Николай Олейников: как проели «Икру»

Пресс-атташе некогда прогрессивной «Икры» считает, что клуб с хорошим вкусом в Москве невозможен

Год назад клуб «Икра», который журналы «Афиша» и Time Out признавали лучшим клубом Москвы, отмечал Хеллоуин концертом блистательной диско-поп-певицы Ройшн Мерфи. Теперь клуб справит праздник с лох-дэнс-группой «Руки вверх» («Крошка моя» — помните). И в этой шутке, к сожалению, слишком большая доля правды. «Икра», при рождении заявлявшая о себе как о единственном в Москве «клубе с хорошим вкусом» и провозглашавшая: No Bullshit! — в этом году почти полностью сменила команду и, судя по новой программе , представляет собой нечто совсем иное. Пресс-атташе клуба Николай Олейников рассказывает ДЕНИСУ БОЯРИНОВУ о том, как «Икра» из «заморской» превратилась в «кабачковую».

— Давай по порядку. Когда ты стал членом команды «Икры»?

— Я приехал из Нижнего, где у меня было два клуба. Правда, занимался я там в основном литературой, а не музыкой. Но как-то все равно умудрился присоединиться к замечательному тандему директора Игоря Тонких и арт-директора Григория Гольденцвайга. Игорь и Гриша сработались во время первых «Пикников «Афиши»«, я пристроился третьим сиденьем. Пришел за полмесяца до того, как открылся клуб — это было в феврале 2006 года, — и сразу стал заниматься промо и пиаром. С первого концерта — выступал Джей Джей Йоханссон.

— Какая концепция была у «Икры» на тот момент?

— Это было уникальное явление: клуб проявлял свой хороший вкус во всех музыкальных направлениях — от артистов русского рока до артистов уровня Евгения Гудзя, который впервые приехал в Москву, напомним, 1 мая 2006 года. Накануне его выступления в клубе состоялся пожар — сгорел концертный рояль. Кстати, на его промооткрытке пророчески было написано: «Евгений Гудзь — человек-пожар». Пожар Гудзю не помешал отлично выступить — он взбирался по металлическим конструкциям на балкон, где находится VIP, воровал с тарелок гостей жареную картошку и ел... Так вот, хороший музыкальный вкус был у всех членов команды клуба — от директоров и до дизайнеров. И все этот вкус проявляли, но не навязывали.

— Хороший музыкальный вкус — это не концепция.

— Да. Основной упор мы делали на то, что «Икра» — это клуб-комбайн, где за один вечер проходят вечеринки разного уровня, и на них играет музыка разной сложности. Мероприятия проходили слотами — вечером начинается хороший концерт, ночью — дискотеки тек-хаус и драм-н-бейс. Человек, придя в клуб, мог посетить 3—4 события за один раз. Первые дни клуб работал ежедневно. Каждый день было что-то интересное: в понедельник театральные антрепризы, во вторник кино. Даже обычные клубные «стоячие» дни у нас были активно задействованы.

— И народ ходил?

— Валил валом. И все эти два года в клубе регулярно случались солд-ауты, которые нас вначале удивляли и радовали, а потом мы к ним попривыкли. Вплоть до того, что украинская группа «Бумбокс» (которая для нас самих была отчасти котом в мешке, потому что ни Игорь, ни Гриша, ни я такую музыку по велению сердца не слушали) без особой рекламы собрала полный зал — 700 человек — почти за неделю до концерта.

Вот, кстати, о чем важно сказать. «Икра» изначально делала ставку на инновационность: клуб открывал имена, как случилось, например, с Петром Наличем, — у нас состоялись два суперуспешных концерта, хотя на тот момент о нем было пять упоминаний в прессе. То же самое происходило и с иностранными музыкантами: мы открывали артистов, которых любили модные люди (дизайнеры, художники, журналисты и т.д.) для более широкой публики. После нескольких концертов в «Икре» они становились по-хорошему продаваемыми. Так было с Джей Джей Йоханссоном, Brazzaville и другими. Таким образом, мы могли, немного понижая цену на билет, собирать на входе больше людей.

— Когда начали поступать первые тревожные звоночки?

— Где-то через полтора года после старта. Стало понятно, что, несмотря на весь наш энтузиазм и на то, что в Москве даже студенты неплохо зарабатывают, публика, которая ходит на «продвинутую» музыку, ограничена и карман у нее не резиновый. Поэтому «Икра» перестала делать по 20 иностранных концертов в месяц и перешла на более спокойный режим. Нам пришлось расширить программу за счет русских артистов. В клубе постоянными гостями стали такие музыканты, как Паша Кашин, — бесспорно, уважаемые исполнители хорошего уровня, но любимые другой аудиторией. У нас стали появляться девочки с филфака и люди очень взрослого возраста. Публика стала еще более разношерстная. Первое, что мы делали, скрипя зубами, почти через два года с момента открытия — это концерт группы «Пикник».

— А почему он вообще возник?

— Хозяевами клуба была поднята планка сборов. И вот тут не то чтобы наша хрустальная мечта о том, что в Москве есть один клуб с безупречным вкусом, разрушилась. Но в нашем сленге появилось понятие «собирающий артист».

— «Пикник» — собирающий артист?

— Да. Собирающие артисты — это, как правило, давно существующие русские группы, которые дозируют количество выступлений. Из этого правила есть и исключения. Например, постоянно собирают музыканты с аудиторией, которую англичане называют queer: Диана Арбенина, Светлана Сурганова и т.д. У них очень приверженная публика — они отмечают все дни рождения всех участников группы.

— А на каких иностранцев, по вашему опыту, можно ставить?

— Я могу описать портрет идеального гастролера, не только для «Икры», а вообще для любого московского клуба. Этот иностранец должен ехать в европейский тур. Желательно, чтобы тур не пришелся на лето и на декабрьско-январский паралич. Желательно, чтобы он заехал в Москву проездом из Варшавы в Прагу. Желательно, чтобы у него в группе было еще два музыканта — не больше — и не было менеджера. Желательно, чтобы они ехали на поезде, а лучше на автобусе. Главное — его должны знать и любить в Москве больше тысячи человек. В таком случае гарантирован сбор и успех. При цене на билеты от 10 до 100 долларов.

— Какие за историю клуба были сюрпризы по привозам иностранцев и антисюрпризы?

— В основном мы привозили сюда людей, на которых рассчитывали. Но бывало по-разному. Например, когда мы везли Амона Тобина, то думали, что время прошло, слава лейбла Ninjatune забыта и максимум, что мы соберем, это ползала. Получился солд-аут. Потом мы везли его еще раз и снова сомневались — мол, интерес уже удовлетворен, и был еще один солд-аут. То же самое получилось с Coldcut — для нас это был дико дорогой проект, который, как нам казалось, было невозможно окупить. Потому что это большая машинерия — три экрана, огромный диджейский стол, весь уставленный оборудованием и техникой. Однако же два «битка» было, и мы вышли в плюс.


— А неудачи?

— К сожалению, вышел в ноль концерт канадцев Broken Social Scene, хотя мы на них рассчитывали. Но при этом концерт был совершенно звездный, и все, кто был в клубе — а на 70 процентов это были экспаты — уходили со слезами на глазах.

И, конечно, жирным восклицательным знаком перед уходом команды «Икры» стал концерт Михаила Сергеевича Боярского — тут уж плакала вся Москва и ее окрестности.

— Разве концерт Боярского — это не отступление от хорошего вкуса на территорию трэша?

— Наоборот. Мы о концерте Боярского говорили с марта 2006 года. У Гриши была мысль позвать его на открытие клуба, но что-то не складывалось, откладывалось, потом были сомнения. Получилось, что мы его позвали фактически на закрытие.

— Первым из «Икры» ушел Игорь Тонких — в декабре прошлого года. Почему?

— У Игоря были свои планы развития клуба и взгляды на клубную индустрию. Игорь хотел сделать «Икру» сетевым клубом — открыть филиалы в Петербурге, Нижнем Новгороде, Казани и, возможно, Екатеринбурге. Год назад уже начинались переговоры. Однако очередная кризисная ситуация доказала Игорю, что то, как он себе планирует развитие клуба, не совпадает с мнением людей, которые являются его фактическими владельцами.

После чего Игорь ушел делать новый большой проект, который сейчас перешел из стадии разработки в стадию конкретных действий. В Петербурге найдена площадка, фактически в центре города; она будет вмещать, насколько я знаю, порядка 1200 человек. В Москве, скорее всего, речь пойдет о клубе такого же размера. Игорь планирует делать клуб демократичным и не собирается ставить только на музыкантов для интеллигентной публики. Поскольку клуб в 1200 человек на одном хорошем вкусе в Москве регулярно заполнять невозможно.

Игорь Тонких считал, что из «Икры» — площадки такого размера, расположенной на задворках Садового кольца, — было выжато 80 процентов возможного. То есть практически все, что можно было сделать, было сделано. Но ресурс остался, потому что небольшая площадка с интеллигентным лицом всегда привлекательна для хорошего артиста. А если есть хороший артист, то будет и публика. Эту историю можно было бы развивать. Однако новая команда пока идет в другом направлении.

— Почему ушел Григорий Гольденцвайг?

— По той же причине. Но решился внезапно — собрался за месяц, присоединился к Игорю, но сразу получил грант на научную деятельность из Швеции. И теперь находится в Стокгольме в своем обычном состоянии — биологического продолжения компьютера. Бронирует для Игоря артистов на следующий сезон.

— Что происходит с «Икрой» сейчас?

— Мы давно хотели разделить функции многорукого Григория Гольденцвайга, который занимался всем от пребукинга и логистики до подачи бутербродов артисту в гримерку, на двоих человек.

Русскими артистами у нас теперь занимается Антон Чернин, продюсер ряда передач на «Нашем радио», знаток «Что? Где? Когда?», автор книги о русском роке. И занимается им профессионально. А второго Григория Гольденцвайга, который прекрасно ориентировался и в русской, и в западной, и в электронной сцене и на свои деньги ездил на международные фестивали в поисках новых имен, найти в России невозможно. Тем более на его зарплату. Так что никого мы пока так и не нашли. Тем временем из клуба стали уходить и другие люди — на данный момент из старой команды остались только я да бухгалтеры.

Пока мы искали замену, Гриша предложил нам несколько зарубежных гастролеров, в том числе принципиально новый проект Питера Кристоферсона (ex-Coil) и Mouse on Mars, за которых мы схватились обеими руками. К ноябрю пять иностранцев в месяц в «Икре» будут выступать. Но понятие «клуб с хорошим вкусом» утратило смысл еще с полгода назад. Я не уверен, что смена репертуара приведет клуб в финансовую пропасть. Может, это и успешная стратегия — время покажет.

— Но ведь это не стратегия...

— Да, мы исходим из предложенных нам обстоятельств. Действуем, не в силах что-либо изменить. Но я думаю, не мы одни находимся в такой ситуации. Просто не все находят в себе силы сознаться.

— Ты считаешь, что второй клуб «Икра» — успешный клуб с хорошим вкусом — в Москве невозможен?

— «Икра» — это был все-таки феномен счастливого совпадения благоприятных обстоятельств и уникальных персонажей. И это не могло продолжаться вечно: усилия, которые надо прикладывать к тому, чтобы вести людей к свету, «бескорыстно» просвещать их, в какой-то момент становятся несоизмеримы с результатом. Но люди, которые будут продолжать делать это на голом энтузиазме, все равно есть. И их имена нам с тобой известны. Странно наблюдать, что не появляется новых имен ни среди промоутеров, ни среди музыкантов. Либо это все те же люди, что были и пять лет назад, либо калибр новых несоразмерен со старыми.

В мире вообще-то существует обратная тенденция — к переизбытку, намечается очевидный кризис перепроизводства, симптомами которого можно считать такие ресурсы, как Last FM. С этим огромным валом новой музыки трудно справиться, хотя бы потому, что правильно выбрать нишевого музыканта, который собрал бы 300 жителей Москвы, становится все сложней. То, что журнал NME или Q отметил нового музыканта большим материалом, не говорит ровным счетом ни о чем. Что у музыканта миллион прослушиваний на Last FM — тоже ничего не значит. Материал в журнале «Афиша» — ни большой, ни средний, ни заходной; ни с фотографией, ни с обложкой — ровно никак не влияет на продажи билетов. Отсутствуют инструменты оценки размеров аудитории артиста и инструменты пиара. То есть рычаги воздействия еще остались, но они старые, изношенные, в то время как точки приложения этих рычагов исчезают.

— Социальные сети?

— Блог-маркетинг провалился как идея, потому что блогерам ничего не надо. Люди тусуются друг с другом — пишут друзьям в дневники комменты и довольны. Один сидит в Петербурге, другой — в Северодвинске, и никто из них не оторвется от стула, чтобы приехать в Москву на концерт любимой самарской группы Cheese People. Говорят, что очень успешным является ресурс «ВКонтакте» — мол, люди без дополнительных приглашений собирают на вечеринки по 200 человек. Но и это сомнительно. В любом случае, такие инструменты имеют свойство быстро изнашиваться — идеологически.

— Грустно, но жизнь продолжается. Кстати, адрес сайта «Икра» — www.nobullshit.ru — теперь измените?

— Каверзный вопрос... (Смеется.) Сайт действительно превратился в полный bullshit: от нас ушел веб-мастер, оставив после себя огромное количество какашек. Бывают же недобросовестные люди.