Опять эта музыка ХХ века, с досадой подумал я, еще недавно радовавшийся исчезновению с карты мира названного столетия.

Оцените материал

Просмотров: 9489

Сто лет в обед, или ХХ век стал авторским произведением

Петр Поспелов · 19/02/2010
Целый век истории по воле автора перестроился по алфавиту и стоит навытяжку в тщетном ожидании, что автор скажет «вольно». Но автор так не скажет

©  Антон Сташевич

Сто лет в обед, или ХХ век стал авторским произведением
В прошлой колонке, озаглавленной «Груз 1910—2010, или Ста лет как не бывало» я описал, как встретился в подмосковной электричке с Л.Н. Толстым, столетие чьей смерти мы отмечаем в этом году, и как возомнил, что теперь его душа вселилась в меня, и потому отныне я должен писать такие же романы (ну или там статьи, симфонии), а также учительствовать и пасти народы. Оппоненты пустились диктовать мне возражения, не подозревая, что в действительности они возражают не мне, а Толстому, обширные цитаты из которого были приведены в колонке без каких-либо кавычек. Вот что значит актуализировать классика, подумал я. Приемчик-то хоть и подлый, а поглядишь — и в самом деле ста лет как не бывало, раз с Толстым спорят, будто он жив.

Вознамерившись продолжать в том же духе, я дождался вчерашнего вечера и проводил семью на детский праздник, ко мне же в гости пришел мой друг Эрик Кукушкин — филолог, меломан и предприниматель. Блестящий знаток литературы, он согласился помочь мне подыскать для моей новой колонки очередные уместные цитаты из тех или иных сочинений Л.Н. Толстого.

Однако нашим планам не суждено было сбыться: только мы засели за работу, как раздался звонок в дверь. Я поглядел в дырочку и увидел соседа Володьку, стоявшего на лестничной клетке с несколько озабоченным выражением лица. Я вздохнул, но, чтобы не быть скотиной, дверь открыл.

— Чего тебе?
— Купи словарь, — сказал Володька. — По дешевке отдам.
— Понимаю, — сказал я. — Только у меня тоже до получки ни рубля.
Володька огорченно повесил нос и стал переминаться с ноги на ногу.
— А что за словарь? — скорее из вежливости спросил я.
— «Музыка ХХ века».
Опять эта музыка ХХ века, с досадой подумал я, еще недавно радовавшийся исчезновению с карты мира названного столетия.
— Ладно, Володька, заходи, — сказал я, вспомнив о том, что у меня перед читателем остался должок: описывая сцену в электричке, державшейся маршрута Москва — Петушки, я начисто проигнорировал вакхическую тематику. — Познакомьтесь, это Эрик, это Володя. Садись, Володька. Третьим будешь.

Я неловко нарезал закуску, и мы подняли стопки.
— За что пьем?
— За музыку ХХ века, — предложил Володька.
— Прямо так огульно?
— Ну хорошо, — сказал Володька, — сначала я вам загадаю загадку. — Он открыл словарь наугад. — Скажите мне, Эрик и Петруха, у какого музыканта образцовая ясность артикуляции и точный архитектонический расчет сочетаются с тенденцией к несколько преувеличенному глубокомыслию?
Мы с Эриком замерли с рюмками в руках.
— Сдаетесь? — злорадно спросил Володька. — Не знаете. А это Плетнев, Михаил Васильевич. Вот за него и выпьем.

Не успели отзвенеть рюмки и вилки, как Володька уже искал для нас новую загадку.
— Вот! Блестяще владея искусством вести большую драматургическую линию и уверенно контролируя большие исполнительские массы, этот музыкант, как правило, не особенно концентрируется на деталях.
Я впал в прострацию. Эрик, подумав, предположил:
Гергиев?
— Точно! Валерий Абисалович! — закричал Володька. — За Гергиева!

Читать текст полностью

КомментарииВсего:8

  • lesgustoy· 2010-02-20 00:30:08
    роскошно
    роскошно
    салют акопяну
  • ernest· 2010-02-20 13:35:37
    давно пора было вывести на чистую воду этого персонажа
    профанация
  • karambolina· 2010-02-20 20:25:56
    а про что текст?
Читать все комментарии ›
Все новости ›