Джон Лайдон затмил всех профессиональных фолк-артистов на глобальном казанском фестивале, включая Евгения Гудзя, Джона Фогерти и Дмитрия Медведева. Видео
Имена:
Андрей Макаревич · Джон Лайдон · Джон Фогерти · Дмитрий Медведев · Евгений Гудзь
© Павел Сурков
Амаду и Марьям
Прошлогодний фестиваль «Сотворение мира» прошел не слишком ярко — даже организаторы и журналисты-завсегдатаи вспоминают его с трудом. Бюджет фестиваля был ограничен, в хедлайнерах — брутальные мексиканцы
Molotov да русские народные «Сплин» и «ЧайФ». Не тот масштаб по сравнению, например, с самым первым «Сотворением», привольно проводившимся на правах праздника ко Дню
Татарстана и Дню Казани, где в почти полном составе выступали
King Crimson (без Роберта Фриппа), встретились Кит Эмерсон и
Future Sound Of London, БГ пел со своими кумирами
Fairport Convention, а Земфира — с Патти Смит.
После «Сотворения мира — 2010» президент фестиваля Андрей Макаревич выбил ему федеральную поддержку у президента Медведева — миллион долларов. Еще миллион дали власти Татарстана, и полмиллиона взяли из бюджета Казани. На эти рекордные деньги арт-директор
Александр Чепарухин собрал
представительную панораму музыкантов world music: 22 коллектива с географией происхождения от Архангельска и Тувы до Бенина и Мали. Небывалый бюджет позволил, как сказал Андрей Макаревич на пресс-конференции открытия феста, «соблюсти правильную пропорцию между музыкой, которая великолепна и которую любят и знают все, и музыкой, которая великолепна, но которую знают и любят не все».
В программе «Сотворения», впрочем, был коллектив, который попал сразу в обе эти категории — недавно возрожденный панк-скандалистом Джоном Лайдоном
Public Image Limited, в котором он после
Sex Pistols упражнялся в культивировании немецкого краут-рока и ямайского даба на английской панк-почве. Лайдона знают все, чего, к сожалению, нельзя сказать о музыке
PIL. Забегая вперед, скажем, что «профессиональному фолк-певцу», как частенько аттестует себя Лайдон, удалось стать главной звездой «Сотворения мира — 2011», затмив собой всех других больших профессионалов, принявших в нем участие.
© Павел Сурков
Джон Лайдон
Все началось с того, что Роттен, ни на минуту пребывания в Казани не расстававшийся со своим экстравагантным то ли корешем, то ли охранником, превратил официальную пресс-конференцию «Сотворения мира» в серию цирковых номеров — он любит
так делать. Демонстративно пренебрегал регламентом, выбегая с пивком покурить, заученно называл политиков лжецами и говнюками (с оговоркой «кроме местных»), декларировал намерение «писить на могилу Тони Блэра» и в конце заставил голосить песню какого-то поклонника, решившего выклянчить у кумира сережку из уха. На фоне этой клоунады как-то подзатерялось торжественное сообщение организаторов, что на «Сотворение мира» заедет поклонник рок-музыки Дмитрий Медведев, пребывающий в Казани по делам государственной важности.
Читать текст полностью
Обещанное и выполненное явление на площадь Тысячелетия Казани президента России добавило фестивалю, чинно проходившему под жарким солнцем, немузыкальной интриги. Наблюдая за пиджаками из ФСО, бороздящими пресс- и вип-зону, журналисты гадали, на каком исполнителе выведут Медведева. Логика подсказывала, что на хулигане со стажем Игоре Сукачеве и его многочисленными «Неприкасаемыми», которые наравне с австралийско-российской группой «Би-2» исполняли роль «хлебных зрелищ» — артистов-якорей, знакомых самым далеким от музыки казанцам. Красный от натуги Сукачев хулиганил на сцене чересчур плакатно и площадно: зачем-то пинал мониторы, плевался, как верблюд, показывал пластиковой бутылкой член и даже зашвырнул ее в толпу, чуть не покалечив ею какую-то женщину. Но, несмотря на старания Гарика Ивановича, Дмитрий Медведев к нему так и не вышел.
© Павел Сурков
Би-2
Президент появился на середине выступления другого хулиганского оркестра, Gogol Bordello, выступавшего следом; возглавляемый экс-киевлянином Евгением Гудзем «гопанк-балаган» играет примерно в той же стилистике, что и «Прокаженные» (как заклеймил «Неприкасаемых» ведущий фестиваля Сева Новгородцев), только с настоящим драйвом и без ресторанной пошлости. Медведев вышел на сцену «Сотворения мира» припрыгивающей походкой, произнес приветственную речь, поздравив казанцев с тем, что нет дождя, и спустился в специально отведенную у сцены зону, которая была заполнена сотрудниками охраны и — для телекартинки — тщательно проверенными «неформалами» из числа работающих на фестивале. В группе неформалов особенно выделялись бенинцы из духового бенда Gangbé Brass Band, пожиравшие глазами Медведева, и модельной худобы девушка из марийского фолк-ансамбля «Ойме», вооруженная устрашающего вида корягой. Как выяснилось позже, девушку звали Ежевика, корягу — Посох плодородия. По настоянию Ежевики президент прикоснулся к коряге — и вскоре над площадью пошел кратковременный дождь. В это время Евгений Гудзь, сам того не подозревая, еще раз вторгся на территорию Гарика Сукачева, начав на нормальном русском исполнять «Балладу о любви» Высоцкого. Но Дмитрий Медведев этого, кажется, не заметил и не оценил — он отвечал ритмичными покачиваниями корпуса бенинцам, исполнявшим перед ним — вероятно, народный — танец.
Президент России покинул фестиваль, не дождавшись даже финала выступления ансамбля Гудзя, поэтому все самое интересное пропустил. После Gogol Bordello супружеская пара слепцов Амаду и Марьям с поддерживающим ансамблем, в котором есть даже диджей, доказала, что не напрасно в ряды их фанов записались музыканты первого ряда — от Дэвида Боуи до Дэймона Албарна. Они на одном дыхании выдали наитанцевальнейший сет, недостаток которого был лишь в том, что он показался коротким. Амаду и Марьям убрали дикого Гудзя без лишней суеты на сцене — только музыкой, пульсирующей энергией. Какой бы опасной глупостью ни казались расовые гипотезы, как минимум одна, видимо, справедлива: по части чистого драйва музыканты-негроиды делают европеидов — даже с закрытыми глазами.
Затем на «Сотворении мира» настала пора психоделических путешествий через время и пространство. Тон задала группа Yat-Kha, в которой рокотание шаманской глотки Альберта Кувезина было усилено электрифицированным джамбушем гитариста PIL Лу Эдмондса. Когда волны кочевого рока Yat-Kha полностью накрыли площадь Тысячелетия, начало мерещиться, что казанские милиционеры, несмотря на музыкальный шторм, стоящие как истуканы, на глазах превращаются в воинов Чингисхана. Такая сила музыки, или просто припекло. Yat-Kha не успели закончить свое выступление, в котором отметились и арт-директор Чепарухин, и президент Макаревич, как феерический Лу Эдмондс был вынужден бежать на параллельную сцену, где подключались PIL.
«Профессионального фолк-певца» и прирожденного шоумена Джона Лайдона Сева Новгородцев представил казанской публике как Ивана Гнилого. Гнилой вышел на сцену с фиалом коньяка и тем самым одновременно продемонстрировал свое пренебрежение к порядкам фестиваля, где в промежутках между выступлениями велась антиалкогольная и антинаркотическая пропаганда, и всем предыдущим артистам, пытавшимся панковать (Сукачев забавлялся с минералкой, Гудзь скакал с бутылкой красного винца). PIL начали с самой известной песни, «This Is Not A Love Song», и на час пространство под стенами Казанского кремля превратилось в сюрреалистическую дискотеку, где Лайдон у микрофона и пюпитра то кликушествовал, то давал мультяшного Ади Гитлера, а в руках Эдмондса, похожего на пирата Карибского моря, пели-выли джамбуш с гитарой. Великолепный звук, построенный специалистами из Голландии, пробирал до мурашек, но главный психоделический эффект давало чувство когнитивного диссонанса: на время выступления PIL мечеть Кул Шариф и тарелочка казанского Госцирка показались космолетами, на которых пришельцы захватили Татарстан и устраивают по этому поводу свою иноземную вакханалию. Большинство местных жителей из пришедших 250 тысяч среагировали на этот шабаш предсказуемой оторопью. Даже специально привезенные из Москвы журналисты (во всяком случае, не все) не поняли, что это было. Но для тех, кто понял, и для тех, кто танцевал под мутантское диско в фан-зоне змейкой, выступление PIL стало главным впечатлением от «Сотворения мира» — им Джон Лайдон навсегда реабилитировался за свой гнилой характер и затертые репризы о политиках.
© Павел Сурков
Джон Фогерти
У самого дорогого (по гонорарной ведомости) гостя фестиваля Джона Фогерти тоже была возможность загнуть психоделическую линию, начатую Yat-Kha и PIL. Кому, как не ему — его группа Creedence Clearwater Revival прославилась длиннющими психоделическими версиями рок-нетленок «Suzie Q» и «I Put A Spell On You», они были первыми, кого зафрахтовали в лайнап знаменитого «Вудстока-69». Но белозубый Фогерти, не растерявший, несмотря на почтенный возраст, ни силы голосовых связок, ни беглости пальцев, этой возможностью не воспользовался. За последние десятилетия он превратился в профессионального фолк-артиста, который успешно развлекает американских реднеков ярмарочным роком и народным говорком. Честно отработав оговоренный в контракте час, он присовокупил к нему бис из двух песен и удалился в свой лимузин. На традиционный финальный джем под салют, во время которого все музыканты-участники исполняют песню Beatles, он тоже не вышел — видимо, тот не был прописан в контракте.
После торжественного салюта «Сотворение мира» не заканчивается — журналисты-завсегдатаи фестиваля с неизменным восторгом отзываются о ставших традиционными афтепати, где застолье с участием музыкантов и организаторов сопровождается стихийными музыкальными импровизациями. Они действительно впечатляют — где еще увидишь, как Лайдон пляшет с бокалом пива под речитатив бэк-вокалисток из Amadou & Mariam, которым подыгрывает на гитаре хитро улыбающийся Макаревич; как Евгений Гудзь и Александр Чепарухин в панк-стиле исполняют «Свеча горела на столе» вперемежку с «Поворотом», и тому подобные безумства. Вот так примерно это выглядело:
Хаотический джем и братание на афтепати закончились так же внезапно, как и начались. Буча закрутилась вокруг «кореша-охранника» Лайдона — то ли он кого-то ударил, то ли сам попал под тычок. В неразбериху тут же включились охранники клуба — на сцене отключили звук, музыканты рассеялись. Вечеринка закончилась для всех, кроме Лайдона. Он, полчаса назад камлавший со сцены фразу «Я — {-tsr-}воин!», стал теми же словами и жестами демонстративно вызывать обидчиков на бой. На бой никто не вышел, но ирландец, проживающий в Штатах, и его кокни-кореш не сильно-то расстроились, а остались пить пиво до утра и доставать претензиями арт-директора Чепарухина.
Панк Иван Гнилой опять украл чужое шоу.
Ничего, мы все понимаем, business only.