Алексей Любимов: «Английские критики не виноваты в том, что не знают эволюцию творчества Мартынова»

В неутихающее обсуждение оперы Владимира Мартынова «Vita Nuova» включился авторитетный пианист и один из самых увлеченных пропагандистов новой русской музыки

Имена:  Алексей Любимов · Владимир Мартынов

— Алеша, ты очевидец исполнения оперы Мартынова «Vita nuova». Поделись своими впечатлениями. А то мы читаем какие-то высказывания людей, которые оперы не слышали...

— Первое впечатление у меня было не от лондонского исполнения, живого (на котором я не присутствовал), а от его записи. Поскольку мне Юровский дал запись сразу после исполнения, когда я через три дня после премьеры приехал в Лондон репетировать с ним свою программу. Я смог послушать запись перед вылетом в Нью-Йорк, где у меня был свой концерт. И в Нью-Йорке я попал на исполнение этой оперы (где оно прошло сразу после лондонского. — OS) уже подготовленный.

Что касается публичного приема, он был замечательный. Он не был, может быть, супервосторженным, как бывает, когда приветствуют поп-звезду или оперную супердиву. И все же сочинение совершенно неизвестного для них автора, которое сначала, естественно, вызывало настороженность, в результате вызвало всепринимающую симпатию.

Так было и в Лондоне. Татьяна Гринденко сидела среди публики, и она говорит, что все слушали раскрыв рот и никто из зала вообще не уходил. Мои наблюдения абсолютно такие же. И в Нью-Йорке публика слушала затаив дыхание.

Нью-йоркское исполнение было особенно успешным. Здесь все было более компактным, более динамичным, более контрастным и, я бы сказал, более мартыновским. В первом исполнении Мартынов был недоволен несколько недорешенным вопросом формы выражения и темпов. И первый акт, по его мнению (и мне так кажется), в динамике несколько терял. Что касается нью-йоркского исполнения, то оно было, наверное, минут на 5—7 короче, чем в Лондоне. Это слушается очень здорово.

Что касается исполнительской стороны, я могу сказать: потрясающий Марк Падмор (тенор), который пел Данте. Практически это моноопера, вокруг него только три женских голоса, которые (и даже Беатриче) поют эпизодически. Падмор — это стопроцентная удача. Что касается Моногаровой-Беатриче, то тут меня лично несколько обескуражила ее несколько оперно-итальянская манера подачи вокальной партии, которая, особенно в напряженных моментах, выглядела как банальное бельканто и сюда совершенно не подходила. Но в общем исполнители замечательные. Блестящий оркестр Юровского, хор. Мальчики (солисты) потрясающие в Лондоне, еще лучше они были в Нью-Йорке.

А что касается вообще опер в концертном исполнении (в этой полемике еще упоминалась опера Смелкова «Братья Карамазовы», которую — тоже в концертном исполнении — тоже не приняли в Лондоне), то я убежден: мы не можем судить об опере по концертному исполнению. Сегодняшняя опера — это прежде всего зрелище. Если говорить только о музыкальной стороне, то она все-таки с классикой по-настоящему закончена. И если мы слушаем даже такие оперы, как «Воццек» и «Лулу» Берга в концертном исполнении, в них очень многое теряется. А из опер, написанных сегодня, вообще трудно назвать такие, про которые действительно можно сказать, что эта музыка стопроцентно замечательная. Все равно чья — Рима, Лахенмана, Тарнопольского или кого-то еще.

Не так давно я был на премьере оперы Тан Дуна «Марко Поло» в Амстердаме. Потрясающая постановка и потрясающая сама по себе идея. Там душа Марко Поло, разделенная на два состояния, темное и светлое, блуждает в разных мирах. И это все подано с колоссальным костюмированием, с совершенно фантастической сценографией и очень ясной точностью изображения эзотерической стороны всего этого дела. Но о музыке нельзя сказать, что она самостоятельная. В современной опере о самостоятельности музыки как таковой говорить просто трудно. Потому что сюжет может перехватывать горло, а музыка горло не перехватывает.