«Satisfucktion»


Игорь Журавлев
— В 1991-м случился взлет «Матросской Тишины» — непредсказуемый, вертикальный. Офигенные девки — очень красивые, богатые, на машинах. И вообще все, что хочешь: кальвадос, абсент и все остальное — кокс, бокс, ну в общем, все. И понеслось — Герману, конечно, стало не до стройки. Мало того: ему, наверное, и стыдно было говорить, что он, рок-звезда, работает обычным каменщиком на стройке. Он ее и бросил, причем он уже восемь лет оттрубил, и ему еще два года оставалось проработать, чтобы получить в собственность эту комнату в Отрадном, где он жил. Но он бросил.

Примерыч
— В самые редкие, высокие моменты в жизни ты стоишь на сцене, играешь вместе со своей группой, и тебя приподнимает не оттого, что ты громко играешь, а оттого, что ты чувствуешь это единение, этот громадный шар энергии. И ты смотришь на всех остальных и понимаешь, что их тоже прет без всяких наркотиков, потому что музыка такая. Это продукт, он выстрадан, и он созрел. Именно этим составом, который у нас сложился — Витя, Владик, Герман и я, — было самое то.

За счет того, что мы были такие дикие с Германом, возможно, так оно и получалось, хотя рождалось оно в яростных спорах и конфронтациях. Влад, абсолютный интриган, постоянно находил себе жертву в группе и дружил против нее со всеми остальными. Персонажи менялись местами, но дружить против кого-нибудь в группе он не переставал. После репетиций мы выходили охрипшие настолько, что слова не могли вымолвить, потому что орали друг на друга, психовали, как дети, ей-богу. Один Витя всегда был таким спокойным эльфом. Он никогда не играл на концертах импровизации.

У нас был период более года, когда не было репетиционной базы и мы репетировали новые песни прямо на концерте. Была, например, только ритмическая основа и рыба текста у Германа. Отыграв программу, на бис мы начинали импровизировать. Как правило, Витя выключал гитару, собирался и уходил. Наотрез отказывался играть неотрепетированные вещи.

Игорь Журавлев
— Это я привел их на студию SNC Records записывать альбом «VIP» (записан в 1992-м, вышел на CD в 1994-м. — OS). Как-то сидим мы в Отрадном у Германа. Он говорит: «Альбом надо записать». Я говорю: «Давай я Сальхову (звукорежиссер SNC Records. — OS) позвоню. Прямо сейчас!» — «Давай!» Я звоню Сальхову. «Олег, — говорю, — группа есть офигенная, че делать? Давай подъедем?» — «Давай подъезжайте». Мы подъехали, послушали — клево.

Начали писать «VIP», и началось... Сальхов говорит Примерычу: «Выкинь свою бас-гитару еврейскую, вот бери Warwick». Ну, Примерыч, конечно, в восторге: «Warwick, е-мое!» А Warwick — это такая бас-гитара, к ней баночка прилагается с мастикой и специальной бархоточкой, чтобы корпус полировать. Такая вот гитара. Витька (Лукьянов. — OS) свою чешскую Diamant тоже побоку, хотя она у него была ох какая красивая — он же очень был рукодельный парень.

Я такой сижу, думаю: ну все, приехали, ребята-то еще не наелись. Взял, значит, Витька какой-то Gibson, Примерыч — Warwick, и все, трындец. А вот этого гаражного саунда нет, понимаешь, этих вот фантомов, шумов, обертонов. Да и какой там может быть гаражный саунд — вся студия войлоком обита.

Влад Лозинский
— Помню, я пришел на запись в студию к Олегу Сальхову (SNC Records) впервые, но основательно подготовившись — с тетрадкой, где было расписано, какие обработки на что ставить в каждой песне: чтобы тут флэнжер попадал в такт, здесь тарелки на 30% обрабатываются фэйзером, тут холл гуляет и т.д. В результате наш саундпродюсер Паша Жагун сказал: если этот парень будет на сведении, я отказываюсь участвовать как продюсер. Дошло до скандала, ведь я уже продумал, как должны звучать мои (!) песни. Я обиделся страшно, но не ушел, и после этого потихоньку мы свелись.

Герман
— Самые большие деньги я получил не в группе, а на показах моделей. Мы с нашим барабанщиком (Лозинским. — OS) делали проект с известным модельером Андреем Шаровым. А Владик сильно изменился после концерта в Москве «Бритронники», которую привез Артем Троицкий в 94-м году, — 15 суперпопулярных ансамблей. Мы тогда впервые узнали, что такое инфразвуковой генератор. Одна группа включила эту штуку, и все попадали. Воздействие на физиологический уровень. И Лозинский тогда понял, что с барабанами надо завязывать, купил АSR-10 и давай сэмплировать. Мы с ним записали трек для показа мод Шарова. Я был в качестве диджея. Этот показ назывался «Королева помоек».

Влад Лозинский
— Мы все-таки попробовали играть с сэмплером, когда появился модельер одежды Шаров и вызвонил нас в лаборатории, ему были нужны люди с крутым панк-музоном для первого его показа. У нас было три лайва в самых крутых по тем временам местах — «Арлекино», кафе «Московское», «Пилот».

Был там балет с неграми в программе, потом мы с показом, а после нас выступал Кузьмин, который пытался нас подковырнуть со сцены: типа у него сейчас все будет по-настоящему, не то что у этих предыдущих. Я ему предложил выступить живьем под сэмплер, чтобы секвенсоры вовремя включались и обработки: попробуй сыграй! Герман тогда у нас диджействовал — сводил шумы, пленки, подыгрывал и бубнил иногда в микрофон. Деньги платили немалые — косарь грина за вечер. Приходилось серьезно готовиться, работать кропотливо. Сроку дали две недели, приезжал Герман, и мы отбирали сэмплы, думали, что как будет, что подходит, что не нравится. Виктору эта история не нравилась, и в 1994-м группа распалась.

Whispers Of My Jealousy



Герман
— Мне было совершенно неинтересно заниматься собственным продвижением, достаточно было возможности записать следующий альбом. Кстати, мы ни разу не заплатили никаких денег ни за одну свою запись — это очень хороший маркетинговый ход. В смысле, это гармонирует с понятием музыки как искусства. Музыка — вещь нежная: только отзвучала, и ее нет — нельзя взять, спрятать, украсть. Такой продукт продвигать чрезвычайно сложно, но очень интересно.