Илья Лагутенко: «В Великобритании играют рок, а мы копаем нефть и газ»

Лидер «Мумий Тролля» о своих новых проектах – супергруппе «Горностай», сотрудничестве с Дальневосточным университетом и записи нового альбома «МТ»

Имена:  Илья Лагутенко

В начале ноября Илья Лагутенко представил свой новый проект — супергруппу «Горностай», которая выложила дебютный альбом «Воздух свободы» на сайте Thankyou.ru. Пользуясь поводом, OPENSPACE.RU поговорил с лидером «Мумий Тролля» о его новых проектах, британомании 90-х, состоянии мейнстрима и новой российской музыке.


— «Горностай» проект хулиганский?

— Затрудняюсь мерить такими категориями. Хулиганство у меня ассоциируется с вандализмом на улицах. По отношению к зданиям и людям. А «Горностай» по первоначальному замыслу должен был излучать доброту к людям и юмор.

— То есть «Горностай» изначально был задуман как проект, который будет людям предъявлен? От аннотаций создается впечатление, что это было стихийное творчество для себя, по электронной переписке.

— Начало было стихийное. Были определенные песни и идея, про которые я понимал, что им нужна какая-то форма, но отнюдь не группа «Мумий Тролль» или другие проекты, с которыми я так или иначе связан. Сделать их надо было, необходимо. Почему необходимо, я не знаю. Когда оно есть — надо сделать, такое у меня общее чувство к вещам. Пока песни создавались, формировался репертуар, концепция и состав коллектива, а также планы на будущее, которых изначально не существовало. Да и сейчас не существует, потому что мы решили, что будущее нас само выберет.

— Во-первых, кто — коллектив?

— Коллектива как такового нет. Принципиально. Изначально я видел себя как автора, композитора и продюсера коллектива, создавать который специально не было никакого желания. Я не особо верю в свою связь со «сделанными» проектами. Мной и Пашей Шевчуком, который с первых дней присоединился к проекту — сначала как звукорежиссер, а потом начал приносить свои песни и идеи, — изначально было обговорено, что границы проекта должны быть открытыми: каждый, при своем желании участвовать в проекте, может поступить так, как ему подсказывает внутренний голос или совесть (смеется).

— Расскажите об участниках «Горностая», о которых мы еще не знаем, но должны знать.

— Наверное, имеет смысл рассказать о людях, с которыми мы последний раз выходили на сцену. Главным за микрофоном был назначен Леонид Штительман, который представляет дальневосточную панк-группу «Туманный стон». Участвовал дуэт Mars Needs Lovers — это ребята, которые начинали как диджеи из Перми, а теперь благодаря «Горностаю» и другому проекту, который мы делали вместе (сингл «Альпы-Пальмы»), уже перепрофилировались в самодостаточный электронный дуэт. Саша Гагарин из «Сансары», который в проекте меньше всего поет и сочиняет, а больше играет на ударных и перкуссии, о чем он, наверное, никогда не думал в своем коллективе. Самый молодой участник группы — Антон Опарин, ему 15 лет, он из Самары. Мы с ним познакомились случайно, как ни странно, потому что наши пути проходили через Америку, где он одно время выступал со своими сольными программами и был замечен некоторыми гитарными компаниями, которые мне про него рассказали. Работа с ним принесла неожиданные результаты.

— Он — гитарист-виртуоз?

— Да. И, кстати, это единственный человек, который в «Горностае» работает по профилю (смеется).

— Живьем «Горностай» будет выступать?

— У нас планируется несколько выступлений. Мы даже подумываем о некоем туре в 2012-м. Хотим, чтобы в нем было задействовано как можно больше, скажем так, региональных представителей. Причем это не только музыкальные представители — скорее это вещи, связанные с жизнеустройством. Например, Саша Гагарин открыл сейчас «Горностай-бар» в Екатеринбурге, положив начало разнообразной горностайской истории. В свою очередь, знаменитая свалка «Горностай», которая была во Владивостоке, уже исчезла с лица земли, и ничего, кроме зеленой травы, на этом месте нет.

— Я слышал сплетню, что «Горностай» готов выступать на московских корпоративах за гонорар в 60 тысяч условных единиц.

— Это как минимум! А чем ближе к Новому году, тем гонорар будет выше. Мы же супергруппа. Участники разбросаны по всей стране — Владивосток, Крым, Пермь… Одни авиабилеты сколько стоят! А что поделаешь? У нас «Аэрофлот» за все годы, сколько мы летали, даже не завел разговор о каком-то финансировании передвижения музыкантов по стране… У нас ведь все очень дорого. Билеты во Владивосток частенько стоят дороже, чем в Нью-Йорк.

— Еще один новый проект, с вами связанный, — детский мультклип «Лепесточки». Он появился, потому что вы молодой отец?

— Песня существовала давно и получила второе рождение, вероятно, благодаря моим двум дочерям, у которых специализированный вкус на папины песни. Они имеют доступ ко всей дискографии, но фильтруют отслушанный материал. Песня была известна узкому кругу поклонников «МТ». А клип получился благодаря общению группы и поклонников через социальные сети. Один из них, Артем Лоскот, в одиночку рисовал это видео. Рисовал больше года и присылал свои разработки, которые я счел очень интересными.



— Это именно что один клип, а не начало детского проекта от «Мумий Тролля»?

— Да, одно видео. Хотя я понимаю, что среди черновиков и работ, которые мы делали для различных проектов, уже набралось достаточное количество песен для дошкольного возраста, которые мы будем потихоньку публиковать.

У меня, честно признаюсь, всегда было особое отношение к тому, чем потчует детей массовая культура. Большая часть мультфильмов, и особенно песен в них, меня лично не устраивает. Даже лучшие образцы советской детской эстрады… Я ведь пел в хоре мальчиков много лет, и у меня было очень мало любимых песен в репертуаре. Ну, это из серии «хочешь сделать хорошо — сделай сам» (смеется)…

— А что ваши дочки выбирают из песен «МТ», кроме «Лепесточков»?

— Есть объяснимые истории: например, песня «Страху нет», потому что там дети поют. Наверное, они находят какие-то свои ассоциации. Что касается песен «Банзай» или «В рейс», я не могу ничего объяснить, только констатировать факт.

— Еще одна из последних новостей о вас: вы вступили в сотрудничество с Дальневосточным федеральным университетом. Как вы видите это сотрудничество — как чтение лекций или как-то еще?

— Скорее «как-то еще», нежели чтение лекций. Сама идея очень привлекает. Я ведь являюсь в некотором роде выпускником ДВФУ, хотя в мое время у нас был только Государственный университет. Мне кажется, это очень рациональная и необходимая для Владивостока программа — даже не столько с точки зрения методики образования. Сам факт такого университета позволяет создать новую культурную и общественную среду в городе и вокруг него. Это то, о чем мне всегда мечталось, когда я рос, учился и работал во Владивостоке. Раз так развиваются события, мне показалось, что мне и моим соратникам есть место в этих начинаниях. Куда они нас заведут, я пока не знаю.

— Вы часто бываете во Владивостоке?

— Довольно часто. Несколько раз в году. Это связано как с концертами, так и с какими-то личными делами.

— У вас там осталась часть семьи?

— Нет, члены моей семьи там не живут в данный момент. Но кто знает? Я бы хотел сделать таким образом, чтобы у моих дочерей не было выбора лучше, чем пойти учиться в ДВФУ (смеется). Может быть, через двадцать лет так и будет.

— А чему учится ваш старший сын Игорь в Лондоне?

— Он закончил университет в Великобритании по специальности «спортивный менеджмент». Такую специальность выбрал он сам. Я лишь пожал плечами, потому что ничего не понимаю в спорте, а тем более в его менеджменте. Но вот видите, сейчас у нас идут такие преобразования в этой сфере — Олимпиада, футбол…

— Он будет работать в России по специальности?

— Да. У него много шансов.

— Мы сейчас на сайте вспоминаем британоманию 1990-х — в связи с условным двадцатилетним юбилеем движения Cool Britannia, появлением брит-попа и т.д. Вы и «Мумий Тролль» приложили немало усилий к популяризации британской культуры и музыки в России. Или вы с этим не согласны?

— Я вряд ли бы с этим согласился. Это скорее совпадение, которое имеет политические корни. Дело в том, что в английском обществе 1990-х произошли серьезные изменения — и в политике, и в обществе, и в индустрии развлечений. Приход к власти лейбористской партии имел романтический флер веры в недалекое светлое будущее. Тогда было всеобщее воодушевление. Изменения в шоу-бизнесе привели к тому, что много английских независимых групп вдруг приобрели коммерческую популярность. Плюс усилия британских властей по популяризации своей культуры за рубежом. Плюс изменения в законодательстве, которые и сейчас для России не совсем понятны — например, что действующий, записывающийся музыкант перестал считаться безработным (он мог получать финансовое пособие, предоставляя отчеты о проделанной творческой работе). Там были всякие интересные решения, поощряющие развитие творческой молодежи. На сумме этих совпадений основан успех брит-попа — по обе стороны океана. Это не было конкретным жанром, это был культурный успех на уровне страны. То, что «Мумий Тролль» появился в это время и мне довелось прожить несколько лет в Великобритании, — это факт. Но никакого отношения к лозунгу Cool Britannia я не имел. Более того, в процессе записи нашего первого и второго альбома в английских студиях никто из наших коллег не сравнивал нас с брит-попом. Для них все это звучало как russian rock (смеется).

— Но в России все это воспринималось противоположно — и образ ваш, и музыка…

— Да, я помню один из наших первых концертов на юге России, где местный промоутер, который себя именовал «импресарио», разместил афиши: «Новая группа из Лондона “Мумий Тролль”». Было очень весело. Это называется «почувствуй себя “Битлз”».

— Тогда, в 1997-м и 1998-м, был момент, когда за вами появилась волна новых гитарных групп (тот же «Туманный стон», «Танцы минус» и другие), — и показалось, что наконец-то российский мейнстрим становится более человеческим, приближенным к тому, что происходит в Европе. Сейчас, спустя пятнадцать лет, когда мейнстрим опять вернулся в ресторанно-шансонное болото, вам не кажется, что битва проиграна?

— Что поделаешь, суровые реалии того, что мы называем музыкальным бизнесом, серьезно бьют по начинающим и даже состоявшимся артистам. Бухгалтерия, менеджмент и прочие финансовые вопросы — ими, когда ты пишешь и играешь, хочется заниматься в последнюю очередь. Профессиональной поддержки не то что музыкального бизнеса, а любого малого бизнеса у нас в стране почти не существует — особенно для таких масштабов и логистики. Это накладывает отпечаток. Нужна тысяча таких энтузиастов, как я и группа «Мумий Тролль», чтобы из исключений это становилось правилом… Ну это мы сейчас повздыхали, а можно относиться философски: вот такая карма у нас — в Великобритании играют рок, а мы копаем нефть и газ.

— А вы следите за российским музыкальным процессом?

— И более того — очень внимательно.

— Этот год тем не менее выдался урожайным на «немейнстримную» российскую музыку: отстрелялись чуть ли не все, от мастодонтов русского рока до новичков.

— Да вот, кстати, так называемые «динозавры», которые существовали еще в советские времена, выпустили в этом году на удивление, так сказать, слушабельные альбомы…

— Даже «ДДТ»?

— Ха… Так вот я продолжаю, даже если они не очень слушабельные, то по ним видно, что была проведена впечатляющая работа. Люди не занимались халявой и не почивали на лаврах, а могли бы. Мне лично понравился новый «АукцЫон»; хотя я ничего там нового не открыл, но мне понравился подход. Мне понравился альбом «Браво». Женя Хавтан вернулся на свое поле деятельности и сделал шикарную работу — и по звучанию, и по репертуару. Еще труднее работать в нишевых, жанровых рамках, когда ты связан по рукам и ногам. Гораздо легче быть группой «Мумий Тролль», когда у тебя все альбомы разные. Или группой «Аквариум» легко быть (смеется)?

— А из новичков, скажем, коллег по сайту Thankyou.ru, вы бы кому сказали спасибо? Тут в одной прокрутке с «Горностаем» упоминаются Noize MC, Nintendo, Zorge, певица Трейя…

— Даже то, что у нас столько всего происходит, уже хорошо. Понятно, что у меня как не просто слушателя, а у продюсера есть много комментариев, в том числе к творчеству Трейи, о которой я знаю и за которой слежу давно. Я не совсем согласен с путем аранжирования ее произведений. Но на вкус и цвет товарища нет… Чему я действительно рад, так это тому, что благодаря совместному проекту с «Афишей» — диску каверов на песни «Мумий Тролля» я убедился: среди наших новых имен есть очень убедительные коллективы, например Padla Bear Outfit, «Наркотики» и «Обе Две». Это не просто группы, у которых есть пара достойных вещей. Они уже знают, как представить это на сцене. Они развивают свои идеи. И я думаю, что наш следующий мейнстрим не за горами.

— Это так. Новые талантливые имена есть. Но кажется, что им не хватает взгляда извне — продюсерского взгляда. Вот тому же Арсению из Padla Bear Outfit, которого мы поддерживаем с самого его появления.

— Возможно. Но тот продюсерский взгляд, как мне кажется, возник оттого, что компании, которые занимались изданием музыки, должны были блюсти свою концепцию и политику — и как-то направляли или ограничивали артистов. Сейчас другая ситуация — торжество независимых релизов. Поэтому я не совсем с вами согласен, что продюсерская рука необходима. С другой стороны, это был бы интересный эксперимент. Проблема в ресурсах — даже не финансовых, а человеческих. Я знаю по себе: каждый раз, когда я записываю альбом, мне хочется, чтобы пришел какой-то человек, который знает все лучше меня и сам бы все сделал. А потом остаешься сам себе продюсер. Потому что продюсер должен быть единомышленником с особыми мотивациями, иначе ничего хорошего не получится. Но это приходит с опытом… Но вообще, я считаю, что из всех, кто поет на русском языке, Арсений безоговорочно самый лучший.

— Да, но я слышал, что он в очередной раз распустил группу. Человек он талантливый, но, видимо, ни менеджментом, ни финансами заниматься не может.

— Это необходимо. Люди, которые сами пишут и сочиняют, должны пройти все круги и сами принимать решения. Потому что это только их решения.

— Какие планы у «Мумий Тролля» на 2012-й? Альбом записывать будете?

— Да, мы уже созрели. Материал есть. Каким образом — я еще не знаю, но это сейчас небольшая проблема. Хочется сделать так, чтобы запись прошла для нас запоминающейся. Я всегда считал, что запись альбома — это часть музыкантской жизни, которая не должна проходить в смрадных подвалах. Мне всегда хотелось, чтобы это был праздник. Есть разные идеи: либо борт военно-морского крейсера, совершающего дружеский визит куда-либо, либо уединиться в каких-нибудь лесах и полях... Тут надо еще учесть планы не только рабочие, но и семейные. Не только я — молодой отец, еще у нашего бас-гитариста прибавление, второй сын родился. Но думаю, что хранить молчание в 2012-м у нас не получится.

— А правда ли, что Тихий океан на Калифорнийском побережье такой же, как и во Владивостоке?

— Абсолютно такой же, как это ни странно: такого же цвета, такого же запаха. С одной только разницей — во Владивостоке температура не поднимается выше +22—24 градусов в лучшее время года.​