«Хотел бы тусоваться с Паффом Дэдди»

Певица из британских чартов Эмели Санде и сын английского рок-идола Бакстер Дьюри поговорили c OPENSPACE.RU на жаргоне кокни

Имена:  Бакстер Дьюри · Эмели Санде

​На прошлой неделе в обстановке чрезмерной секретности прошел мини-фестиваль Beefeater London Sessions, на котором выступили три прекрасных артиста с пропиской в Соединенном Королевстве. Одного из них, брит-поп-группу The Kooks, мы уже видели и еще увидим в Москве — причем уже скоро (28 сентября в клубе Stadium Live). Двух других — соул-певицу Эмели Санде, недавно потеснившую в английских чартах Адель, и Бакстера Дьюри, взрослого сына британской рок-легенды Йена Дьюри, выпустившего в прошлом году отменный альбом «Happy Soup», — скорее всего не привезут в Россию больше никогда. Не та конъюнктура рынка: певица-сонграйтер Эмели Санде, недавно выпустившая дебютный альбом «Our Version of Events» и выступившая вместе с Coldplay, сейчас резко пошла в гору, да и вообще будет в ближайшие пару лет очень занята сочинением песен — для себя и, к примеру, Алишии Киз. А потомственный кокни Бакстер Дьюри, получивший за иронические песни «Happy Soup» респект от папы мод-рока Пола Уэллера, — это слишком английский музыкант, который понятен и приятен только запущенным британоманам. OPENSPACE.RU не упустил подвернувшейся возможности перемолвиться словом с Дьюри и Санде.



Полная версия разговора с Бакстером Дьюри:

— Странно видеть вас на фестивале в компании артистов из чартов — Эмели Санде и The Kooks.

— Я типа независимый. Это вы имеете в виду? Да — мне это нравится. Я представляю непредставляемое.

— Почему пригласили именно вас?

— Ну не знаю. Может, никого больше не нашли (смеется). Или... Вот они позвали таких больших артистов. Не скажу, что очевидных. Скажем так: привычных. И им захотелось пригласить кого-нибудь менее привычного. Пошли на риск. Что смело. И я рад быть этим музыкантом.

— А что в вашей музыке менее привычное?

— Я не хотел бы навешивать какие-то ярлыки. Моя музыка — это я. Вообще-то я делаю очень нормальную музыку. Видимо, просто не получается. Я хочу, чтобы она была легкодоступна. Я бы продавал пластинки миллионами. Это мое дао. И хотел бы тусоваться с… Паффом Дэдди.

— Вы еще и самый взрослый в этой компании.

— Да, спасибо, что напомнили.

— Простите. Это сопряжено с какими-то неудобствами?

— Нет, я же не думаю о возрасте. Пока мне кто-нибудь не напомнит, я живу в иллюзии, что молод (смеется). Думаю, что мне было бы тяжело, если бы музыка была моим хобби.

— Для музыканта вы поздно начали...

— Да, если сравнивать с кем-нибудь вроде The Kooks.

— А почему?

— У меня не было другого выбора — иначе пришлось бы работать в цеху или на колбасной фабрике. Музыка — это все, что я умею делать. Вот я ей и занялся.

— Да, но почему тогда так поздно? Выглядит так, будто у вас было нечто вроде психологической проблемы, что вас будут сравнивать с отцом…

— Это было сложно, но это не было проблемой. Проблема — это нечто негативное. Ни мой возраст, ни мое происхождение не были для меня проблемой. Есть два способа подходить к жизненным ситуациям — бросаться в них очертя голову или вдумчиво и аккуратно делать то, что тебе кажется правильным. Я шел по второму пути. Если бы я начал делать музыку раньше — вот это для меня стало бы проблемой. Я бы не мог полностью владеть ситуацией и занялся бы выпуском альбомов только на основании того, что я сын известного музыканта. Я бы чувствовал себя дешевкой.

— Что означает название вашего последнего альбома — «Happy Soup», это какая-то английская идиома?

— Ничего не означает. Это название. Вернее, не так — у каждого есть своя интерпретация.

— Какая у вас?

— Она меняется каждый день. Поэтому название мне нравится. Сегодня оно значит: как будто я на Багамах, пью малибу в окружении моделей.

— Кстати, про моделей. Почему у вас столько песен с женскими именами в названиях?

— Две.

— Четыре.

— А это если считать предыдущий альбом. Ну-у-у... Потому что девушкам нравится слышать женские имена в песнях. «Вау», — говорят они. Еще потому, что это такая милая традиция — называть что-то женским именем. Как корабли. Это простой и ясный символ.

— Я надеялся — вы скажете, что все это имена ваших бывших, которым песни посвящены.

— Это только на последнем альбоме. Да, там песни про девушек частично основаны на автобиографическом материале. Я был честен и правдив — если это кому-то интересно, подозреваю, что нет. Ну и я был достаточно смышлен, чтобы выписать своих бывших под другими именами.

— Пару дней назад вы выступали вместе с Полом Уэллером. Как это произошло?

— Он просто мне позвонил как-то рано утром. Я думаю, ему понравился «Happy Soup». До этого мы встречались лишь однажды — вместе с моим отцом. Это было в 1981-м или 1982-м — мне было семь. Так вот, он мне позвонил — мы обсудили стихи для песен, и он пригласил меня выступить вместе. Был абсолютно очарователен.

— Вы не планируете...

— Сотрудничать? Не-е-ет, думаю, нет. Надеюсь, нет. Это не потому, что я плохо отношусь к Уэллеру; по мне так коллаборации, если они не возникают сами собой, — это дешевые затеи, на которые чаще всего заставляют идти рекорд-компании. Такой недорогой маркетинг. Надо быть собой.

— Еще недавно вы пытались списаться в твиттере с Эдвином Коллинзом из Orange Juice…

— Я не пытался списаться. Я ему ответил на его вопрос. Мы знакомы и как раз обсуждали историю о том, как мы встречались.

— А я-то уж решил, что грядет ваш совместный суперанглийский альбом с Уэллером и Коллинзом.

— Вот, кстати, если бы Эдвин Коллинз вдруг решил помочь мне в студии, я бы с радостью согласился. Потому что он гениальный продюсер. Только это уже не коллаборация получится. Кстати, мою музыку еще парень из Pixies упомянул в твиттере добрым словом. Я случайно это обнаружил. Мне было страшно приятно.

— Забавно, что за всем этим теперь можно следить через твиттер.

— Да-да, я недавно стал им пользоваться. Исключительно из жутко эгоистических побуждений — теперь я читаю, что другие про меня пишут. Эта штука затягивающая, но довольно опасная. Могут ведь и приложить.