Право и дело

Почему управленцев Российского авторского общества называют «ОКУПантами», «рэкетирами» и «мошенниками»?

​Дела ростовского импресарио, или Филькина грамота

Валерий Фурман говорит прямо: «Господа из РАО занимаются всероссийским мошенничеством». И тут же дважды добавляет: «По моему глубокому убеждению». Импресарио Фурман, с 1996 года устраивающий в Ростове-на-Дону гастроли музыкантов и театральных коллективов, уже несколько лет судится по претензиям Российского авторского общества, поэтому к произнесенным словам особенно внимателен.

Наверняка вы слышали о принципиальном Фурмане. Самое громкое дело «РАО против Фурмана» было связано с организованным им в октябре 2010 года в Ростове-на-Дону концертом режиссера Эмира Кустурицы и его No Smoking Orkestra. Как и многие судебные преследования РАО, дело в отношении импресарио Фурмана выглядело довольно абсурдно: его обвиняли в том, что он не получил у Авторского общества разрешения на исполнение песен Кустурицы самим же автором (!!!) и его группой. Причем по статье, предусматривающей ответственность за изготовление и сбыт контрафактной (!!!) продукции.

Сюжет, посвященный этой странной истории, показали даже в телепрограмме «Человек и закон». В эфире «Первого канала» Эмир Кустурица сообщал, что претензий к ростовскому импресарио у него нет и что он написал официальное письмо в защиту Фурмана. «Нигде на Западе не принято платить за исполнение собственных песен», — изумлялся на всю Россию Кустурица. Справедливости ради скажем, что РАО хотело заставить платить за исполнение (5% от сборов) не лично режиссера-музыканта, а организатора концерта, поскольку именно его, вопреки здравому смыслу, Общество считает «лицом, осуществляющим публичное исполнение произведения». С такой трактовкой Гражданского кодекса Валерий Фурман категорически не согласен, и именно такой подход к закону он считает «всероссийским мошенничеством» со стороны РАО. «Эти люди просто нашли возможность делать деньги из воздуха», — возмущается импресарио.

Фурман недоумевает: почему, когда он, например, организует в Ростове показ спектакля Евгения Гришковца «По По», он заключает с тем же РАО другой договор — о выплате авторского вознаграждения, по которому он не признается «лицом, занимающимся публичным исполнением произведения», таким лицом справедливо считается Театр. Откуда берутся двойные стандарты? Почему РАО выгодно считать «лицом, осуществляющим публичное исполнение произведения», не самого артиста (музыканта, группу) или представляющий его интересы продюсерский центр, а организатора концерта или гастролей? Потому что так им проще собирать авторские отчисления, да и суммы отчислений больше — ловкая трактовка закона вынуждает всех промоутеров и импресарио России заключать с Обществом лицензионные договора на выступления групп и музыкантов и отчислять проценты с продаж билетов (а не с гонорара артиста, например). Без разбора. Причем инспекторам РАО не надо даже разбираться в том, чей концерт организует импресарио и какие произведения на нем будут исполняться — принадлежат ли они авторам, чьи интересы представляет РАО (Общество по коллективному управлению правами — ОКУП), или нет. В 2008 году после активной работы своих лоббистов над новой редакцией Гражданского кодекса РАО, существующее с 1993 года, получило беспрецедентную для остального мира «государственную аккредитацию» как ОКУП в сфере прав на музыкальные произведения. Эта аккредитация дает Обществу право взыскивать авторские отчисления в пользу любых правообладателей (композиторов, авторов текстов) музыкальных произведений — не только в пользу 26 с лишним тысяч членов РАО, но и всех остальных, не заключивших с РАО договор на управление правами. Эти последние, кстати, для РАО выгоднее: отчисления, собранные в их пользу, навсегда остаются в казне Общества. На сложные объекты авторского права, такие как театральные постановки, у РАО государственной аккредитации нет.


26 марта 2009 года лоббисты РАО записали на свой счет еще одну крупную победу: совместный пленум Верховного суда и Высшего арбитражного суда признал толкования Гражданского кодекса в сфере авторского права, выгодные РАО: в частности, что «физическое или юридическое лицо, осуществляющее публичное исполнение» в случае музпроизведений, это и есть организатор гастролей. К тому же ВС и ВАС на том же пленуме разрешили ОКУПам, имеющим государственную аккредитацию, представлять в судах интересы правообладателей — без их участия, без доверенностей и без договоров. То есть фактически вести судебные дела от имени всех авторов Земли без их ведома. С тех пор на юридических форумах, где обсуждается авторское право, управленцы РАО получили ласковое прозвище «ОКУПанты». Считается, что засудить они могут кого угодно.

С 2009-го РАО и начало активно судить. Судили ростовскую компанию «Юг-Арт» — за незаконное исполнение песен Deep Purple группой Deep Purple, московских организаторов концерта Бейонсе — в интересах иностранных авторов Бейонсе, организаторов концерта «Хора Турецкого» — в частности, в интересах авторов песни «Под небом голубым», которыми РАО посчитало певца Бориса Гребенщикова и юмориста Леонида Каганова (подробное изложение этой забавной истории в его дневнике), самарскую районную администрацию за песни, исполненные ветеранами в День Победы, и многих других. Для людей, несведущих в юридических тонкостях, эти судебные преследования выглядели абсурдом и дичью. Дела широко и громко обсуждались в интернете и СМИ. Тогда-то и возникла альтернативная расшифровка аббревиатуры РАО: «рэкетирское авторское общество», причем не только на сайтах сторонников Пиратской партии России. Шума было столько, что в самом РАО решили, что против них кто-то организовал «клеветническую кампанию», и опубликовали открытое письмо премьеру Путину с подписью своих членов-«генералов» Юрия Антонова и Андрея Макаревича и примкнувших к ним деятелей культуры.

В судах, как правило, РАО выигрывало, хотя признание правоты Общества порой удавалось судьям только с нарушениями мировых норм авторского права и законов здравого смысла. Например, по нашумевшему «делу Deep Purple» ростовский суд признал за ответчиком, ООО «Юг-Арт», возникшее у него право на сложный объект под названием «концертно-зрелищное мероприятие Deep Purple, поющий свои песни» и тем самым разрешил ему его дальнейшее тиражирование. То есть чтобы позволить РАО защитить авторские права музыкантов Deep Purple (или забрать свой процент — как вам больше нравится), ростовскому суду сначала пришлось их грубейшим образом нарушить.

Валерий Фурман судился с РАО шесть раз. На сегодняшний день счет 4:2 в его пользу. Он проиграл два дела по концерту Кустурицы — не помогли ни официальное письмо от режиссера, ни объявленная импресарио голодовка протеста, ни сюжет в программе «Человек и закон», ни открытое письмо общественности. Зато выиграл четыре дела, в том числе последнее, связанное с аналогичной претензией РАО к организованному им без лицензионного договора концерту английской рок-группы Uriah Heap, исполнявшей собственные песни. «Решение суда было в мою пользу, и оно вступило в законную силу. Лицензионные договора, которые РАО заключает с импресарио, суд признал, сейчас вам скажу точную формулировку… “незаключенными”! — комментирует Фурман. — То есть на самом деле эти договора — пустые бумажки, которые не соответствуют Гражданскому кодексу. Я обращаюсь к импресарио всей России: знайте, все эти договора, которые вас заставляет заключать РАО, ничего не значат. Это филькина грамота!»

По делам Кустурицы Фурман намерен искать справедливость дальше — он собирается обращаться в Конституционный суд, а если и там не найдет правды, то в Страсбургский суд по правам по человека.