. Вот где мы сейчас живем? В России или в СНГ? Я не понимаю границ своей Родины. И никто их не понимает. А Путин, правительство… На мой взгляд, все эти правительства после 1917 года по определению временные. А нам вот пытаются навязать Путина как царя. Но Путин не царь. И Медведев не царь. В политике нас заставляют выбирать между пепси и кока-колой, а если ты хочешь томатный сок, то его просто нет. России нет. Я не понимаю, что творится. Я бы советовал женщинам срочно уезжать из страны, а мужчинам — умирать. Ну а что тут еще делать?»

Осязаемый гнев.

Новый альбом группы «Рубль» выражает столь же суровый взгляд на вещи. Он озаглавлен «Сдачи не надо» — это не только устойчивая фраза при расчете в магазине, но и призыв «не сдаваться». «Сдачи не надо» не вполне традиционный рок-альбом: скорее это просто сборник разных треков группы, появлявшихся в сети с 2008 года. Его также можно скачать бесплатно; он существует как подтверждение отрицаний любого рода: его нет на компакт-диске, он не продается, не промоутируется, он весь — как мы и ждали — до краев переполнен громкими и резкими выражениями о том, что современному обществу недостает чего-то фундаментального и оно давно превратилось в воплощение пустоты.

Это не столько нигилизм, сколько масштабное разочарование. Социальное объединение лучше всего осуществлять, соображая на троих (по версии Шнура), или через немодную семейственность и позабытые традиции (по версии Пелагеи). Хотя этих музыкантов трудно представить рядом, и тот и другая — чувствительные к истории индивидуумы. Они вполне отдают себе отчет в том, что, возможно, политики стремятся к объединению и гармонизации общества, но, исходя из национального опыта, маловероятно, что их ждет успех.

Все время что-то мешает — вот вам и рука «судьбы», вот и повод для «покаяния».

Ключевое различие между певцом и певицей состоит в том, что Пелагея, возможно по молодости лет, еще не полностью разочаровалась в ситуации. У Шнура же мечта об объединении общества давно превратилась в нечто вроде не слишком приятной зависимости. Желание социализироваться стало еще более заветным, когда социализироваться стало не с кем. Другими словами, раньше ты пил, чтобы веселее общаться с друзьями, а теперь пьешь, чтобы позабыть обо всех этих лузерах, притягивающих к себе неудачи. В том числе и о себе самом.

Песня может одновременно давать надежду и смягчать неудачу. Этим, без сомнения, объясняется медведевское решение использовать всенародно известные псевдофольклорные куплеты из аскетического мира советской послевоенной культуры, причем с едва заметной улыбкой. Его мягкое, самоуничижительное притязание на родство с «народом», как мы отметили, прозвучало спустя всего несколько минут после национального гимна. Раз за этим самым чинным и строгим воплощением государственной идеи в музыкальной форме следуют два притопа, три прихлопа и смешок, подразумевается, что искренне патриотическим чувствам здесь не место. Всем хотелось бы, чтобы родиной можно было просто и без обиняков гордиться… но, похоже, тандем «судьба и покаяние» берет верх, и иронический подход здесь более уместен.

Пелагея и Сергей Шнуров, записавшие альбомы об утраченных идеалах и/или безнадежном будущем, более решительны и прямолинейны, чем президент страны. Судя по снимку внизу, тем, кому нация доверяет охранять закон и порядок, ближе позиция Шнура.

И это не есть хорошо.

©  «Ленинград»

Перевод с английского Яны Токаревой

Оригинальная версия материала опубликована здесь