По нулям?

Что произошло с поп-музыкой в двухтысячных

Принято считать, что ничего хорошего с музыкой за двухтысячные не случилось. Зеро, абсолютный ноль, полный провал — пустое десятилетие. Ни тебе новых героев, ни новых направлений, ни новых идей. Все упростилось, сузилось, деградировало — карета превратилась в тыкву, поп-принцы и принцессы — в мышей, доедающих тыквенные корки. По крайней мере, такие грустные мысли одолевали приглашенных музэкспертов, специально опрошенных нами на исходе прошлого года.

При этом технологии в «производстве», записи и распространении музыки за двухтысячные неимоверно скакнули вперед, изменив до неузнаваемости сложившийся за несколько десятилетий (чуть ли не с появления фонограммы) порядок вещей и перетряхнув инфраструктуру и иерархию.

В нулевые люди стали по-другому слушать музыку и соответственно по-другому ее воспринимать. Не стесняясь проговорить очевидное, я попытался выписать происходившие за последнее десятилетие процессы в поп-музыке — на американских и английских примерах.

Виртуализация
Во всем виноват, конечно, интернет. Еще в середине 90-х годов казалось, что на статус мировой информационной среды будущего могут претендовать системы спутникового и кабельного ТВ, а вовсе не веб. К этой мысли вернулись и в начале 2000-го, когда в США лопнул «пузырь доткомов». Но уже в июле 2000 года прозвенел первый тревожный звонок для звукозаписывающей индустрии, который нельзя было не услышать — Metallica вчинила иск файлообменной сети Napster, к изумлению даже своих создателей превратившейся в популярнейший ресурс по обмену музыкой для меломанов, раскрывших друг другу свои аудиотеки. Дальше судьбоносные новости посыпались из виртуального мира в реальный со страшной скоростью. В январе 2001-го Apple анонсировала медиаплеер iTunes, к которому в 2003 году прикрутили витрину продаж цифровой музыки iTunes Music Store, поначалу воспринятую скептически. К 2006-му оттуда скачали миллиардную песню (и это на фоне банкротства популярной американской сети магазинов Tower Records), а к 2008-му iTunes Music Store стал главным по продажам музыки в США. Тем временем тиражи распроданных компакт-дисков неуклонно снижались, вынудив флагманов индустрии — Мадонну, U2 и Jay-Z — сбежать от мейджоров к концертным агентствам и сделать ставку на гастроли или придумывать альтернативные способы сбора денег с поклонников (схема «заплати сколько хочешь» от Radiohead и т.д.). Отчаявшись бороться с ликингом (утечкой альбомов в сеть до заявленной даты релиза) и торрентами, в конце нулевых музыканты и рекорд-лейблы смирились с тем, что диски не продаются, а движение каждого mp3-файла по сети отследить нельзя. Возникла теория, что свободное распространение музыки по сети не мешает, а только помогает зарабатывать, увеличивая лояльную аудиторию: деньги музыканту возвращаются на концертах за счет продажи билетов, сувенирки и тех же дисков. В 2009 году iTunes Music Store отказался от DRM-защиты (привязывавшей воспроизведение файла к определенному компьютеру) 80 процентов продаваемых у себя треков — кажется, это был последний звонок, возвестивший о победе виртуального мира над реальным.

Но не все так плохо. Сейчас музыканты и рекорд-бизнес должны возлагать надежды на «облачные» музыкальные сервисы потребления музыки вроде Spotify и RDIO, позволяющие слушать песни в онлайн-стриминге, причем вольно переключаясь между плеерами — от стационарного компьютера к мобильным устройствам и обратно. «Облачные» сервисы зарабатывают на абонентской плате, за которую ты получаешь доступ якобы ко всей музыке мира — и рекламе. Если им удастся прочно войти в повседневный обиход и стать таким же стандартом музыкальной индустрии, каким в свое время были виниловые пластинки, компакт-кассеты или компакт-диски, проблема виртуального пиратства может быть решена: музыканты вернут себе вознаграждение за записи, причем даже с более справедливым процентом отчислений, чем в эпоху расцвета рекорд-лейблов.

NoRetro
В нулевых граница между современной и ретромузыкой была размыта до прозрачности. Прежде все было четко: ретро — это та немодная музыка, которую слушали твои родители. В нулевых молодое поколение во многом благодаря доступности и бездонности несгораемых архивов интернета, в которых можно найти что угодно, с восторгом заново открывало для себя музыку 50-х, 60-х, 70-х, 90-х, и особенно 80-х. Поп-культура нулевых не стеснялась копипейста, используя по второму и третьему кругу сэмплы и песни целиком, реанимируя забытые стилистики и забытых героев — и неплохо на этом зарабатывала. Неогаражный рок (The Strokes и др.), неосоул (Эми Уайнхаус, Даффи и др.), бастард-поп и мэшапы, непрекращающийся интерес к реконструкции архаического саунда — от постпанка к диско, дрим-попу и минимал-вейву, волна воссоединений когда-то известных групп, уже почти дошедшая до ABBA и Led Zeppelin, коммерчески успешная индустрия переизданий, даже компьютерные игры Guitar Hero и Rock Band — все это признаки того, что ретро больше не существует. Все новое — это переиначенное старое, которое никак не забыть.

Демифологизация и караоке-культура
Поп-герои, появившиеся в нулевых, разительно отличаются от своих коллег, властвовавших над умами в прежние десятилетия. В них нет ничего героического. В их биографиях нет места подвигу. Они не короли и королевы, а шуты и клоунессы — чистый entertainment. Эксцентричная жертва моды Леди Гага, выступающая исключительно в трусиках, выглядит как пародия на Мадонну, эпатировавшую общественное сознание гиперсексуальностью. Топовые американские рэперы уже больше не меряются количеством пулевых отверстий и ходок на зону. Снуп Догг превратился в комедийного актера. Jay-Z — бизнесмен, продвигающий жену. Канье Уэст — просто фрик.

Рекордсмен продаж Сьюзен Бойл и вовсе аутсайдер, старая дева, экс-домохозяйка, проснувшаяся знаменитой благодаря телешоу Britain’s Got Talent.

Возможно, причина как раз в том, что телевидение, в 80-е и 90-е работавшее на создание мифов вокруг поп-звезд, в нулевые само начало штамповать звезд. Первое телешоу талантов, Pop Idol, стартовало на английском телевидении 5 октября 2001 года. За десятилетие такие телешоу, как вирусная болезнь, распространились по всему миру и, по мнению Малькольма Макларена, выхолостили смысл из поп-музыки, подменив ее караоке-культурой. Как будто не в силах выносить происходящее, в июне 2009-го ушел из жизни Майкл Джексон — главный миф предыдущих десятилетий, Питер Пэн от поп-музыки, в нулевых превратившийся в посмешище с отваливающимся носом, подозреваемое в растлении малолетних. С его смертью закончилась эпоха поп-мифов — в абсолютно прозрачной интернет-среде они не смогут прижиться. Их вытесняют мемы.

Неотения и ретардация
Еще один процесс, во влиянии на который нельзя заподозрить интернет: он вполне естественен, в его основе — биология, а не технологии. Человечество подвержено прогрессирующей неотении — юношеская стадия развития в каждом следующем поколении удлиняется, причем сексуальное созревание происходит все раньше и раньше. Вместе с человечеством инфантилизируется и индустрия развлечений.

В 1970-е и 1980-е в поп-культуре заправляло послевоенное поколение беби-бумеров (от 25 до 40 лет). В девяностые произошла перефокусировка на так называемое «поколение X» — 18—30-летних. К 1990 году в этом возрасте пребывало 46 миллионов американцев — за год на них потратили рекордный рекламный бюджет в 125 миллиардов долларов, т.е. больше двух тысяч долларов на каждого. Сейчас индустрия развлечений ориентируется на 14—25- летних, возрастной порог сполз еще на пять лет. Потому главные нынешние поп-звезды — это дети: 16-летний Джастин Бибер, которому не дашь и двенадцати, или Tokio Hotel. Или это люди без ярко выраженных возрастных примет, больше похожие на мультперсонажей, — та же Леди Гага и Канье Уэст. Или собственно мультперсонажи — Gorillaz, японский вокалоид Мику Хацунэ, за клонами которой, как кажется, будущее.

Коллективные действия и фолк 2.0
Особенная перспективность модели «Мику Хацуне» не в том, что она большеглазая и зеленоволосая мультяшка, а в том, что за ней стоит не всемогущий продюсер или даже группа лиц, а виртуальное комьюнити ее поклонников, которые сами делают для нее песни. Поп-краудсорсинг в действии. О том, что за последнее десятилетие поп-музыка окончательно шагнула от индивидуальной модели производства к коллективной, — любит рассуждать, в частности, продюсер Брайан Ино, недавно прочитавший об этом лекцию в Санкт-Петербурге. На смену композиторам-гениям, музыкантам-виртуозам и артистам-«чувствоуловителям» и «мыслевыразителям» должен прийти коллективный разум, вооруженный простыми технологиями мгновенной записи и распространения. Пока же, пользуясь технологическими новшествами, этот «разум» множит в интернете собственный фолк 2.0, разбираться в котором — все равно что быть одновременно золотарем и золотоискателем. Но Ино, как человек, который «не умел играть ни на одном инструменте», всячески защищает право любителей-варваров на самодеятельное творчество, подаренное им технологиями, и верит в то, что мы живем в эпоху перед ренессансом.

Я тоже склонен верить в новый прорыв. Все счетчики обнулены — пришло время фиксировать новые результаты.