Анита Сарко: «В меня швырялись посудой»

Одна из первых женщин-диджеев о легендарном нью-йоркском клубе Mudd, Жан-Мишеле Баскиа, похоронах Энди Уорхола и своих собственных

Имена:  Анита Сарко

26 ноября в Москве выступит Анита Сарко – одна из первых женщин-диджеев, чье имя упомянуто в истории диджейства Last Night A DJ Saved My Life и дневниках Энди Уорхола. Звезда Сарко (настоящая – по-видимому, украинская – фамилия Зарко) взошла в легендарном нью-йоркском клубе Mudd, который стал центром притяжения групп из новой музыкальной волны, позже получившей название «ноу-вейв». Сарко там играла пластинки, разводя доминировавшее тогда диско фриковским европейским постпанком, нью-вейвом и американским фанком. В конце 1970-х богема нью-йоркского даунтауна нашла себе – как антипод расфуфыренному ночному клубу Studio 54 – новое любимое пристанище, Mudd Club. Там встречались писатели Аллен Гинзберг и Уильям Берроуз, художники Кит Харинг и Жан-Мишель Баскиа, режиссеры Эймос По и Винсент Галло и, разумеется, музыканты: Дэвид Бирн, Лу Рид, Джон Кейл, Нико, Лидия Ланч, Арто Линдсей и др. Разумеется, в какой-то момент и завсегдатаи Studio 54 во главе с Энди Уорхолом перебрались в Mudd. А Анита Сарко стала любимым диджеем владельцев Studio 54 Стива Рубелла и Яна Шрегера, и таким образом ей выпала честь играть на прощальной вечеринке, устроенной Рубеллом и Шрегером в день похорон Уорхола. OPENSPACE.RU вступил с Сарко в обстоятельную переписку о ночной жизни Нью-Йорка – сегодняшней и тридцатилетней давности. Кроме того, Анита поделилась своим топ-14 песен для похорон.


– Насколько нам известно, вы одна из первых женщин-диджеев в мире. А кто же была самой первой?

– Я бы номинировала Еву. Она искусно свела Змея и яблоко, чтобы сделать прекрасную музыку с Адамом. И одни называют это «грехопадением» и «работой дьявола», а другие видят в этом Божий промысел. Ничего с тех пор не изменилось.

– Почему и когда вы решили стать диджеем?

– Я не решала, я всегда им была: сколько себя помню, у меня была самая большая коллекция пластинок среди друзей, я подбирала музыку для вечеринок, обожала копаться в виниловых лавках и делиться находками со знакомыми.

После того как я ушла из юридического в Атланте, пошла учиться на бакалавра изобразительных искусств (BFA) со специализацией в коммерческой музыке и звукозаписи. Думала, буду заниматься продвижением музыки. Однажды я оказалась на университетском радио – хотела наняться менеджером. Но, по случаю, у них была открыта вакансия радиодиджея, и я подошла по голосу (требовался низкий женский голос) и по произношению (чистейшее американское произношение среднезападное, а я родом из Детройта, что в Мичигане, самый что ни на есть Средний Запад). После первых эфиров, как только я справилась с «боязнью микрофона», – все, я попалась! Меня уже было не остановить, я была неуправляемый радиодиджей – часто играла пластинки из собственной коллекции. За это меня и выгнали с радиостанции – музыкальному директору станции это не понравилось. После увольнения я уехала из Атланты в Нью-Йорк и стала там одним из первых диджеев, кто стал играть на дискотеках рок. В то время было только два клуба, где себе такое позволяли: Hurrah’s, где все это начали, и Mudd, где я была резидентом.

– Кто вас учил диджейскому мастерству?

– Я всему научилась на радио. И до сих пор использую радийный стиль – я не свожу по BPM (beats per minute – количество ударов в минуту. – OS), либо накладываю треки друг на друга, либо свожу встык. Радио появилось раньше клубов, и, что бы ни говорили высокомерные зазнайки, я знаю, что делаю. Музыканты понимают меня лучше, чем клубные диджеи. Я слушаю, что происходит в песне, и не полагаюсь на арифметику. Я всегда была в ней не сильна.

– Кажется, мы разглядели вас в этом ролике на моменте 2.31. Это правда вы? Где это снималось?

– Да, это Rock Lounge. Клуб, в котором я работала после Mudd вместе с Хауи Монтагом из Hurrah’s – это тот парень, который в ролике стоит на входе. У нас потом сложился хороший тандем – мы вместе вели ежемесячное кабаре No Entiendes, в котором дебютировали Мадонна, Карен Финли и кучка неуправляемых пацанов, называвших себя Grandmaster Jew. Им было по 14, они ходили ко мне в Mudd слушать панк-рок, но я им ставила первый рэп, фанк и джаз – позже они стали известны как Beastie Boys; видимо, хорошо усвоили уроки. Потом мы с Хауи открыли первое караоке не для азиатского комьюнити в Нью-Йорке – в 1987 году, которое закрылось в 1989-м – со смертью Хауи от СПИДа. Сказать по правде, Rock Lounge мы с Хауи ненавидели – мы устроились туда только ради денег и планировали быстро оттуда соскочить в клуб Pravda в Сохо, который должен был открыть Рудольф, позже открывший Danceteria. Но там все подвисло…

Главный герой в этом фильме – Жан-Мишель Баскиа. Мы тогда много времени проводили вместе. Он часто заходил к нам поздно вечером в Rock Lounge вместе с Винсом Галло, Майклом Холманом и другими – и как группа Gray мы играли там музыку, настолько раздражающую и неприятную, насколько это возможно… Что-то грустно все это вспоминать.

– Кто ваши любимые музыканты и группы из числа связанных с Mudd?

– Gray, DNA, Lounge Lizards, Konk, Nico, Boris Policeband, Walter Stedding, Marilyn and The Movie Stars… Все вечерние джем-сейшны, которые устраивал Джон Кейл… Великолепные люди играли в Mudd! Что ни концерт, то история. Как сейчас помню ту угашенную панкуху, которая орала весь концерт на Нико: «Слезай со сцены, толстая шлюха!» Нико и бровью не повела – спокойно стенала под свою фисгармонь. Когда Mudd стал самым модным клубом Нью-Йорка (мы приняли эстафету у Studio 54), каждая топовая группа хотела у нас играть. Так они играли в четыре утра после своих «платных» концертов.

– После Mudd вы диджеили в других известных нью-йоркских клубах – Danceteria, Palladium? У вас есть ностальгия по тем временам? Чего вам не хватает – той музыки, тех людей, возможности беспрепятственно курить, другой вариант?

– Я не сентиментальна, ностальгия тоже не для меня. Меня все это угнетает. Если что-то вдруг накатывает из прошлого, над этим надо хорошо посмеяться, ну, или быстро погрустить. Без залипания. И кстати, не выношу сигаретного дыма. Я аллергик. «Я не вдыхал», как говаривал экс-президент Клинтон. Истинная правда!

А со своими друзьями с тех времен я по-прежнему на связи – Господь, благослови Facebook! Кстати, недавно списывалась со своим старым другом Марком Алмондом, который о-о-очень любит Москву. Надеялась с ним встретиться, но, к сожалению, он собирается к вам только после Нового года.