Тридцать девятая неделя в открытом пространстве. Последняя

Это моя последняя колонка. Я провел здесь 39 недель, и мне хотелось бы подвести итоги

Имена:  Игорь Григорьев · Максим Фадеев

Июньским вечером прошлого года мы встретились с Денисом Бояриновым в каком-то кафе Алексея Зимина — не помню название. Оно было понтовым, там нельзя было курить, потому что запах курева портит якобы продуманные поваром ароматы, и меня это бесило, потому как в русской кулинарии надежным могу считать только один аромат — испеченной в духовке картошки — и запах сигаретного дыма для него все равно что запах рома к запаху проветривающихся рыбацких сетей в морском порту. Сильно подходит.

Я дождался, когда Денис доест свой гаспаччо, и мы пересели в мою машину — мне не терпелось показать только что записанные демки песен, которые чудесным образом были накануне кем-то напеты мне прямиком в уши. Все они были отчаянно прекрасны. Я был уверен в этом тогда, как уверен в этом и сегодня.

Так Денис первым услышал все то, что вы уже слышали и еще не слышали, и предложил вести дневник на OPENSPACE.RU, в котором я должен был, по его замыслу, сообщать хронику своего продвижения на русской эстраде.

Там же, в машине, я ляпнул наобум, что через год соберу большой московский зал, и мы договорились, что, если таковое случится, то мой проект на OPENSPACE.RU можно будет считать законченным, потому что сольник — это уже вроде как этап, завершающий начало.

С того июня прошел ровно год, и послезавтра, в пятницу 24-го, в тысячном Discoteque Disco Live, на одной из лучших концертных площадок Москвы, напоминающей мне лондонскую «Асторию», я дам первый в своей жизни открытый сольный концерт, и зал, можно сказать, уже собран.

На свой первый концерт я пригласил всех своих друзей в Facebook, и, чтобы попасть в гостевые списки, надо всего лишь присоединиться к моей официальной страничке в Facebook здесь.

Вести эту колонку про себя мне было сложно. Денис просил рассказывать о моих отношениях с теле- и радиоканалами, коллегами по цеху, то есть описывать путь неофита в новой среде. Но так вышло, что я каким-то чудом сумел избежать вошканья в этой неприятной жиже, которая называется русским шоу-бизом. Поэтому большей частью приходилось рассказывать о себе и своих личных успехах. Вот я записал песню, вот снял клип, вот выступил в Бразилии, вот записываю дуэт с лауреатом «Грэмми», вот у меня все заебись. Прошу прощения, если это кого-то раздражало.

Позволю себе коротко суммировать этот последний год.

Прошлой весной случилось чудо: музыка, в которую я был влюблен всю свою сознательную жизнь, ни с того ни с сего ответила мне взаимностью. Плодами внезапного романа стали песни, первой из которых я выбрал «Сны моей весны» и выпустил ее в ноябре в виде лихого клипа, который сам же и снял.




Пару недель тому назад мне сообщили неожиданную весть: Артемий Троицкий номинировал «Сны» в категории «Лучшее видео года» на свою премию, и я воспринял эту весть как нечто само собой разумеющееся. Почему бы нет? «Сны» — отличное видео, это мой bad trip в собственные подвалы подсознания, выполненное в предельно ясной и при этом веселой форме. А поскольку во всех подвалах хранятся, как правило, одни и те же продукты, то многие увидели в «Снах» своих собственных монстров, и тут же повесили их на меня, не осознавая, что я был всего лишь чьим-то отражением.

Ну и еще, конечно, «Сны» — это мой протест против высоколобой вертикальной культуры, которая делает человека слабым, и против современной гламурно-хипстерской культуры, которая делает человека тупым. И я сделал «Сны» поп-песней, чтобы мой месседж был понятнее тем, кого он касается.

Конечно, я и моя команда будем рады получить «Степного волка» Троицкого. Я также буду рад, если его получит «Ляпис». И буду не очень рад, если его дадут Мужусу, потому что вот эти вот его видео и песня — это замечательнейший образчик беспонтового барахла, которым так богата нынешняя так называемая «хипстерская» культура, со всеми ее апологетами и загаженной землей, которую они после себя оставляют. На этой земле ничего, кроме «заебошенного лука», толком и не растет. Говорю это не в обиду Роману Литвинову, который сам по себе неплохой музыкант, но, как любой талантливый человек, попадающий в болотные соляночные воды, тонет там, ибо ни зацепиться на том болоте не за что, ни опереться не на что. Как-то так.

После «Снов» я выпустил «Танго».




Я не очень доволен этим релизом. Самую точную критику этой своей работы я получил от Марины Александровны Разбежкиной. С ее разрешения я процитирую отрывок ее письма:

Игорь, пишу, потому что вы просили, иначе бы не вмешивалась: каждый имеет право высказываться так, как хочется и можется…
Мне кажется, в вашем клипе очень осторожная драматургия. Хотелось большего сумасшествия и меньшей рассудочности. Это танец на краю. Он должен быть настолько развратен, это и предполагает текст, чтобы уже казаться целомудренным. Там космогония и злость. А не просто кафешантан, не просто кровь, не просто сперма. Все это есть в тексте, скрытое за обычным обериутским плетением кружев, но сквозь кружево проступает смерть и наше знание о трупах все тех же обериутов, пахнущих шанелью, в моргах спецпсихушек или на расстрельных полигонах.
То же о драматургии движения. В первом клипе у вас была абсолютная интонационная точность. В этом я бы пригласила педагога по сontemporary dance, чтобы разнообразить вашу пластику. Вы дважды делаете неточное скользящее движение ногой… И много без необходимости кружитесь.
Огромное количество наплывов в монтаже говорит как раз о драматургической недодуманности. Ритм все-таки рождается не из технических фокусов, а из точного взаимодействия автора с разными состояниями времени — физического, психологического, метафизического и пр.
В клипе есть обманка, наивным зрителям кажется, что он доставлен на ковре-самолете в наше сейчас из самого начала прошлого века. На самом деле там нет изобразительной изощренности и одновременно драматургической наивности декаданса, но это вам не в вину. Вы имеете полное право исходить из себя сегодняшнего. И это наиболее правильный ход. Но вы рассказываете историю, а я бы ее показывала. Да, начала бы как рассказчик, а потом стала персонажем.
Еще мне не хватило партнерши. Вы себе не стали партнершей. Вы задумали достаточно сложную игру. Но вот этого два в одном, мне кажется, не получилось. Нет в вашем состоянии на экране той дозы безумия, отчего мы бы сразу согласились вас принять в двух ипостасях. Абстрактные барышни в начале и конце «не работают», хотя и пластичны вполне, но их не за что убить.
Я, наверное, очень много хочу от простого клипа. И понимаю, что легко говорить после того, как дело сделано. Но вы сами выбрали текст, в котором игра со смыслами доходит до абсолютного края. Тем он и интересен. Это не милая безделушка.
Надеюсь, ничем вас не обидела. Не имела такой задачи.


Я опубликовал это письмо, потому что впервые за свою короткую музыкальную деятельность столкнулся с очень причастным отношением к тому, что я делаю. И причастность эта не критика, а творца. Что еще более для меня ценно.

После выхода «Танго» к моей музыке приклеили ярлык «неошансон». Я встречал этот термин уже дважды в сети и, как я понял, он означает стиль, в котором эстрадная, дворовая или фольклорная песня встречается с инди-аранжировкой. Мне нравится такое определение жанра, но хочу предупредить, что к следующим моим песням оно не имеет никакого отношения.

И немного о моих достижениях.

Со мной работает команда фантастических музыкантов, на которых я опираюсь спиной, как на теплую стену, обитую красивым мягким бархатом. Вместе с ними я впервые выступил в телевизионном эфире в спецвыпуске программы Алекса Дубаса «Мгновения», и мне кажется, мы хорошо выступили.







Еще у меня потихоньку собирается моя аудитория. Она пока небольшая, но по своей официальной страничке в Facebook я вижу, как она прибавляется с каждым днем. И мне она кажется ужасно симпатичной.

Еще у меня только что — если быть совсем точным, то вчера — вышел мой дебютный сингл, и в эту пятницу я подарю его своим первым зрителям.

Сингл издан компанией Universal Music. Официальный релиз назначен на 27 июня, это значит, что все десять треков песни «Сны моей весны» можно будет прослушать и скачать на моей официальной страничке на Soundcloud.

Этой осенью мы постараемся выйти из интернета на радио с моей новой песней «Любовь моя». Над радиоверсией песни сейчас работает Максим Фадеев. Ира Миронова уже сняла клип на нее. Клип третий месяц находится в постпродакшне, и Миронова отказывается показывать мне его — говорит, что купили какую-то дорогущую программу спецэффектов, которую в свое время написали под фильм про Бенджамина Баттона, и вот теперь она в Москве, и ее будут опробовать теперь на мне.

Ну и, наконец, у меня есть мои песни, многие из которых уже записаны и готовятся к альбому, который мы планируем выпустить в начале следующего года. Я надеюсь, что альбом расставит все на свои места, потому что покажет полную картину моей музыки.

Напоследок мне хотелось бы пригласить тех, кому моя музыка кажется симпатичной, на свой концерт в Discoteque и еще попросить прощения у тех, кого я обижал здесь своей позицией и неосторожными высказываниями.

Хроники этих 39 недель навсегда остаются в истории. А в моем сердце навсегда остается благодарность всем тем, кто поддержал меня на моем первом этапе, и в первую очередь Денису Бояринову и порталу OPENSPACE.RU.

А закончу я теми же словами, которыми начал этот проект 30 сентября 2010 года: «Мне, конечно, хотелось бы вам нравиться».

До свидания!​


P.S.
От редакции. После того как мы получили эту колонку от Игоря Григорьева, выяснилось, что он закончил новый клип на ремикс «Снов моей весны», сделанный подмосковной группой Xuman, — еще более лихой и «подсознательный», чем горячо обсуждаемый первый. Было бы правильно закончить наш совместный эксперимент тем же, с чего мы начали, — песней: