Право и дело

Почему управленцев Российского авторского общества называют «ОКУПантами», «рэкетирами» и «мошенниками»?

​Дела ростовского импресарио, или Филькина грамота

Валерий Фурман говорит прямо: «Господа из РАО занимаются всероссийским мошенничеством». И тут же дважды добавляет: «По моему глубокому убеждению». Импресарио Фурман, с 1996 года устраивающий в Ростове-на-Дону гастроли музыкантов и театральных коллективов, уже несколько лет судится по претензиям Российского авторского общества, поэтому к произнесенным словам особенно внимателен.

Наверняка вы слышали о принципиальном Фурмане. Самое громкое дело «РАО против Фурмана» было связано с организованным им в октябре 2010 года в Ростове-на-Дону концертом режиссера Эмира Кустурицы и его No Smoking Orkestra. Как и многие судебные преследования РАО, дело в отношении импресарио Фурмана выглядело довольно абсурдно: его обвиняли в том, что он не получил у Авторского общества разрешения на исполнение песен Кустурицы самим же автором (!!!) и его группой. Причем по статье, предусматривающей ответственность за изготовление и сбыт контрафактной (!!!) продукции.

Сюжет, посвященный этой странной истории, показали даже в телепрограмме «Человек и закон». В эфире «Первого канала» Эмир Кустурица сообщал, что претензий к ростовскому импресарио у него нет и что он написал официальное письмо в защиту Фурмана. «Нигде на Западе не принято платить за исполнение собственных песен», — изумлялся на всю Россию Кустурица. Справедливости ради скажем, что РАО хотело заставить платить за исполнение (5% от сборов) не лично режиссера-музыканта, а организатора концерта, поскольку именно его, вопреки здравому смыслу, Общество считает «лицом, осуществляющим публичное исполнение произведения». С такой трактовкой Гражданского кодекса Валерий Фурман категорически не согласен, и именно такой подход к закону он считает «всероссийским мошенничеством» со стороны РАО. «Эти люди просто нашли возможность делать деньги из воздуха», — возмущается импресарио.

Фурман недоумевает: почему, когда он, например, организует в Ростове показ спектакля Евгения Гришковца «По По», он заключает с тем же РАО другой договор — о выплате авторского вознаграждения, по которому он не признается «лицом, занимающимся публичным исполнением произведения», таким лицом справедливо считается Театр. Откуда берутся двойные стандарты? Почему РАО выгодно считать «лицом, осуществляющим публичное исполнение произведения», не самого артиста (музыканта, группу) или представляющий его интересы продюсерский центр, а организатора концерта или гастролей? Потому что так им проще собирать авторские отчисления, да и суммы отчислений больше — ловкая трактовка закона вынуждает всех промоутеров и импресарио России заключать с Обществом лицензионные договора на выступления групп и музыкантов и отчислять проценты с продаж билетов (а не с гонорара артиста, например). Без разбора. Причем инспекторам РАО не надо даже разбираться в том, чей концерт организует импресарио и какие произведения на нем будут исполняться — принадлежат ли они авторам, чьи интересы представляет РАО (Общество по коллективному управлению правами — ОКУП), или нет. В 2008 году после активной работы своих лоббистов над новой редакцией Гражданского кодекса РАО, существующее с 1993 года, получило беспрецедентную для остального мира «государственную аккредитацию» как ОКУП в сфере прав на музыкальные произведения. Эта аккредитация дает Обществу право взыскивать авторские отчисления в пользу любых правообладателей (композиторов, авторов текстов) музыкальных произведений — не только в пользу 26 с лишним тысяч членов РАО, но и всех остальных, не заключивших с РАО договор на управление правами. Эти последние, кстати, для РАО выгоднее: отчисления, собранные в их пользу, навсегда остаются в казне Общества. На сложные объекты авторского права, такие как театральные постановки, у РАО государственной аккредитации нет.


26 марта 2009 года лоббисты РАО записали на свой счет еще одну крупную победу: совместный пленум Верховного суда и Высшего арбитражного суда признал толкования Гражданского кодекса в сфере авторского права, выгодные РАО: в частности, что «физическое или юридическое лицо, осуществляющее публичное исполнение» в случае музпроизведений, это и есть организатор гастролей. К тому же ВС и ВАС на том же пленуме разрешили ОКУПам, имеющим государственную аккредитацию, представлять в судах интересы правообладателей — без их участия, без доверенностей и без договоров. То есть фактически вести судебные дела от имени всех авторов Земли без их ведома. С тех пор на юридических форумах, где обсуждается авторское право, управленцы РАО получили ласковое прозвище «ОКУПанты». Считается, что засудить они могут кого угодно.

С 2009-го РАО и начало активно судить. Судили ростовскую компанию «Юг-Арт» — за незаконное исполнение песен Deep Purple группой Deep Purple, московских организаторов концерта Бейонсе — в интересах иностранных авторов Бейонсе, организаторов концерта «Хора Турецкого» — в частности, в интересах авторов песни «Под небом голубым», которыми РАО посчитало певца Бориса Гребенщикова и юмориста Леонида Каганова (подробное изложение этой забавной истории в его дневнике), самарскую районную администрацию за песни, исполненные ветеранами в День Победы, и многих других. Для людей, несведущих в юридических тонкостях, эти судебные преследования выглядели абсурдом и дичью. Дела широко и громко обсуждались в интернете и СМИ. Тогда-то и возникла альтернативная расшифровка аббревиатуры РАО: «рэкетирское авторское общество», причем не только на сайтах сторонников Пиратской партии России. Шума было столько, что в самом РАО решили, что против них кто-то организовал «клеветническую кампанию», и опубликовали открытое письмо премьеру Путину с подписью своих членов-«генералов» Юрия Антонова и Андрея Макаревича и примкнувших к ним деятелей культуры.

В судах, как правило, РАО выигрывало, хотя признание правоты Общества порой удавалось судьям только с нарушениями мировых норм авторского права и законов здравого смысла. Например, по нашумевшему «делу Deep Purple» ростовский суд признал за ответчиком, ООО «Юг-Арт», возникшее у него право на сложный объект под названием «концертно-зрелищное мероприятие Deep Purple, поющий свои песни» и тем самым разрешил ему его дальнейшее тиражирование. То есть чтобы позволить РАО защитить авторские права музыкантов Deep Purple (или забрать свой процент — как вам больше нравится), ростовскому суду сначала пришлось их грубейшим образом нарушить.

Валерий Фурман судился с РАО шесть раз. На сегодняшний день счет 4:2 в его пользу. Он проиграл два дела по концерту Кустурицы — не помогли ни официальное письмо от режиссера, ни объявленная импресарио голодовка протеста, ни сюжет в программе «Человек и закон», ни открытое письмо общественности. Зато выиграл четыре дела, в том числе последнее, связанное с аналогичной претензией РАО к организованному им без лицензионного договора концерту английской рок-группы Uriah Heap, исполнявшей собственные песни. «Решение суда было в мою пользу, и оно вступило в законную силу. Лицензионные договора, которые РАО заключает с импресарио, суд признал, сейчас вам скажу точную формулировку… “незаключенными”! — комментирует Фурман. — То есть на самом деле эти договора — пустые бумажки, которые не соответствуют Гражданскому кодексу. Я обращаюсь к импресарио всей России: знайте, все эти договора, которые вас заставляет заключать РАО, ничего не значат. Это филькина грамота!»

По делам Кустурицы Фурман намерен искать справедливость дальше — он собирается обращаться в Конституционный суд, а если и там не найдет правды, то в Страсбургский суд по правам по человека.

{-page-}

 

Дела кинотеатров, или Полтора процента от «Аватара»

РАО собирает деньги не только с организаторов концертов. За публичное исполнение музыкальных произведений госаккредитованный ОКУП берет мзду с владельцев кафе, ресторанов, клубов, магазинов, гостиниц и фитнес-клубов, предприятий сферы услуг и т.д. Загсы должны платить за публичное исполнение мелодий во время процедуры регистрации. К водителям такси и маршруток тоже может подсесть инспектор РАО и тайком включить кассетный диктофон, чтобы зафиксировать факт нарушения в суде (кстати, этот способ инспекторов РАО добывать вещдоки не совсем законен). Бесплатное распевание песен на улицах и во дворах тоже облагается авторским отчислением — по соответствующей ставке. (При этом не важно, слушает ли вас кто-нибудь, важно, насколько громко вы поете — расчет отчисления идет исходя из площади озвучиваемой территории.) Нарушение прав автора или правообладателя, согласно 4-й статье Гражданского кодекса, грозит выплатой компенсации — в размере «от 10 тыс. рублей до 5 млн рублей за каждый факт незаконного использования произведений». Деньги немаленькие.

Если судить по сводке успехов, публикуемой РАО на собственном сайте, особенно активно Общество штрафует представителей регионального малого и среднего бизнеса. Иногда, впрочем, замахиваясь на зверя покрупней — например, РАО пыталось взять деньги с Российской футбольной профессиональной лиги за традиционное исполнение «Футбольного марша» Матвея Блантера перед каждым футбольным матчем премьер-лиги. Процент был невысок (их РАО, кстати, устанавливает самостоятельно), но за весь сезон РФПЛ должна была бы перечислить около миллиона рублей. Футбольные функционеры отказались платить из принципа. Дело шло к громкому разбирательству, но закончилось мирно — вмешательством наследницы Блантера, которая разрешила РФПЛ безвозмездное использование музыкального отрывка, заявив, что защищать ее права она РАО не просила.

Некоторые субъекты исков Авторского общества объединяются, чтобы обмениваться юридическим опытом и эффективнее противостоять РАО в тяжбах. Например, в прошлом году в партнерство «Стратегия кино» объединились представители малых региональных киносетей и кинотеатров, приехавшие жаловаться о своих проблемах с РАО в Госдуму. Жалобы их были связаны с уже упоминавшимися мартовскими постановлениями пленумов ВС и ВАС, направленными на то, чтобы РАО удобней было собирать деньги. По мнению председателя правления «Стратегии кино» Анатолия Семенова, эти «разъяснения» высшими судами Гражданского кодекса неправомерны и только замутняют ясный смысл закона. Зато теперь они позволяют РАО судить кинотеатры, не отчисляющие им 1,5% с продажи билетов. По мнению партнерства, в большинстве случаев эти авторские сборы «якобы в пользу кинокомпозиторов» неконституционны.

После возникновения «Стратегии кино» кинотеатрам судиться с РАО проще не стало. «Основная масса дел по искам РАО проиграна, — рассказывает Анатолий Семенов. — Выиграть у РАО в судах общей юрисдикции практически невозможно. Но качество защиты повысилось: мы объединили грамотных юристов, которые наработали хороший комплекс аргументов по таким делам. Защита стала системнее. Очевидные ляпы в решениях, которые приходится выносить судьям, чтобы хоть как-то оправдать деятельность РАО, дают нам основания обращаться в Конституционный суд и — в дальнейшем — в Страсбургский суд по правам человека. Вот и все эффективные ходы против РАО, которые сейчас возможны».

У Семенова, как у общественного деятеля и специалиста в области авторского права, список вопросов к РАО больше, чем только лишь неправомерные сборы с кинопроката. Анатолий Семенов считает, что, прикрываясь статусом некоммерческой общественной организации, действующей в интересах авторов, РАО сейчас монопольно собирает частный налог на культуру и при этом почти не отчитывается в своей деятельности.

«Контроль над РАО практически отсутствует, — объясняет Семенов. — Они должны публиковать в открытых источниках отчеты о деятельности, но то, что они публикуют, — это очень малая часть. Это средняя температура по дурдому, которая не показывает существующие перекосы. Например, РАО не отчитывается о пустых рапортичках — это сведения пользователей (владельцев кафе, клубов и т.д.) об использованных произведениях, которые они чаще всего не заполняют. Им незачем, они и так платят РАО таксу. Образуются так называемые «нераспознанные» авторские сборы, их РАО распределяет по сведениям статистического характера, которые же само и определяет. Вот здесь у управленцев Общества есть большое пространство для махинаций.

Немало забавного лукавства и в том, что РАО не раскрывает, сколько отчислений и каким авторам оно выплачивает, ссылаясь на то, что это коммерческая тайна и персональные данные. Даже те скромные данные, что они публикуют, вызывают сомнения. Например, представители кинобизнеса не верят, что РАО полностью платит, например, американцам. Как известно, в кинопрокате 80% картин — это Голливуд, американские фильмы, за которые мы зачем-то платим деньги РАО. А если вы возьмете последний отчет Общества, то увидите, что общие сборы РАО — 2,6 млрд рублей, но выплаты американской организации по коллективному управлению правами ASCAP при этом составили всего 36 млн. И это совокупный платеж, включающий авторские сборы с ТВ и радио, концертов, ресторанов и т.д. По идее, одни только авторские сборы с кассы фильма «Аватар», которые по России составили 3,8 млрд рублей, должны были превысить эту сумму. 1,5 процента от сборов «Аватара» — это 57,3 млн рублей. Понятно, что не все кинотеатры заплатили РАО, но, даже разумно уменьшив эту сумму, мы получим куда большие миллионы, чем были перечислены ASCAP. А ведь «Аватар» — это всего лишь один, пусть и самый кассовый, американский фильм 2009 года. Мы считаем, что это очень похоже на воровство».

Семенов считает, что РАО должно публиковать в открытых источниках также и структуру уплачиваемых налогов, что могло бы дать представление о справедливости последующего распределения ими сборов. Кроме того, РАО должно скорректировать свой устав и допустить в члены Общества юридические лица, которые в кинобизнесе чаще всего и являются правообладателями, — чтобы те могли входить в структуры управления РАО и контролировать их деятельность. Сейчас юрлицам членство в РАО закрыто, никаких общественных наблюдателей РАО к себе, разумеется, не допускает, а его внутренняя ревизионная комиссия состоит исключительно (!) из почтенных деятелей культуры — членов РАО, например, в нее входят 74-летний писатель Валентин Распутин и 83-летний поэт Николай Добронравов.


Анатолий Семенов говорит, что по вышеупомянутым нарушениям Конституции и неопределенностям в сфере интеллектуальных прав, связанных с деятельностью РАО, группа депутатов Государственной Думы готовит запрос в Конституционный суд. Но что, по его мнению, можно сделать в первую очередь, чтобы нормализовать ситуацию? «Подвергнуть ревизии чисто российское нововведение — государственную аккредитацию ОКУПов, — отвечает Семенов. — Ведь фактически это назначение на кормление частной налоговой инспекции. Государство как бы говорит: аккредитованный ОКУП может собирать налог на культуру — с оборота. Садись и собирай. Но если мы хотим ввести налог для поддержки авторов, надо ввести его законом по Конституции. То есть в Налоговый кодекс, проведя по конституционной процедуре через парламент. Собирать этот налог должна Федеральная налоговая служба, которая проверяется государственными институциями, начиная с Минфина и заканчивая Счетной палатой. А РАО — это частная лавочка, которая втемную собирает дань, но делает вид, что занимается общественной деятельностью. Не забывайте, что помимо РАО есть еще и аффилированные с ней ОКУПы: ВОИС и РСП — совместное предприятие РАО с Никитой Михалковым. Совокупный оборот этих трех контор уже четверть миллиарда непрозрачных долларов. Почему у нас такая непрозрачность считается нормальной?»

{-page-}

 

Дела авторов, или Вареная капуста

С другой стороны, у представителей бизнеса всегда найдутся аргументы, чтобы снизить издержки и увеличить прибыль. РАО же защищает интересы авторов музыкальных произведений и от их имени вершит суд. Лишь бы они были довольны.

1 апреля прошлого года композитор Юлиана Донская выложила в ЖЖ скан «Расшифровки авторского гонорара за январь 2010 г.», полученной от РАО, — чтобы все могли посмеяться. За месяц композитору, песни которой поют Киркоров, Лолита, Басков, Пенкин и другие звезды нашей эстрады, причиталось 2869 р. 72 к. По этой расшифровке радио «Алла» за 9 исполнений Филиппом Киркоровым песни «Алла» заплатило Донской отчислений на сумму в 43 р. 32 к. — то есть меньше чем по пять рублей за исполнение.

Спустя год с лишним ситуация не сильно изменилась. Юлиана Донская, которая состоит в РАО уже около 17 лет, недовольна работой Общества, защищающего ее интересы: «Я каждый день слышу по радио свои песни. Однако же в рапортичках, особенно с радио, указаны заниженные цифры ротаций. Не говорю уж о гонорарах за радиоротации, они просто смешные! Мои песни и музыка звучат в кино и сериалах, но с отчислениями за них также все очень туманно. Еще проблема в том, что автор доподлинно не знает, какое количество концертов дал артист, исполняющий его песни. Таким образом, он не может отследить, за все ли концерты перечислены деньги. А из некоторых стран, например из Белоруссии и Украины, автору вообще не приходят перечисления. Но ведь в авторском договоре указана охрана прав на территории всех зарубежных стран!»

Композитора возмущает, что РАО перекладывает часть своей работы на авторов, вынуждая их самих отслеживать факты нарушения своих прав. Кроме того, Донская замечает, что авторские отчисления нередко приходят с задержкой в два года. Странным ей кажется и то, что средняя сумма гонораров у всех ее коллег примерно одинаковая, от 5 до 7 тысяч рублей в месяц, хотя количество исполняемых песен у всех разное.

Юлиана Донская, член Союза композиторов России, даже жаловалась на РАО премьеру Владимиру Путину. «Когда в нашей стране будет создано общество защиты прав авторов, которое будет действительно добросовестно собирать авторские гонорары? Сейчас с РАО за 80 процентов исполнения наших песен денег не приходит вообще, а те, что приходят, очень маленькие», — писала Донская на сайте во время онлайн-конференции. Путин пока не ответил.

Эффективность работы РАО можно было бы оценить по соотношению сумм, которые уходят авторам и тратятся на поддержание работы Общества, но они доподлинно известны только тем, у кого есть полные отчеты о его финансовой деятельности. По разным оценкам, РАО расходует на себя от 23 до 50% собранных за авторов сумм. Согласно официально-парадному отчету Общества, выплаты авторам за 2010 год составили 1 550 297 тыс. рублей (из них российским физлицам 837 214 тыс. рублей), при этом РАО удержало: 518 932 тыс. рублей на покрытие собственных расходов по сбору и 200 216 тыс. рублей — в счет погашения налогов. При этом в официальном отчете РАО ничего не говорится о том, по какой статье проходят сборы в пользу авторов, которые не имеют договоров с РАО, но в пользу которых общество все-таки взимает деньги как госаккредитованный ОКУП (напомним, это фактически все авторы мира). Эти средства, по уставу Общества, остаются на его счетах ‒ даже после того, как автор придет в РАО, оформит свои права на произведения и потребует гонорар. Кроме того, известно, что расходы РАО за 2010 год составили 783 466 тыс. рублей (с учетом доходов, полученных и из других источников деятельности, а не только из процентов со сборов). То есть по всему выходит, что, для того чтобы перечислить рубль авторам, Общество тратит не меньше 50 копеек на себя.

Скромные «расшифровки гонорара», приходящие в почтовый ящик, на фоне бравурных рапортов РАО о собранных миллиардах и скандальных судебных процессах возмущают многих членов РАО, но сделать они ничего не могут — разве что безрезультатно жаловаться в Авторский совет. «Наши шансы против такой серьезной организации равны нулю, — констатирует Юлиана Донская. — Альтернативы нет! Хоть и существуют другие общества по коллективному управлению правами, но все равно все идет через РАО. Поэтому какой в этом смысл? Больше потеряешь…».

Донская права: рядовой автор, не входящий в Авторский совет, не очень-то способен влиять на процессы, происходящие в Обществе. Есть призрачная надежда на Внеочередную Конференцию авторов, которая вправе вносить изменения в Устав общества, переизбирать Авторский Совет и Генерального директора. Но чтобы организовать такую, ее должны потребовать или инициировать самостоятельно больше половины из двадцати шести с лишним тысяч членов РАО, разбросанных по всему миру. Кажется, даже у «Единой России» не бывает таких массовых съездов и такого согласия в рядах. Так что непривилегированный автор в РАО может лишь в сердцах хлопнуть дверью. Самое смешное, что и освободиться от Общества толком нельзя. «Выйти из РАО означает просто подарить им те небольшие денежки, которые сегодня через РАО (и только через РАО) для меня отчисляют радио и телеканалы, где звучат мои песни», — объясняет член Общества с 1998 года поэт-юморист Леонид Каганов, после истории с делом «Хора Турецкого» написавший едкую и справедливую Оду во славу Общества.

Механизм «государственной аккредитации», превративший РАО в частную монополию по сборам авторских отчислений, не дает никаких шансов тем музыкантам и поэтам-песенникам, которые не хотели бы отдавать свои деньги этой организации или вовсе хотели бы распространять свои произведения бесплатно, — например, по лицензии Creative Commons. Они, по сути, заложники Общества. Есть, правда, один сложный способ — оставаться членом организации (или стать им: членский взнос — 500 р.) и дотошно оформлять на каждое свое произведение открепительный документ, изымая его из реестров РАО. Описывая эту процедуру, менеджеры центрального аппарата Общества, взрослые усталые люди, делают страшные глаза и говорят: «Нужна вам такая волокита? Пусть лучше капает копеечка». Кстати, в коридорах центрального аппарата РАО — четырехэтажной канцелярии на Большой Бронной, почему-то охраняемой как банк, — пахнет отнюдь не деньгами и не серой. Там стоит советско-столовский запах вареной капусты.

Дело тут, конечно, совсем не в РАО — некоммерческой общественной организации, по сути партии, которая ведет себя как нехорошая госкорпорация-монополист. Зарабатывает деньги не тем, что повышает эффективность работы, качество обслуживания клиентов и прозрачность структуры, а эксплуатирует властный ресурс и высокие связи. Не чтит закон, но запугивает им. Главная проблема в том, что деградация российской судебной системы привела к тому, что на такой модус поведения нет никакой управы — только жаловаться Путину или в Страсбургский суд. Не верите — спросите у импресарио Фурмана, который с российским судопроизводством знаком не понаслышке: «Вы бы видели, что творится в наших судах! Закон им вообще неинтересен. Мое личное мнение: наши суды — это лавочки, в которых места занимают люди, решающие свои финансовые проблемы. По сравнению с этой проблемой РАО — вообще мелочь. Это как если бы у больного раком вдруг заболело горло».