Казань: на улицах мало граффити

Музыканты столицы Татарстана о тысячелетии города, татарской эстраде и о том, чего хотят местные модники

​OPENSPACE.RU продолжает специальный фотопроект «Музыкальная карта России». Девять музыкальных проектов из Казани рассказали журналисту РАДИФУ КАШАПОВУ о себе и окружающей их среде, а фотограф АЛИНА ВАЛИТОВА сняла их на фоне местных достопримечательностей.

Мубай
Bebertos
«ТВ»
YaineYa
Harajiev Smokes Virginia!
«Дом Кукол»
Martin Shulte
Ittifaq
ЛБ


1. Мубай Ильдар Мубаракшин вдохновляется татарской поэзией, которую перепевает под акустические переборы, явно сочиненные под влиянием музыки соул и карибских ритмов. Татарскую музыку, отличную от многолюдной местной попсы, в Казани называют «альтернативой» и Мубай сейчас — ее явный лидер.

Ильдар Мубаракшин: Я с уважением отношусь к татарской академической культуре. Я рос в то время, когда можно было слышать лишь профессионалов в музыке. Не могу сказать, что мне нравилось все подряд, но это была высокая планка. Любовь к татарской народной песне во мне пробудили Флера Сулейманова, Мирсэет Сунгатуллин. Из композиторов мне очень близки Фарит Яруллин (его музыка к балету «Шурале», например) и Рустем Яхин (в песенном жанре). И, разумеется, я не могу отрывать себя от корней. Я не общаюсь с представителями эстрады, у меня нет с ними совместных проектов, наконец, я не слушаю современную эстраду. Не потому, что сноб, и не потому, что имею на них зуб. Просто мне это не интересно, я еду другим рейсом. Музыка не моя профессия, поэтому мне не трудно сесть на другой поезд. Мне уютно в своем мирке, где я никому ничем не обязан, ни перед кем не отчитываюсь; у меня нет необходимости угождать чьим-то вкусам. И очень важно: я не противопоставляю себя эстраде, мы просто разные. У них свои задачи и цели, у меня свои.

Какой выход для развития татарской музыки — я не знаю. Я не очень хорошо разбираюсь в истории музыки, я не музыкальный критик. Мне трудно ответить на этот вопрос. Нет нужды переживать за музыку такого или сякого народа, подталкивать к чему-то, искать входы-выходы. Наверное, все будет зависеть от исторических условий, от общемировых тенденций в музыке. Сейчас время мутное, без ориентиров, без целей, без желаний. И песня соответствующая — мутная, сумбурная, не побуждающая к позитиву. Наверное, время от времени будут появляться талантливые певцы, музыканты, композиторы, как у всех других народов. Как же иначе?


2. Bebertos Ранее певший в раста-фанк группе «Две Башни» Альберт Ильясов начал новый этап в жизни наедине с гитарными процессорами, в реальном времени записывая гитарные и битбоксовые кольца. Нынче к нему на концертах часто присоединяются медная секция, перкуссия. В 2010 году в качестве победителя конкурса Russia Loop Station World Championship съездил в Анахайм на мировой финал луп-мастеров.

Альберт Ильясов: Когда я начал играть один, это был просто эксперимент над самим собой: а смогу ли я вот так? Взял себя «на слабо». Получилось, смог. Но, как говорится, одна голова хорошо, но цифра три мне больше нравится. Так что сейчас пишем альбом с моими друзьями-духовиками.

Если иронизировать, то Казани моя музыка, конечно, нужна. Шутка ли, на город-миллионник, нескромно претендующий на звание третьей столицы, я один играю реггей живьем. Это большая ответственность, и еще большая странность. Стараюсь делать все хорошо.

Раньше я, в основном, веселил публику, теперь больше думаю. И хочется, чтобы и люди думали больше. Наверное, каждый, кто играет реггей, этого хочет. Может, это относится и к другим стилям. Да и чистым реггей мою музыку не назовешь.


3. «ТВ» Она же — «Тревожное Воскресенье». Одна из самых старых казанских действующих групп записала первый альбом в 1996 году, просуществовала до начала нулевых, распалась, чтобы собраться практически в оригинальном составе только сейчас и тут же выпустить диск «Снайпер». В этой довольно прямолинейной музыке с житейскими текстами внезапно и отчетливо слышишь британское инди.

Марат Давлятшин: Город очень изменился во всех смыслах. Духовно — горожанам все больше становится пофиг. Пофиг до всего, кроме самих себя и самых близких людей. Город стал злее и прагматичнее.

Музыкально город за эти пятнадцать лет научился вкушать как мировых звезд электронной сцены, так и рок-музыкальных легенд (Scorpions, Nazareth, Smokie, Стинг). Вырос уровень притязаний на фоне гонки за места. Кто «столичнее», тот и крут. В жизни же обычных музыкантов, играющих на сейшенах, особенно ничего не изменилось. Разве что инструменты стали лучше.

Город внешне — это отдельная тема для долгих дискуссий за чашечкой чая, а если станет совсем горько, то и более горячительных напитков. Центр города, пробки, развязки, исчезающие архитектурные памятники, вычурность... Пир во время чумы. Мне нынешний город скорее не нравится.

Я сильно скучаю по «Равноденствию» (проходивший на рубеже веков казанский фестиваль. — OS). Алексей Тихонов молодец, что взялся тогда за это дело. После фестиваля «УКол», который устраивал в конце девяностых Валерий Колоколов, больше прецедентов не было. «Равноденствие» проходило по нескольку дней со своими хедлайнерами. Каждый мог выбрать себе день по стилям, и в этом было что-то такое свежее, что ли. Потом был Марик Званец и его «ХаРокАт». Насчет Тихонова не знаю, а все, что делал Марк, делалось на полном энтузиазме. За это ему нужно сказать спасибо. Потом старались сделать что-то подобное, даже «ХаРокАт» на конкурсной основе, но получилась копия, и все это понимают. Беда в отсутствии организатора с запалом, который болел бы за дело живой музыки в Казани. Нужен человек и место.

«Сотворение мира», несомненно, нужно. Если не вдаваться в тему выделенных денег из бюджета на проведение этого мероприятия, а просто порассуждать на уровне «нравится — не нравится», то я, безусловно, рад, что у нас проходит такой фестиваль.


4. YaineYa Гитарно-барабанный дуэт, занимающийся маткором и прочими сложносочиненными стилями, записал в этом году дебютный сингл «2cb» — неожиданно тихий и медитативный.

Семен Метельков: Музыкальная волна определенно есть. И мы даже об этом пели и играли, когда у меня была группа Ginger Was Born In 80's. Волна тех, кто родился в конце восьмидесятых, успешно пережил все нахлынувшие тогда тенденции и вынес из этого что-то свое. И эта волна и есть музыка той лимиты, которая приехала в Казань вместе со мной или на год-два позже-раньше.

Коренные казанцы, как правило, на другой волне, в отличие от приезжих. А объединяет нас, естественно, музыка, на которой мы выросли, нереализованные амбиции, ненависть к органам (управления и своим внутренним), одни и те же наркотики и несколько точек для тусовки. И как промоутера меня эта ситуация вполне устраивает. Зарабатывать, конечно, не получается, но за идею бороться стоит.

Александр Герасимов: Кто-то жарит нехилый рокешник и привозит малоизвестных друзей из соседнего города, рассчитывая, что на концерт зайдет человек пятьдесят. Другие выдают хиты, которые вот-вот могут вдарить на всю страну, и мутят концерты с нехилым бюджетом. Третьи угорают на дискотеках, которые сами организовали, с участием именитых на весь мир электронщиков. Все мы дружим, по возможности поддерживаем друг друга. Подпеваем-подыгрываем на концертах, сводим записи.


5. Harajiev Smokes Virginia! А это уже матпоп-трио, чуть ли не сразу отправившееся в многодневные гастроли по России, — между делом музыканты издают альбомы и EP, в короткометражке Black Notch с ними поиграл казанский электронщик Роман Кутнов, ранее известный по проекту Noleplastique.

Айдар Гайнуллин: Мне сложно судить о других городах. Мы в них задерживались максимум на один-два дня. И, кроме своих концертов, больше никаких мероприятий не посещали. Я не заметил особой разницы. На наши концерты с каждым новым приездом приходит два-три новых лица из двадцати-тридцати человек, которых мы, как правило, уже знаем лично. В Казани та же самая картина, за исключением того, что интересующихся нашим творчеством становится меньше, так как мы уже заинтересовали всех, кого могли в этом городе. Ну, может быть, тех, кто не пропускают наши выступления, здесь больше — по сравнению с выездными концертами. Наверное, за счет друзей.

Площадок для выступлений так же мало, как и у нас. И все они существуют не за счет проведения подобных концертов. Хотя забавно, что все три наши пластинки вышли на лейблах «региональных центров» (Нижний Новгород, Самара). Мы, к сожалению, еще не были за Уралом! Вот там, наверное, движуха!

Игорь Шемякин: В Казани, на мой взгляд, не слишком активная молодежь. В то время как в Самаре ребята стелят новый метал и гитарный экспериментал, в Нижнем Новгороде сформировалась серьезная маткор-сцена, а Уфа славится своими панк-хардкор коллективами, в столице Татарстана за последние три года почти ничего не появилось. С одной стороны — здесь куча похожих друг на друга дискотек и привозы «Афишных» селебритиз, с другой — скучный, обрыганский рок родом из нулевых. На улицах мало граффити.


6. «Дом кукол» Гранды казанской рок-сцены, стабильно собирающие полные залы вот уже второй десяток лет. Главная фишка — рычащий вокал Дмитрия Сычева. Некоторое время прожили в Москве, вернулись в Казань. Один из альбомов «ДК» выходил на «Мистерии Звука».

Андрей Проскуряков: Мне по душе Казань, хотя я приехал сюда всего тринадцать лет назад. Если рассматривать Москву как финансово-популярно-телевизионно-радийный трамплин для творчества, я бы поехал туда, когда бы за спиной не было этих безумных девяти лет «Дома кукол» и мне было бы восемнадцать... Да и вообще, все эти пробки, метро, толпы народа, беготня… понятно же, что лучше все это же самое — только в Казани.

А насчет нашей популярности... Не знаю почему, вспоминается надпись на одной из казанских стен, появившаяся лет эдак шесть-семь назад. Помню, что буквы были большие, почерк аккуратный, сразу видно, что люди очень старались. Надпись гласила: «Дом кукол — козлы». Наверное, это был пик нашей популярности. А изменилось то, что той стены уже больше нет, как нет и целого квартала, где стоял тот дом.

Денис Стеценко: Вот уж действительно не знали, не гадали, а случилось тысячелетие города. Город преображается год от года, универсиада, международные форумы, игры чемпионата мира по футболу, чемпионат мира по водным видам спорта — в подобное разве поверили бы десять-пятнадцать лет назад? Нет, конечно! Казань хорошеет, отмахивается от провинциальности, как от перхоти в лифте. Но что с музыкальной жизнью? Как она развивается? Тут ответ не однозначный, вместе с общемировыми трендами в третью столицу приходят, в основном, традиции ночной клубной жизни. Тут воистину гипер-масштабные перемены. С живой музыкой ситуация немного другая, молодежь интересуется, покупает гитары, все как во времена нашей юности. Различия в том, что если раньше нас было по пять человек на одну гитару, как на винтовку Мосина в 1941 году, то сейчас — такой выбор инструментов, педалей, сэмплеров, луперов, секвенсоров и прочего добра! Технологии и продажи шагнули вперед, а вот с идеями напряженка.


7. Martin ShulteМарат Шибаев практически неизвестен в родном городе — его жизнь проходит в студии, а потом треки выходят на электронных лейблам (Telrae, Rednetic, Lantern, RareNoise, Entropy, Fountain Music и других) и звучат в сетах диджеев. Музыку пишет с четырнадцати лет. Основные направления — техно и эмбиент.

©  Из личного архива Марата Шибаева

Марат Шибаев на берегу Волги

Марат Шибаев: Каждый мой релиз — это определенный этап моей жизни, вдохновленный различными жизненными ситуациями, городской суетой, окружающими и близкими мне людьми, мимолетными увлечениями. Релизы для меня как дети, я люблю их всех, но, безусловно, самому младшему достается больше любви, поэтому альбом «Treasure» — очень значимая для меня сейчас работа: здесь затронут длительный период, альбом писался постепенно, раскрыл мне как автору несколько разных подходов к написанию музыки.

Я люблю свой город, безусловно, он вдохновляет меня на творчество, мне нравятся летние прогулки по ночному городу. Мне нравится наблюдать за жизнью этого города и за тем, как идет его развитие, мне нравится смешение культур.

В последнее время музыка превратилась для меня во что-то очень личное. Она как хороший друг или психолог, с которым интересно поговорить наедине. Я получаю удовольствие от создания музыки, наверное, это своеобразный музыкальный эгоизм.


8. Ittifaq Популярность рэпа серьезно повлияла на местную молодежь: значительная часть проектов на татарском языке — это хип-хоп. Главные активисты — Ittifaq: они писали музыку к спектаклям, выступали в Хельсинки и Перми. Основали сообщество Yummy Music, в рамках которого записывают и продвигают себя и дружественные коллективы.

Ильяс Гафаров: Хип-хоп движение началось в 2005-2006 годах, когда Ittifaq и Шакур независимо друг от друга начали активно работать каждый в своем направлении. Более ранние работы на татарском можно было услышать у рэпера Фокса из Альметьевска и Гравэ из Барды, но это были единичные случаи. К 2007-му местные лейблы почувствовали потребность молодежи в «уличной музыке», но еще не знали, как ее преподнести. Так что без ляпов не обошлось, хотя и удалось выпустить несколько альбомов.

Массовость этого движения в наши дни можно оценить по количеству групп, выступающих на тех или иных площадках. Я насчитал десять-пятнадцать, но, к сожалению, на качестве материала это не особо сказывается: хип-хоп в России умеют делать единицы, а уж в Казани тем более. Можно было бы надеяться на прогресс, если бы в городе существовало достаточно хип-хоп площадок или хотя бы тематических мероприятий. Несмотря на растущую популярность хип-хопа в целом по России, Казань как бы остается немного в стороне. Тут не ценятся даже электронные музыканты, выпускающиеся на западных лейблах, не говоря уже о каких-то «школьниках в широких штанах».

Я бы заменил слово «альтернатива» на термин «независимая музыка», так как первый вариант себя немного дискредитировал. Обывателю кажется, что если он пойдет на концерт «альтернативной» музыки, пусть и татарской, то его затопчут какие-то вонючие волосатые «ниферы». А это не так. Главное отличие таких музыкантов, как Зуля Камалова, Мубай, Азат, в том, что их творчество не зависит от календаря релизов продюсерских центров и востребованности на корпоративах. Это музыка уровня международных фестивалей, самый что ни на есть пример межкультурного диалога. Но, к сожалению, их диски не встретишь на полках казанских музыкальных магазинов. Так же, как там не встретишь альбомов NRKTK, Sunsay или «Ляписа Трубецкого» (это частые гости нашего города), потому что мы живем в Зомбиленде, пора с этим смириться. Мне кажется, музыканты уже смирились.


9. ЛБНесколько лет назад под псевдонимом Nambavan Линар Билялов издался на нидерландском нет-лейбле WM Recordings, выступил на немецком фестивале «Club Transmediale», а также стал автором мема «бей бабу по ебалу». Размашистую и грубую электронику он сочиняет на компьютере, с наушниками за 300 рублей и микрофоном за 200. Также Линар создал сайт Bratan.info, посвященный феномену гопничества. В какой-то момент Билялов, казалось, завязал с музыкой, но сейчас вернулся — под более лаконичным псевдонимом.

©  www.myspace.com/hambabah

Линар Билялов

Линар Билялов: Я все забросил в тот самый момент, когда можно было набирать обороты, — это где-то лет шесть назад. Мне просто стало противно, честно говоря. Чтобы быть популярным, нужно угождать толпе, говорить то, что ей нравиться, это стало очень скучным. Не люблю, когда кому-то что-то нравится, интересней, когда все недовольны. Еще помню, как на улице и в шашлычных по городу меня узнавали, было так странно. Недавно мне один чувак сказал, что видел мои видео в интернете, а человека этого я уже более-менее знал полгода. Ему друган ради прикола показал, я там кирпичи кидал с балкона. Короче говоря, сомнительная слава. Но мне не стыдно, мне похуй, главное, чтобы весело было.

Я дважды останавливался — в 2006-м и 2009-м. Вернулся, потому что скучно. Ничего интересного нет, кругом пустота. В принципе, когда я в первый раз сел в 2002 году за секвенсор, то же самое было. Да и время свободное появилось, хотелось побаловаться еще немножко, с плагинами, секвенсорами. Поснимать простые видео для себя, ради забавы. Фанаты вот до сих пор пишут, я три раза удалял группы «ВКонтакте», где они тусовались, — в 2006 году там были хорошие цифры, особенно после того, как песня «ББПЕ» стала мемом «Двача», а потом и Рунета. Я видел фотки, как фанаты на стадионе вывешивали плакаты с этой аббревиатурой.

Я хотел одно время, году эдак в 2009-м, писать очень грустные песни, чтобы все, кто их слышал, плакали, прям чтобы слезы из глаз, — как умирают школьницы из-за любви или там парень с девушкой знакомится и от любви летает. Короче говоря, набор смазливых штампов. И музыка была очень разнообразная, не жесткая, но слоистая, как пирог. А летом 2011 года я понял, что было бы интересно писать цикличную музыку, примитивную, через которую петляли бы слова из русского языка. Сейчас уже все мои песни состоят из слов «говно», «пизда», «ебать», «срать», «хуй» и «хуйня». Это как бы показывает, что мне похуй стало на смысл, я отбросил смысл за ненадобностью. Потом, может, снова начну писать мелодичные песни.

По поводу выступлений были предложения, думаю, в ближайшем будущем что-нибудь будет возможно, я особо-то не люблю толпы и быть в толпе не люблю. Тем более кричать под компакт-диск не охота или под компьютер. Да и не современно это.

Bratan.info я выключил. Во-первых, идея себя исчерпала, а во-вторых, его работе мешали всякие левые люди, которые не догоняли и писали заявы в прокуратуры. Еще были мощные DDoS-атаки, а в 2006-м устойчивый хостинг мне был не по карману. ЖЖ постоянно банил за разжигание и насилие. Ладно, Youtube тогда не модерировался так, как сейчас. Но я все равно убил Bratan.info, надоело. В России эту тему раскрутили и по телевизору, и в интернете, быдло отовсюду стало смотреть на меня. Только я не быдло раскручивал изначально, а издевательство, то, что люди любят смотреть, как кого-то пиздят, только б не их. Но чем дальше, тем скучнее мне становилось, сейчас, когда я вижу, как на эту тему делают передачи, меня тошнит, это уже кажется устаревшим, заезженным и не интересным.