Третий урок — невероятная дотошность. Уже можно вроде бы артистов, которые выдали 150 процентов своих возможностей, оставить в покое. Но нет, продолжаются бесконечные репетиции. Одно и то же движение повторяется часами. Особенно сцена в замке Наины. Где каждой девушке ставили каждое движение просто до мизинца. Где на каждую ноту что-то должно было происходить. Шаг вправо, шаг влево — расстрел. Иногда мне казалось, что эта дотошность — слишком. Уже и так все хорошо. Зачем улучшать? Но это жесткое прокрустово ложе потом — раз, и становится своим.

В спектакле участвовал ребенок, сын артиста миманса, и он не справлялся (роль ряженого Черномора с огромной маскарадной головой на свадьбе Руслана и Людмилы. — OS). У него не получалось так быстро бегать и реагировать, как надо было. И Митю это очень напрягало. Если что-то, по его мнению, не годится, он никогда не смягчит, не пожалеет, не уступит. Нужно, чтобы был результат такой, как он хочет. И по-другому не будет. Он сказал: «Ищите решение». Нашлось такое: мы пригласили лилипута, профессионального артиста, который бегает во время этой сцены. А в самом конце, когда голову срывают и под ней обнаруживается мальчик, делаем подмену.

Он с самого начала говорил, что, когда мы придем «туда» (имеется в виду отремонтированная историческая сцена. — OS), будет ад, потому что там все новое и ничего не работает. И у нас все должно быть готово. Просто у меня было свое понимание готовности. Оказывается, все должно было быть готово до миллиметра.

Действительно, незадолго до премьеры был очень конфликтный день. Мы вышли на сцену. И ничего не работало, не ездило. Декорации задевали друг друга. Перестановки длились часами. Кокошники загораживали все действие. Везде были накладки. Все начали огрызаться. Катастрофа. Мы должны были сделать последний прогон, и он не состоялся. Техническая часть нас подвела.

Было собрание, его вел Гетман (заместитель генерального директора Большого театра. — OS). И вдруг произошла какая-то странная вещь. Наступил этот момент — «ничего личного». Закончились претензии всех ко всем, обиды. Все стали думать, как выкрутиться. Конструктивно. Без истерики, без крика. Какие нужны технические репетиции? Сколько раз нужно декорациям переехать туда-сюда? Это был разговор людей, которые забыли о том, что они устали, что они хотят есть, пить, писать, что они обижены, что у них есть какие-то свои дела, семьи. С утра все равно, конечно, происходили какие-то накладки, и отвечающий за них человек как-то оправдывался, и Митя говорил: «Я вас не критикую, я просто говорю, как должно быть». И вдруг случилось чудо: все срослось. Как будто из темного леса все вышли живые и здоровые. И все друг друга обнимали-целовали, и это было очень искренне. Часто в конце проекта все целуются, чтобы поскорее расстаться и забыть. Но здесь говорили: «Скорее бы февраль».

У нас очень много приглашенных в мимансе задействовано. Две девушки, которые делают тайский массаж — никакие, конечно, они не тайки, одна алтайка, другая бурятка. И те, которые голыми бегают, — в театре же никто не стал раздеваться. Еще Кэтрин, мулатка в садах Наины. Ну и культурист Гоша. Когда он появился, настоящий зоопарк начался, все на него приходили смотреть. Сначала на эту роль Митя весь миманс забраковал, самых мышечных. И продюсер нашла Гошу — он не только культурист, но еще и чемпион Восточной Европы по бальным танцам. И он очень интеллигентный, с чувством юмора, потрясающе репетировал. Он сначала говорил: «Знаете, у меня час стоит 150 долларов, зачем мне вот это все? У меня прайм-тайм с семи вечера. Мне сказали, что нужно прийти только один раз на первый спектакль. А я, оказывается, должен семь раз приходить?» В итоге Гоша проникся, а на все свое забил. Правда, понял, что ему приходить в театр можно к девяти вечера. Он был очень удивлен криками из зала (именно на его выход публика начинала кричать «Позор». — OS), не предполагал никаких скандалов. Он говорил: «Не знаю, выходить мне сегодня или нет?»

Вообще мы многие вещи репетировали, не предполагая, что будет такая реакция. Почему, например, когда входит Руслан в сцене у Черномора, все начинают дико хохотать? Но потом нам уже и самим стало смешно.

У него есть такая черта — он умеет напустить какого-то священного ужаса. «Не дай бог что случится!» И случилось: Заремба (Елена Заремба осталась в этой продукции единственной исполнительницей роли Наины. — OS) сломала на премьере руку. Лена еще во время репетиций показала чудеса актерской стойкости — ни разу не заплакала, не пришла в раздражение. А когда это случилось, она сидела на полу и потом просто повернула голову к помрежу за кулисы. И мы поняли, что это всё. Но она встала, доиграла сцену со сломанной рукой. Потом уже в антракте ей наложили лангетки.

Что важно в Митиной работе с артистами? Он все приближает к нам. И иногда в самые ответственные моменты что-то личное рассказывает о себе. Вот одна история. Тихомиров (один из исполнителей роли Руслана. — OS) спрашивает: «Мы все играем современных людей, а у меня этот меч в руках, к чему он, что это значит?» Митя рассказывает: «Работал я осветителем в этом театре, когда мне было лет семнадцать. И вот меня как-то послали в мастерские забрать отремонтированные канделябры из спектакля “Щелкунчик”. И почему-то не было машины, пришлось с этими канделябрами ехать в метро. Сейчас я бы с ними шел, размахивал, был бы счастлив, что на меня все смотрят. Но тогда я был готов провалиться сквозь землю. И вот Руслан — он такой же: меч раздобыл, представляешь, как он вез его? Наверное, прятал в этой своей грязной куртке. На него все косо смотрели. Вот что такое этот меч». Все время что-то такое придумает, что сказать. И это работает.

Бывают люди, которые срывают зло, сосут энергию. Но сосет тот, который потом это жрет. Он не так. Он, конечно, выматывает. Но иногда наступают такие моменты… Например, когда мы репетировали хороводы в сцене свадьбы, вдруг все срослось, и артисты вовремя все сделали. И не разошлись в вокале! И он им говорит: «Лучший хор в мире!» И говорит это с совершенно распахнутым сердцем, искренне. Со знанием дела, потому что он много где работал. И они всё это едят, и счастливы, и повторяют еще лучше.

Записала Екатерина Бирюкова