Гоголь в Мариинке

Полный зал на «Гоголиаде» и полупустой на «Мертвых душах» — грустная неспособность публики отличить благородный камень от милой бижутерии

Близится к завершению устроенный Гергиевым в своем театре гоголевский фестиваль. Производит он довольно фундаментальное впечатление. «Нос» Шостаковича, «Майская ночь» и «Ночь перед Рождеством» Римского-Корсакова, «Сорочинская ярмарка» Мусоргского поставлены основательно или совсем спешно, но это практически всё написанное на гоголевские сюжеты. Благо, репертуар Мариинки славится своей безразмерностью.

В фестивальную программу вошло даже то, что никогда бы и не было написано, если бы не Гергиев. Имеются в виду три новые одноактные оперы на гоголевские сюжеты, заказанные по результатам конкурса, несколько лет назад проведенного среди композиторской молодежи. Поет тоже молодежь, дирижирует Михаил Татарников (хотя один раз за пультом появился и сам Гергиев).

Точных обстоятельств конкурса никто толком не знает и не помнит, но все уверены, что он был несправедлив. При этом сложно отрицать благие помыслы, которые лежат в основе этого проекта. Безусловно, такого рода вещами должны заниматься специально обученные институции, но их нет — есть один вездесущий Гергиев.

Также сложно отрицать, что все же имеется некоторый улов — весьма неожиданный. Правда, двоих авторов «Гоголиады» — учеников питерского патриарха Бориса Тищенко Светлану Нестерову («Тяжба») и Вячеслава Круглика («Коляска») — неожиданностями не назовешь. Их творения — это нечто рассудительное и мастеровитое (у Круглика — подоходчивее и подемократичнее), вписанное в необременительное понятие «современная музыка», к которой по старой доброй традиции принадлежит и вся музыка XX века.

А вот третья участница вызывает любопытство. Это Анастасия Беспалова, никому ранее не известная ученица уральского оперного классика Владимира Кобекина, присутствие которого очень чувствуется в танцующих ритмах ее оперы «Шпонька и его тетушка». К тому же от Кобекина перекочевал и озорной либреттист Аркадий Застырец (два других автора «Гоголиады» обошлись более-менее аутентичными гоголевскими текстами, изначально поставив себя в довольно проигрышную ситуацию диалога с хорошо узнаваемым и диктующим свои условия стилем).

Является ли «Шпонька» музыкой уже XXI века? Об этом хотя бы можно спорить. И, безусловно, подкупает некоторая безбашенность, которая в ней есть. По счастливому совпадению этим же качеством обладает и постановка Алены Анохиной (как и остальные режиссеры «Гоголиады», воспитанницы Камы Гинкаса), где вместо ожидаемых шаровар — иронично стилизованное подсолнечное царство (сценограф — Николай Слободяник).

Вопреки устоявшемуся мнению о косности публики, творчеству молодых и непроверенных композиторов внимал полный зал Мариинского театра (а во время фестиваля «Гоголиаду» давали трижды). Что вроде должно радовать.

Но на деле-то все вышло шиворот-навыворот, и обнаружилась грустная неспособность публики отличить благородный камень от милой бижутерии, которой все-таки была «Гоголиада». Потому что самый важный пункт фестивальной программы, имеющий некоторое отношение к современной музыке, прошел безо всякого аншлага. Это было концертное исполнение «Мертвых душ» Щедрина, в сущности не менее историческое событие, чем, скажем, недавний «Орландо» в Москве. А может, и более.

Премьера «Мертвых душ» состоялась в Большом театре в 1977 году. Потом постановка Покровского — Левенталя — Темирканова была перенесена в Кировский и признана одним из немногих безоговорочных шедевров советского оперного театра. После чего сама опера надолго поселилась в прошлом.

Когда-то это было самым сложным, что мог себе представить отечественный вокалист. А заодно и оперный слушатель. Исполнение «Мертвых душ» выглядело подвигом. Сохранилась цифра: 42 репетиции были потрачены на выучивание оперы Большим театром.

Гергиев, как говорят, потратил три репетиции (что для него совсем немало) и совершенно справедливо заслужил стоячую овацию тех немногих, кто додумался в этот день дойти до Концертного зала Мариинки. И дело, кажется, не только в высокой технологичности Мариинской труппы и козырном составе солистов во главе с Сергеем Лейферкусом (Чичиков), Ларисой Дядьковой (Коробочка), Сергеем Алексашкиным (Собакевич), Василием Горшковым (Ноздрев). Но и в том, что опера вынырнула из забвения уже никаким не мудреным экспериментом, где есть и народные голоса, и электрогитара, и серийная техника и вместо скрипок в оркестр посажен отдельный камерный хор, — а нормальной классикой прошлого века. Такой же, как, скажем, Прокофьев или Шостакович. И если Мариинка справляется с операми Прокофьева и Шостаковича, то почему бы ей не справиться с Щедриным?

Теперь надо ждать сценической версии. Гергиев все-таки слишком хороший хозяйственник, чтобы этот колоссальный труд, пусть даже проделанный на трех репетициях, не использовать по назначению.

Посмотреть всю галерею


Другие материалы раздела:
Екатерина Бирюкова. Невский – Тарнопольский, 10.04.2009
Екатерина Бирюкова. Вивика Жено в Зале Чайковского, 09.04.2009
Екатерина Бирюкова. «Орландо» в Зале Чайковского, 07.04.2009