«Севильский цирюльник» Алексея Степанюка в Мариинке-3

Русский оперный трэш как он есть — бессмысленный и беспощадный

Имена:  Алексей Степанюк

По-хорошему этим вечером концертный зал «Мариинский» следовало бы обойти стороной, а премьеру «Севильского цирюльника» — молчанием.

Эта постановка — великолепная иллюстрация бессмертного хармсовского «театр закрывается, нас всех тошнит». До сих пор в фаворитах негласного конкурса на самую тошнотворную оперную постановку города на Неве ходили опусы Юрия Александрова — «Лючия ди Ламмермур», «Травиата» и «Борис Годунов».

Но теперь Алексей Степанюк властно вышел в лидеры, разрешившись по-своему выдающимся детищем, в котором концентрация не китча даже, а какого-то запредельного трэша на квадратный метр сцены мариинского КЗ и минуту музыки Россини побила все прежние петербургские рекорды.

Теребящие ширинку менты, грудастые проститутки, жеманные трансвеститы, бойкий спецназ с «калашниковыми», Альмавива на мотоцикле, Розина в прикиде Мэрилин Монро, в сцене урока пения — «Спи, моя Светлана» и «I wanna be loved by you», резиновая плеть и наручники. Когда Бартоло застает Розину — в пеньюаре, чулках и комбинации — на балконе, Альмавива, поющий под балконом серенаду, обжимается алиби ради с Фигаро почище героев Альмодовара — недвусмысленно указывая, к кому именно обращена песнь любви.

Нужно ли говорить, что всё это мы уже где-то видели, и не один раз. При этом трэш Степанюка (как и Александрова) — явление стопроцентно русское. На сумасбродства западного оперного театра, на пресловутый евротрэш он похож не больше, чем постмодернистский джанк мультсериала «Робоцып» на «Кривое зеркало» с «Аншлагом».

Безвкусный «Цирюльник» в таблоидной эстетике «Твоего дня» или «Экспресс-газеты» — все эти кривляющиеся рожи в сочетании с обновленным переводом либретто^* — не просто следствие русских комплексов, педалирующих смутные объекты желания: власть, деньги, секс. Это еще и жалкая в своей беспомощности попытка сорвать с западного оперного древа запретный плод режиссерского театра.

Алексей Степанюк (к слову, профессор кафедры оперной режиссуры Петербургской консерватории) где-то слышал, что в начале XXI века оперный театр должен быть живым, современным, интерпретирующим классические музыкальные тексты и приращивающим к ним новые смыслы. Но получилось все так, как у братьев Пресняковых в пьесе «Изображая жертву». Там есть персонаж по имени Режиссер, который обязательно должен что-нибудь изменить в авторском первоисточнике, иначе он будет не режиссер, а «как бы режиссер».

В антракте «Цирюльника» был затеян спор: сколько раз будет показан спектакль Степанюка, после того как его увидит Валерий Гергиев (дирижер «Цирюльника» не он, а Юстус Франц). Назывались числа от нуля до пяти.

Но по уму, коли казенные деньги уже потрачены, а голосовые связки молодых мариинских певцов худо-бедно наловчились имитировать по-прежнему труднодоступную для отечественных вокалистов россиниевскую виртуозность (лучше других получается у Даниила Штоды), «Цирюльника» следовало бы направить на благое дело. Его можно было бы пользовать как мощный инструмент для проведения социологических исследований. Выяснить, скажем, на какие именно гэги отзывается состоятельный партер, а на какие — бюджетный амфитеатр? Пересекаются ли целевые аудитории Мариинского театра и канала ТНТ? Стоило бы также отслеживать зрителей, покидающих зал даже до антракта, и выпытывать у них, что и почему их фраппирует. В превентивных, так сказать, целях.

Сам я ретировался из зала где-то за двадцать—тридцать минут до конца спектакля: концентрация режиссуры Алексея Степанюка в организме приблизилась к критической точке, а рвотных мешочков в мариинском партере не оказалось. Раскосец оркестра под управлением непонятно зачем приглашенного маэстро Франца лишь усугублял ощущение какого-то редкостного провала.



^* Спектакль, по последней гергиевской моде, идет на русском языке.


Посмотреть всю галерею

Другие материалы раздела:
Екатерина Бирюкова. Возвращенцы о российском и заграничном музыкальном самосознании, 27.03.2009
Дмитрий Ренанский. От Моцарта до Берга: европейская опера, начало года, 19.03.2009
«Другое пространство» в Московской филармонии, 17.03.2009