Итак, интервью. Вопросы задают все вперемешку, я не буду указывать, где чьи, не так уж это и важно. Будь моя воля, то кое-какие задавать не стал бы, задал бы другие. Но так даже получилось интересней.

— Группа существует вот уже почти 30 лет. Что изменилось за эти годы? И как изменились отношения между песнями? Новый материал против старых хитов — нет ли между ними конфликта?

— Все изменилось, и ничего не изменилось. За эти годы мы сделали вместе так много музыки, и, конечно же, хочется надеяться, что творчески росли и развивались. Иногда получалось, иногда нет. Иногда делаешь пластинку, которая кажется стержневой, кажется, она откроет новые горизонты… Примерно такого же мы хотели добиться и в этом альбоме. Пока работаешь, невозможно понять, насколько удастся реализовать свой замысел. Но, оглядываясь назад, гораздо лучше видишь сильные и слабые моменты, видишь зернышки того, что прорастает в будущем. Так и сейчас понятно, что «Playing the Angel» (предыдущий альбом DM, вышел в 2005 году. — OS) был, конечно же, началом того, что теперь завершилось на этой пластинке. Многое здесь связано с тем, что мы опять стали работать с Беном Хиллиером (продюсер «Playing the Angel», а также некоторых альбомов Blur, Doves, Elbow. — OS). Он сумел пробудить дремавшие в нас творческие силы. Иногда нужен такой человек, который может дать хороший толчок, вдохновить на работу, и Бен умеет это делать. Главное — у него было очень правильное ощущение от того, что в конце концов будет представлять собой «Sounds of the Universe» — еще до того, как мы начали запись. Он знал, куда он хочет вести эти песни.

Что же касается отношения к старому материалу. Каждая песня имеет свой смысл и свое значение. И оно тоже меняется. Некоторые старые песни, очень старые, уже, кажется, утратили свою важность. Ну, скажем, большая часть того, что вошло в самый первый наш альбом, — тогда практически весь материал писал еще Винс Кларк. Тот альбом во многом открыл для нас дорогу, но песни оттуда довольно трудно сравнивать с гораздо более интровертными песнями Мартина (Мартин Гор — клавишник и автор большинства песен DM. — OS). Песни Мартина я пою уже много лет, и многие из них имеют для меня глубокий личностный смысл. Но и это меняется в зависимости от периода жизни. Так же и для меня, когда я стал писать песни — для своих сольных проектов или те несколько песен, что я написал на последних альбомах DM. В них я пытаюсь отразить свой собственный опыт и свое собственное место в жизни. Ты ведь меняешься, идя по жизни, и возможность размышлять об этом и выразить эти размышления в песнях стала для меня чрезвычайно важной.

— Начиная с «Exciter»  альбомы DM представляются скорее законченными историями, нежели сборниками хит-синглов. Согласны ли вы с такой трактовкой?

— Мы всегда стремились сделать наши альбомы цельными произведениями, быть может, за исключением первых двух. Но стремиться к этому мы начали уже наверняка с «Construction Time Again». К этому же нас всячески побуждал Алан (Уайлдер — четвертый участник DM, покинувший группу в 1995-м. — OS), который тогда только вступил в группу. Именно он всячески склонял нас отойти от ориентации на синглы, которые, кстати, тогда еще были очень важны, не то что сейчас. Да и сами себя мы всегда воспринимали как группа, у которой пусть и есть, по счастью, довольно много хит-синглов, но которая, тем не менее, хочет делать цельные альбомы.

— Вы говорите, что синглы теперь далеко не так важны, как прежде, но, тем не менее, вы и из песен этого альбома выбрали одну для сингла. Чем был обусловлен выбор «Wrong»?

— Эта песня — своего рода черный юмор. Эдакая саркастичная декламация, в которой вдруг выясняется, что всё, во что ты верил, оказывается неправдой, иллюзией — связано ли это с тобой или твоими отношениями с другими людьми. У Мартина отношение, быть может, другое, песню написал, в конце концов, он. Но, мне кажется, в этом — напоминание нам всем, что искать причины ошибок и неудач нужно не в других людях и не в обстоятельствах, а прежде всего в себе самом. Вместе с тем песня эта не назидательная, а очень смешная. А выбрали мы ее для сингла потому, что нам казалось, что не ее станут больше всего играть по радио, но именно она лучше всего отражает изменения, которые произошли в группе, — изменение направления, звука. К этому мы стремились всегда — сделать что-то, что казалось бы необычным для DM. Когда работаешь над таким количеством материала, постоянно пытаешься бросить сам себе вызов. Пытаешься выразить то, что тебя волнует, мучает. И мне кажется, причина популярности наших песен именно в том, что люди находят в них что-то созвучное себе.

Официальный клип на «Wrong»:

Depeche Mode - "Wrong" (official music video)


— Был ли какой-то конкретный звук, к которому вы стремились во время записи?

— Мы искали более широкого звучания. Не было такого, чтобы мы сели и пытались обсудить, каким именно будет этот звук. Уже на «Playing the Angel», который мы с таким удовольствием делали с Беном Хиллиером, он начал нас всячески подстегивать. Но там был очень открытый, даже, наверное, прямолинейный подход к записи. Есть там вещи, близкие по настрою к этому альбому. Ну, скажем, песня, которую я написал, «I Want It All», — в ней есть такое... как бы киноощущение. Именно в этом направлении мы хотели экспериментировать на новом альбоме. Ну и тематически он другой. Когда мы начали записывать, у нас были демоверсии, наверное, двух десятков песен — довольно много, явно больше, чем нужно для альбома. Очень трудно было сделать выбор, какие именно войдут на альбом, так как записали мы практически все. Но уже через несколько месяцев альбом стал обретать форму, мы стали думать, с чего мы хотим его начать, что будет там или тут и что будет в конце. Мне по-прежнему нравится думать об альбоме, как в прежние времена, как о виниловой пластинке с двумя сторонами: одна заканчивается, другая начинается. Сейчас, к сожалению, когда альбом скачивают, люди перемешивают песни в том порядке, какой им нравится, а то и выкидывают ту или иную. Но альбом нужно слушать не так. Те, кто его делал, придумывали ему композицию и структуру. Это как взять картину художника и вырезать из нее кусочек.

— И где же нужно было бы перевернуть пластинку в этом альбоме?

— Гм… хороший вопрос… пожалуй, «In Sympathy». Или «FragileTension». С «Fragile Tension» у нас вообще были проблемы: мы не знали, куда ее ставить.

— Расскажите об атмосфере в студии. Очень интересно было смотреть по интернету несколько фрагментов видео — все там смеются…

— Нам всегда весело и хорошо в студии, что бы о нас ни говорили. Всегда есть место для смеха, для веселья. На протяжении всей записи этого альбома у нас шла суровая борьба между тремя разными фракциями. В одной Бен Хиллиер и я, в другой Люк (Люк Смит — звукорежиссер и программист. — OS) и Мартин, а в третьей Флетч (Энди Флетчер) и Ферг (Ферг Петеркин — еще один звукорежиссер. — OS). Каждый день мы рубились в настольный футбол, и у нас была вывешена турнирная таблица с названиями команд. И нередко происходившее во время игры влияло в немалой степени на то, что происходило потом в студии. И иногда если в студии вдруг как-то становилось вяло, то быстрая игра вновь возвращала нас к жизни. Ферг, Бен и Люк — все замечательные ребята, с ними прекрасно не только работать, но и общаться в студии. У всех у них такой же черноватый юмор, как и у нас, такой же английский сарказм, поэтому мы посмеивались друг над другом, поддразнивали друг друга постоянно. Люк особенно смешной, он чертовски остроумен. Вот и мы соревновались, кто кого переострит. Хорошо, что мы записывали этот альбом близко к моему дому и к дому Мартина (альбом записывался в Нью-Йорке, где живет Дэвид Гэхан, и в Санта-Барбаре, где живет Мартин Гор. — OS). Хорошо, что сведением занимался Тони Хоффер: он сводил мой сольный «Hourglass», всем его работа там понравилась, и мы пригласили его еще на раннем этапе.

Depeche Mode в студии: