Лидер таллинских групп PX Band и Android Vasja рассказывает о своем опыте поездки на американский фестиваль SXSW и о том, каково быть русскоязычной группой в Эстонии
© Предоставлено ICDpromo
PX Band
Русскоязычная таллинская группа
PX Band существует с 1997 года, они многократно меняли состав и записали уже семь альбомов. «Обычно в Таллине группы живут по 3—5 лет, потом музыканты расходятся или создают новые проекты, — говорит лидер группы Руслан
PX. — Мы, наверное, единственные, кто играет так давно». Последний диск,
«Manka People», они записали в двух версиях — русской и английской. И отправили второй вариант вместе с заявкой на сайт фестиваля
South by Southwest — одного из самых значительных в США.
Участие в знаменитом остинском фестивале, который проходит в марте, для большинства групп — это способ раскрутки. Организаторы платят только 250 долларов гонорара, расходы на перелет берет на себя коллектив, жить можно у волонтеров. Вероятно, примерно по такой же схеме, в числе других не особо именитых групп, выступал и «Мумий Тролль», ведущий в США жизнь обычной инди-группы.
Зато участники фестиваля попадают в мировую музыкальную тусовку. Сейчас под шапкой
SXSW, проводящегося с 1987 года, проходит сразу несколько фестивалей, посвященных музыке, кино и интерактивным медиа. Суть его в том, что весь город превращается в площадку для представлений. Причем около 70 процентов мероприятий можно посетить бесплатно.
© Предоставлено ICDpromo
PX Band
«На
SXSW можно набрать множество связей. Познакомиться с огромным количеством людей, — рассказывает Руслан. — Конечно, надо при этом ходить на собрания представителей лейблов и тому подобные деловые встречи. Плюс это просто большой опыт — смотришь на другие группы, оцениваешь себя. По сути, это музыкальный туризм.
Читать текст полностью
Мероприятий очень много. В 12 часов дня начинается неофициальная программа, в 5 вечера — официальная. И до двух ночи. В каждой дыре что-нибудь да звучит. На некоторые группы просто невозможно попасть, потому что порой даже известные группы выступают в залах на 500 человек. Я помню, как Black Lips выступали у нас в Эстонии, будучи еще малоизвестными. В Остине я их не смог увидеть — только из-за забора. То же случилось с Ariel Pink's Haunted Graffiti. Зато попал на Datarock — они запросто играли в каком-то пабе. А вот, к примеру, на Queens of Stone Age надо было покупать билеты. У The Strokes был огромный бесплатный оупен-эйр на 20 тысяч человек. Я не думал, что они настолько популярны!»
PX Band поехал в Штаты в необычном составе — у других участников возникли проблемы и неотложные дела, так что с Русланом поехал новый басист-барабанщик. Причем коллективов было как бы два — поп-роковый PX Band и серфовый Android Vasja. В дополнение к выступлению в Остине Руслан организовал своей группе концерты в Нью-Йорке, Денвере, Лос-Анджелесе, Сан-Франциско и Вашингтоне.
«В принципе, в Америке группа может зарабатывать на жизнь концертами. Если даже на тебя приходят 50 человек. К тому же у них не такая дорогая жизнь, как в Европе. Но это бизнес для молодых. Ведь там начинают играть еще в школах. Так что деньги музыканты зарабатывают нормальные, но не так, чтобы шиковать. Я общался с людьми из серф-тусовки — многие работают где-то еще. Но и живут прилично. Один из них, дизайнер, играющий в известных серф-группах, купил дом с бассейном на холме с видом на океан. Плюс две машины. Впрочем, наверное, если жить в однокомнатной в Лос-Анджелесе, можно оставаться только музыкантом. В Эстонии по-другому — у нас шоу-бизнес корпоративный. Зарабатывать можно, только если играешь на закрытых мероприятиях».
© Предоставлено ICDpromo
PX Band
В Эстонии Руслан, помимо указанных выше двух групп, играет ска-фанк-каверы на советские хиты в проекте «РХ & Лаванда», работает учителем гитары в школе и организует концерты и фестивали.
«Моя группа часто играет для эстонцев. Раньше мы играли эйсид-джаз, это достаточно попсовая музыка, которую тут вообще никто никогда не делал. И поэтому эстонцы нас приглашали — больше некого было звать, хотя мы пели по-русски. Наша эстонская аудитория — люди за 25 лет. Но у нас нет на концертах молодых эстонцев — от 18 до 25. Альбом «Manka People» мы спели и на английском, потому что хотели поехать в Штаты и куда-то еще. Сделали клип на песню «Dog Watches» — нам тут же позвонили с эстонского телевидения, что нас удивило, ведь мы его к ним еще не относили. Видимо, они все-таки следят за событиями.
В принципе, в эстонскую тусовку можно влиться. Но для этого нужно сильно прогнуться — общаться только с эстонцами. Когда на вечеринке много русских, они чувствуют себя неудобно. А вот группы из России — любят.
Раз в год мы играем в России. В основном в Питере. Недавно выступали в Москве. У меня много знакомых в российской инди-среде — я делал концерты в Таллине практически всем большим русским инди-группам. Самый крупный привоз — Tequilajazzz. Россия — прикольная страна. Но турить по ней, наверное, жестко. Расстояния те же, что в Америке, а выхлопа меньше.
© marusia_when
Android Vasja
Я провожу в городе фестиваль Manka Boutique Pop. Сначала были тематические вечеринки, а с 2006 года они переросли в летний оупен-эйр со свободным входом. В этом году тоже будет, он попал в сетку мероприятий программы «Таллин — культурная столица Европы-2011». Причем вначале они позиционировали его как русскоязычное мероприятие, что меня удивило: это просто фестиваль альтернативной музыки. В этом году хочу привезти «Сансару» и Punk TV, а также, к примеру, финских краут-рокеров Mesmer.
Таллин — европейский город на 75 процентов. Правда, он маленький — 450 тысяч жителей. Если брать инди-тусовку, то это примерно тысяча человек, интересующихся независимыми группами.
{-tsr-}Эстонцы — очень специфическая нация. Их можно сравнить с японцами, но те держатся вместе, любят жить в городах. А эстонцы — в хуторах, в лесу, и чтобы ближайший сосед жил километрах в десяти. Эстонское общество очень закрытое. При этом 30 процентов населения страны — это русские. Это очень много! Но за время существования новой Эстонии никаких сдвигов в интеграционной политике не произошло. И события «Бронзовой ночи» — это конец «интеграционной политики». Думаю, только наши дети смогут что-то изменить».
