©  Евгений Гурко

Марк Де Мони

Тимур Чудутов. Секундочку. Я сначала отвечу на вопрос о проблемах с территорией фестиваля и местной администрацией. Вот как ни странно, именно с местной администрацией и самоуправлением у нас проблем нет. Потому что местные власти понимают, что фестиваль — это приток в местный бюджет, и они на нас зарабатывают. Они рады нас видеть. Мы убираем за собой территорию — и в принципе нас зовут во все места, где мы уже проводили «Пустые холмы».

У нас есть проблема с местными жителями. Самый проблемный был, наверное, 2005 год, когда количество местных жителей на фестивале чуть ли не превысило количество приезжих (смеется). Соответственно, да, у нас нет трех тысяч солдат, милиционеров, сотрудников ФСБ и ограды, поэтому человек, который приезжает на фестиваль «Пустые холмы», рискует немного больше, чем человек, который приезжает на «Нашествие» — с одной стороны. С другой стороны, риск компенсируется тем, что публика, которая к нам приезжает, все-таки немножко более умная.

Андрей Матвеев. Меня удивляет ваша позиция. К вам приезжает, как вы заявляете, от 30 до 40 тысяч человек. Вы внутренне чувствуете ответственность перед этими людьми за то, что к вам, например, не зайдет человек со взрывчаткой и не устроит «Крылья-2»?

Тимур Чудутов. У меня есть ответственность как у гражданина, который выбирал наше правительство. Да, у нас в стране есть терроризм, но когда у нас в стране взрывают дома, президент же не идет стреляться в туалет. Может быть, я захожу издалека. Но еще раз, мы делаем фестиваль, мы даем людям возможность веселиться. К нам могут прийти со взрывчаткой, а могут прийти с водой и хлебом. Это дихотомия — больше свободы, меньше безопасности — она глобальна. Как говорил классик, общество, которое выбирает безопасность и при этом отказывается от свободы, не заслуживает ни свободы, ни безопасности.

Юрий Сапрыкин. Ответственность на самом деле есть, потому что не дай бог что-то случится — на следующий год вы эту ответственность почувствуете. У нас, я прекрасно понимаю, не дай бог какие-то травмы или грабеж, даже если яблоньки молодые потопчут, нас оттуда выпрут, и не будет на следующий год никакого «Пикника Афиши» в Коломенском.

Тимур Чудутов. А если со взрывчаткой придут? Вы будете отвечать?

Юрий Сапрыкин. Я буду отвечать. И я подозреваю, что с вами та же история. Мы можем закрывать на это глаза и говорить, что Путин тоже не во всем виноват. Но просто если, не дай бог, что случится, прикроют как не фиг делать…

Тимур Чудутов. Ну, это понятно. Вопрос был четкий: чувствую ли я ответственность за то, если на территорию фестиваля зайдет шахид и взорвет людей? Мне за это будет очень горько и обидно, да и нас закроют, но я не считаю, что я отвечаю за то, что шахид зашел и взорвал людей. Я отвечаю за то, чтобы мусор был убран, за то, чтобы конструкция не задавила людей. Это куда более опасно. Вот вчера буквально было сообщение: на фестивале в Смоленске упал навес — задавил одного человека насмерть и еще нескольким нанес травмы. Вот за такие инциденты я ответственность несу.

Андрей Матвеев. Мы должны понимать, что живем в то время, когда прежде всего и во главе угла должно быть законодательство. А законодательство касается всех организационных вопросов: вопросов землепользования, охраны общественного порядка на территории, реализации билетов, внутренней безопасности и так далее. На сегодняшний день за безопасность внутри любого массового мероприятия: в спорткомплексе «Олимпийский», на «Нашествии» или в Коломенском, где угодно, — отвечает милиция. То есть если шахид пронес взрывчатку или пронес оружие и кого-то застрелил, то пока за это уголовную ответственность несет милиция. Однако на данный момент в Государственной думе готовится законопроект, согласно которому ответственность за такие инциденты будет возложена на организаторов. Как во всем мире. Тогда уже вопрос пойдет к организаторам: сделали ли они досмотр на входе, выставили ли ограждение, которое не позволило бы пройти людям без досмотра. Это очень серьезные вопросы, и мне странно, когда к ним очень легко относятся организаторы массовых фестивалей. Это неправильно. Это несерьезно. Если мы занимаемся бизнесом и приглашаем людей на свое масштабное мероприятие, мы должны отвечать за свои действия, это, по-моему, совершенно очевидно.

Глеб Лисичкин. Андрей, хотелось бы отмотать нашу беседу на пять минут назад и вернуться к вопросам территории. Вот, например, если хочется провести абстрактный масштабный фестиваль в каком-то месте нашей необъятной страны, что для этого должно произойти в этом регионе?

©  Евгений Гурко

Андрей Матвеев и Тимур Чудутов

Андрей Матвеев. Рассмотрим ситуацию, связанную с фестивалем «Нашествие». У нас крайне мощная поддержка в Тверской области — в нашем фестивале заинтересованы все органы власти. В Тверской области молодое руководство, и они продвигают массовые мероприятия в любых направлениях — водные и экстремальные виды спорта, чемпионаты чуть ли не Европы, Пушкинские дни и т.п. Фестиваль «Нашествие» — одна из границ этого пиар-движения области. Нас поддерживают губернатор и депутаты губернии. Соответственно, у нас есть поддержка на уровне министра внутренних дел и Министерства обороны, которое в этом году нам помогло с авиашоу. Так вот даже при такой мощной поддержке все решают местные органы самоуправления, то есть местные депутаты. В этом году мы были в Завидово, надеюсь, мы там останемся на ближайшие несколько лет. Земли в Завидово на сегодняшний день стоят на уровне Рублевки. Мы начали процесс работы с местными жителями и местными органами самоуправления в прошлом сентябре, и он длился по апрель. Сначала нужно было объяснить местным, что фестиваль им нужен обязательно. При том что среди них уже циркулируют устойчивые слухи, что на фестивале убивают, насилуют, расчленяют, шприцы ввозят самосвалами и так далее. Ну, это понятно — тяжело воспринять, что в твою деревню, туда, где паслись коровы, вдруг приедет 50—80 тысяч человек. Я бы на такое около своей дачи не согласился. Тем не менее до этого мы пять лет проводили фестиваль в Эммаусе, и, когда уехали, местные жители сказали, мол, если вы захотите, возвращайтесь обратно. Но первый год переломить крайне тяжело — надо вести долгие беседы.

Если эта земля частная, а в радиусе 150 километров Подмосковья вообще все земли частные, вам нужно договориться с владельцем земли, дальше — местный совет, дальше — совет района, дальше — области… Чтобы обеспечить безопасность на мероприятии такого масштаба, необходимо три тысячи милиционеров — по всей Тверской области столько, может, и наберется, но тогда вся область будет голая. Милиционеры собираются с 16 субъектов федерации, то есть это очень большой процесс. В Москве этот процесс происходит несколько легче. Но опять же: в Москве можно провести фестиваль на один день, но сейчас нет компаний, которые могут вам обеспечить инфраструктуру многодневного фестиваля, обеспечив чистые туалеты и кормежку ста тысяч человек. Вы не найдете подрядчика, который вам ответственно скажет: «Могу накормить сто тысяч человек на протяжении трех дней».

Юрий Сапрыкин. Мне кажется, все проблемы организации таких мероприятий сейчас возможно решить единственным способом, о котором много мог бы рассказать наш отсутствующий коллега Чепарухин (организатор фестиваля «Сотворение мира». — OS). Это просвещенный олигархический абсолютизм. Вот, к примеру, появляется Минтимер Шаймиев, который говорит: «Сделайте мне музыкальный фестиваль на центральной площади Казани, у стен кремля. Никакие народные возмущения не волнуют. Денег — сколько хотите, артистов везите — каких сможете». Пожалуйста, второй год происходит фестиваль «Сотворение мира». Сейчас в Перми, я слышал, есть подвижки в эту сторону. То есть если завтра какого-нибудь социально ответственного олигарха посадят губернатором Московской области, то и у нас появится…

Вообще, три миллиона долларов — это не так много. Выставка Кабакова в «Гараже», на которой вообще деньги не зарабатывались, стоила три миллиона. Я боюсь, что делать музыкальные фестивали как бизнес в нашей стране адски трудно, практически невозможно, как и многое другое. То, что происходит с «Нашествием» в последние годы, — это выдающееся достижение и, в рамках осознанной функциональной бизнес-стратегии, наверное, потолок. Зато делать фестивали как аттракцион неслыханной щедрости — это вопрос политической воли и эстетической причины, вот и все.

Глеб Лисичкин. Давайте теперь поговорим о лайнапе, то есть об участниках фестиваля, которые составляют весьма серьезную часть бюджета. Кто и как его формирует? Чем при этом руководствуется? Насколько это дорогое удовольствие и насколько оправданы его результаты? Первое слово дадим Юрию…

©  Евгений Гурко

Юрий Сапрыкин

Юрий Сапрыкин. Видимо, как фестивалю с самым непредсказуемым лайнапом (смеется). Мы никогда — до этого года, пожалуй, — не пытались использовать свой медиаресурс как средство снизить гонорары или расплатиться бартером. Мы всегда платили ровно те деньги, которых артист стоит. То есть лайнап «Пикника Афиши», к сожалению, определяется не эстетическими предпочтениями организаторов, а бюджетом. Это раз.

Два. Для однодневного фестиваля очень важно, чтобы его финал был яркой, незабываемой точкой, а лучше восклицательным знаком. Поэтому огромная часть бюджета уходит на одного хедлайнера, который дает гарантированный опыт полнейшего счастья и сноса крыши всех людей, которые смотрят этот концерт. Именно поэтому у нас выступали «Мумий Тролль» и «Ленинград», именно поэтому в этом году выступает Madness, потому что, кроме артистки Земфиры, других, точнее, третьих и четвертых в России таких музыкантов уже нет. А дальше возможны варианты… То есть в бюджетных рамках ты должен сделать один, как бы цензурно сказать, один очень хороший концерт, а все остальное прикладывается к нему исходя из того, какие музыканты сейчас на условном топе, кто доступен и кто находится в туре по Европе и т.д.

Глеб Лисичкин. Вы сталкивались с тем, что для России музыканты стоят несколько дороже, чем для Европы?

Юрий Сапрыкин. С «Пикником Афиши» клиническая ситуация, потому что «Пикник» проходит в летний уик-энд, который забит большими европейскими фестивалями. Если бы мы делали мероприятие, скажем, в понедельник или четверг, было бы значительно легче. Если вы посмотрите на гастроли иностранцев этим летом, то все они приезжают сюда в среду и четверг. Поэтому мы находимся со своим уик-эндом заведомо в проигрышной ситуации и иногда вынуждены переплачивать, чтобы перебить еще десять предложений от других фестивалей. При этом музыканты не стоят дороже по умолчанию. Дороже стоит переезд, перевоз, визы, которые, как бы это опять цензурно сказать, делаются с большим трудом. Расходы повышаются в связи с нашей географической удаленностью и бюрократическим идиотизмом, который здесь присутствует.

Но самый ад — это, конечно, японцы. Вот для этих людей понятие переплачивать вообще не существует. Мы как-то попадали в один уик-энд с японским фестивалем Фуджи-рок. Все промоутеры понимают, что на японском фестивале можно назначать любую цену. Если деятельность по сбору артистов на российский фестиваль можно сравнить с интеллигентной рыбалкой, то японцы закидывают сети и еще динамитом глушат сверху. Они выгребают всех музыкантов, которые еще живы и не в инвалидном кресле, за любые деньги.

Глеб Лисичкин. Это вы чистую правду сказали. Давайте по поводу лайнапа и гонораров спросим у организаторов фестивалей, на которых гонорары большей частью не платят.

Тимур Чудутов. На «Пустые холмы» мы приглашаем музыкантов, которые обычно работают в клубах — на 100 или 200 человек. Это, кстати, трагедия для российской культуры, что хорошим музыкантам, которые не попадают в формат, просто негде выступать. «Пустые холмы» — это чуть ли не единственная возможность для очень разных и хороших музыкантов выступить перед аудиторией, превышающей пятьсот человек. Мы, грубо говоря, вместе скидываемся на то, что бы все это произошло — строим сцены, созываем людей и кормим их. Люди это ценят и, наверное, поэтому соглашаются выступать без гонораров.

Андрей Матвеев. «Нашествие» платит гонорары уже года два точно.

Тимур Чудутов. А до этого даже не платили?

Андрей Матвеев. Даже не платили, да. Как хорошо заметил Юрий, «Пикник Афиши» — фестиваль с самым непредсказуемым лайнапом, так вот «Нашествие», к сожалению, фестиваль с самым предсказуемым лайнапом. До 2005 года включительно, во времена романтического «Нашего радио» при Мише Козыреве, станция находила компромиссы с артистами, скажем так, на бартерной основе, то есть количество ротаций в эфире менялось на субботники на фестивале «Нашествие». Сейчас все по-другому — «Наше радио» нацелено на рейтинги, и, соответственно, такая ситуация, что мы поставим в эфир песню группы N, даже ее не слушая, больше невозможна.

На сегодняшний момент артистов, которые выступают на «Нашествии», можно разбить на три категории: первая — артисты, которые получают деньги однозначно; это топовые артисты русского рока, которые много гастролируют — «ДДТ», «Алиса», «Король и Шут» и другие. Вторая категория — артисты, которые сильно обласканы радиостанцией, но еще не достигли своего пика. Радиостанция ставит их песни, а артисты скромно говорят: «Ну хорошо, мы отработаем подешевле или бесплатно». Третья категория — группы, которые вообще ни на что не претендуют, потому что они как раз находятся в том состоянии, когда не могут собрать пятьсот человек в московских клубах и им выгодно засветиться на фестивале. При этом у них нет никаких шансов на ротацию в эфире радиостанции, потому что в основном они исполняют хард-н-хеви или жесткую альтернативу.

К сожалению, артистов русского рока, которые могут собрать хотя бы пять тысяч человек, можно сосчитать по пальцам. Тех же, которые могут собрать больше десяти тысяч человек, вообще всего двое: «ДДТ» и Земфира. И тут уже — кто успеет перекупить артиста. С Земфирой тяжело находить компромиссы: если она не хочет работать — значит, не хочет. «ДДТ» в этом году мы, например, не успели перекупить: «Б1» предложил им больше денег. Все упирается в финансы.

В русском роке сейчас совершенно чудовищные проблемы с новыми звездами — после Земфиры Рамазановой аж десять лет никто не появляется. Это проблема глобальная, которая связана с тем, что в стране фактически полностью отсутствует институт продюсирования. Существует пустота, нехватка артистов. Мы сейчас, слава богу, нашли контакт с радиостанцией, для того чтобы сделать большой селекционный центр, который позволил бы найти новых звезд. Иначе лет через пять на нашем рынке будет просто некого эксплуатировать, некого слушать.

©  Евгений Гурко

Глеб Лисичкин. Последний вопрос каждому участнику круглого стола: чего вам не хватает в России, чтобы организовать здесь пресловутый фестиваль европейского уровня?

Юрий Сапрыкин. Еще раз позволю себе высказать согласие с точкой зрения Тимура: мне не хватает ощущения, что такой фестиваль кому-то нужен. Даже если мы привезем всех топ-артистов американского и европейского рынка, сделаем фестиваль высочайшего технического уровня, если мы углубим любые идеи по созданию инфраструктуры, обеспечению безопасности и поддержанию комфортной атмосферы для людей, я не уверен, что кому-то от него будет удовольствие.

Глеб Лисичкин. Даже деньги не спасут?

Юрий Сапрыкин. Деньги очень часто спасают (смеется). Но в этой ситуации не помогут. Мне кажется, уровень интереса к англо-американо-европейской музыке и уровень готовности пойти на какие-то жертвы, ради того чтобы в массовом порядке ее потреблять, в России невысок. Люди, которые хотят посещать европейские фестивали, знаете ли, и так научились их посещать. Если на концерт артиста Моррисси не собирается клуб «Б1», а на два концерта Шевчука — битком, то понятно, кто по умолчанию будет хедлайнером лучших российских фестивалей еще многие, многие годы.

Марк де Мони. Поскольку я, как организатор фестивалей, специализируюсь на маргинальной музыке, то мне не хватает открытости властей, которые придерживаются крайне консервативной и часто шовинистической культурной политики. Не хватает мотивирующих моментов в законодательстве для спонсоров таких мероприятий — например, в сфере налогообложения. Не хватает экспертизы в законодательной сфере для некоммерческих организаций, занимающихся поддержкой культурных инициатив. Не хватает культуры спонсорства. В России достаточно денег, но мало негосударственных фондов, занимающихся поддержкой такого рода мероприятий. Необходимо приучать к спонсорству не только крупный и государственный, но и средний и малый бизнес. Ну и не хватает некой информационной открытости: если Моррисси в России собирает меньше, чем Шевчук, это говорит о том, что Россия изолирована от единого европейского культурного пространства. Я уверен, что музыкальные фестивали в России и должны создаваться для того, чтобы решать эту проблему.

Тимур Чудутов. Еще раз, мне мешает комплекс местных культурных проблем. Свою точку зрения не навязываю, но именно аудитория делает артиста. Чем больше интерес аудитории к музыке, тем больше публика в результате получает от артиста и тем больше становится публики, которая артиста любит. В ситуации, когда всем слушателям всё по фигу — у артистов песни не пишутся и репетировать неохота, менеджерам нет интереса делать концерты, открывать клубы и так далее. Черт знает, мне кажется, пока ситуация в космосе не изменится, у нас ничего не улучшится.

Андрей Матвеев. Фестивали и вообще концертная деятельность являются нашей профессией. Мы на этом, и только, зарабатываем на содержание офиса, своих семей и так далее. Поэтому в принципе нам всего хватает. А последний фестиваль «Нашествие» доставил мне лично удовольствие. Я читаю отзывы в интернете и понимаю, что все делается правильно. Нам не хватает внутренних ресурсов, не финансовых даже, а человеческих, профессиональных. Проблема в том, что в нашей стране — полное отсутствие профессионализма. Заезжаешь на сервис машину ремонтировать, вроде дорогой и авторитетный, а выезжаешь — колесо недокрутили. Ну и так во всем: есть один, два, три, десять профессионалов в своей профессии — и всё. Это главная проблема: когда делаешь большие мероприятия, хочется чтобы вся команда была профессиональна. В этом году такую команду собрать получилось, в прошлом — не очень, получится ли в следующем, вопрос. А для того чтобы были профессионалы, нужно, чтобы каждый делал свое дело, и делал его долго — пять, десять, двадцать лет, сколько угодно.

Глеб Лисичкин. На этом мы и закончим круглый стол — большое спасибо всем участникам нашей дискуссии.

Благодарим клуб «Солянка» за помощь в организации круглого стола