Марк де Мони: «Я сторонник прозрачности и могу озвучить цифры»

Генеральный менеджер Пермского театра оперы и балета поговорил с ЕКАТЕРИНОЙ БИРЮКОВОЙ о новых временах, деньгах и стратегиях

Имена:  Георгий Исаакян · Марк де Мони · Теодор Курентзис

В Перми закончился фестиваль «Дягилевские сезоны: Пермь — Петербург — Париж», который получился главным событием переходного периода между правлением Георгия Исаакяна и Теодора Курентзиса. Ключевой человек новой команды — Марк де Мони, сильно обрусевший француз, легендарный персонаж для Питера, где под его началом с конца 90-х проходили фестивали Earlymusic, успевший с тех пор поработать в Райффайзен-банке и Михайловском театре. Теперь он в качестве генерального менеджера Пермского театра поговорил с ЕКАТЕРИНОЙ БИРЮКОВОЙ.

Читать!

• 4 года с OPENSPACE.RU: Best of the Best
• Юровский об опере «Мастер и Маргарита»
• Заветные желания наших авторов и коллег
• Сергей Жадан. Ворошиловград
• Лена Катина: «Эти песни надо петь пожизненно»

− У тебя есть большой опыт работы с культурными институциями, в первую очередь благодаря организованному тобой в 1998 году питерскому фестивалю Earlymusic. И Earlymusic, и Пермский театр с Дягилевским фестивалем — российская реальность. Какова принципиальная разница?

— В то время основной была проблема финансирования. Нужно было постоянно в авральном режиме обеспечивать подготовку фестиваля и его проведение — в первые годы вообще без какой-либо государственной поддержки. Честно говоря, о таком бюджете, который выделен на Дягилевский фестиваль следующего года, тогда можно было только мечтать. Сейчас совершенно другие возможности. Должен сказать, что опыт проведения Earlymusic меня очень хорошо подготовил к работе в Перми. И опыт, который я получил между этими периодами — в том числе и в Михайловском театре, — тоже.

Здесь на мне несколько ключевых направлений деятельности театра. Это выпуск всех спектаклей по системе stagione. Это Дягилевский фестиваль, а также балетный фестиваль «Арабеск» и гастрольная деятельность театра. И обязательная часть для любой институции из сферы искусств — фандрайзинг. То, чем я на данном этапе занимаюсь, это выстраивание менеджмента. Чтобы я мог успешно курировать каждое из этих направлений. Поэтому я сейчас очень плотно занят выстраиванием цепочки и какими-то кадровыми решениями.

— Про бюджет и его объемы ходит много разговоров. Ты можешь его озвучить? Насколько он гарантирован?

— Я сторонник прозрачности и могу озвучить цифры. Базовый бюджет театра, который был и раньше, порядка 250 млн рублей. На проект по расширению Musica Aeterna до состава симфонического оркестра, на приобретение инструментов и обеспечение менеджмента на этот год выделено 150 млн, в следующем году будет 240 млн и еще 240 млн через год. Этот общий объем должен идти на развитие оркестра, на расширение хора и на все, что связано с интеграцией оркестра в жизнь театра. Мы не должны существовать как отдельный проект, как какой-то театр внутри театра.

И этот общий объем на три года был ратифицирован на днях Законодательным собранием Пермского края. Это все выделяется в рамках политики Пермского края, которая предполагает инвестиции в сферу культуры в качестве одного из инструментов для преобразования города, создания привлекательного инвестиционного климата, повышения известности города и в России, и за рубежом, стимуляции творческих индустрий.

— Внутри театра существует очень большая разница в зарплатах между, так сказать, аборигенами и вновь прибывшими. Есть задача ее уменьшить?

— Безусловно, разница в зарплатах гигантская. Но очень важно понять, что мы сейчас разрабатываем такую финансовую стратегию, которая нацелена на повышение доходности театра. Объясню, каким образом.

Первое — это постепенное, разумное, но необходимое повышение цен на билеты. Если не ошибаюсь, они были в пределах 100—500 рублей. Это невозможно в нынешних рыночных условиях. Особенно для постановок в системе stagione.

Второе — должна быть другая политика в отношении западных гастролей. Должен сказать, что театр, особенно балет, достаточно активно гастролирует. Но стоимость контрактов не адекватна ни уровню балета, ни рынку. Гастроли идут благодаря партнерским отношениям, которые образовались еще в 90-е годы, когда русских артистов эксплуатировали по-черному. Эту ситуацию нужно изменить. Естественно, не сразу, но за 2—3 года этот показатель, думаю, повысится.

И третье. Есть у нас финансовые планы, соответствующие нашим художественным амбициям: хотим создать эндаумент — фонд целевого капитала. Это такой финансовый инструмент: собирается большая сумма, она должна быть очень крупной, и ее нельзя трогать, это регламентируется законодательством, а театр использует проценты от этой суммы. Условно говоря, если собрать сумму 30 млн евро и умело ее инвестировать и получать 8 процентов годовых, то это уже весьма существенно для театра. И основная фишка — что это механизм бессрочного действия. Это некая гарантия долгосрочной финансовой стабильности, то есть то, что мы можем оставить после себя. Это очень для меня важно.

— Ты надеешься на западные деньги?

— Могут быть и западные, хотя в России денег достаточно, честно говоря. Естественно, один из важных элементов успешного создания эндаумента — наличие активно действующего попечительского совета. Мы как раз сейчас начинаем эту работу. Жерар Мортье согласился его возглавить.

Возвращаясь к вопросу о разнице в зарплатах. Вот эти все три момента, естественно, будут работать на весь театр, на всех, кто в нем трудится. Мы — один театр. К тому же у Теодора есть планы по постепенному повышению уровня местного оркестра. У его музыкантов есть возможность перейти в Musica Aeterna; естественно, нужно пройти прослушивание, это правило для всех. В труппе есть несколько потрясающих певцов, Теодор начинает с ними очень плотно заниматься. На постановках по системе stagione у нас обязательно будет два состава солистов. Один — признанного международного уровня. Второй — из певцов нашей труппы, к которым по необходимости мы будем приглашать российских певцов из других театров. Чтобы спустя какое-то время мы могли повторять эти спектакли уже только с ними, чтобы эти спектакли могли войти в репертуар.

— Система stagione применительно к Пермскому театру означает, что на репертуарную сетку будет периодически накладываться блок спектаклей из одного названия? Какое количество спектаклей, ты считаешь, осилит город?

— Ну, уже запланировано четыре спектакля Cosi fan tutte — 24, 25, 27, 28 сентября. Естественно, это требует подготовки публики для того, чтобы каждый спектакль был аншлаговым. Это произойдет не автоматически. Это уже вопрос маркетинга, работы нашей пиар-службы.

— Сколько, по контракту, времени Курентзис должен проводить в Перми?

— У меня уже есть достаточно плотно расписанный его международный график до 2015 года; предполагается, что он будет проводить в Перми не меньше 4—5 месяцев в году. Это немало.

— О чем, кроме попечительского совета, вы еще договорились с Мортье и его мадридским театром Реал?

— О копродукциях. Копродукция подразумевает либо долевое участие в создании декораций и костюмов. Либо, как мы договорились с Мортье, мы создаем за свой счет в Перми одну постановку — речь идет об опере Бриттена в 2013 году, — которую он потом возьмет к себе в Мадрид. И ему в этой ситуации надо будет оплатить только транспортные расходы и гонорары солистов. Зато Мадрид выпускает «Дон Жуана» в режиссуре Петера Селларса, и мы потом привозим эту продукцию в Пермь. Художественные решения и кастинг мы прорабатываем совместно. Декорации, насколько это возможно, должны быть созданы с учетом габаритов и технической оснащенности обоих театров.

Должен сказать, что деньги, которые раньше выделялись на постановочную деятельность театра, были не скажу смехотворные, потому что в этом слове есть неправильный оттенок, но очень небольшие. Я удивляюсь, что предыдущему худруку Исаакяну при таком ограниченном бюджете удавалось создавать вполне приличные спектакли. Этот бюджет просто необходимо увеличить, если мы действительно хотим выйти на международную арену. Наши постановки должны соответствовать этому уровню. Из чего он складывается? Из уровня певцов (уверяю, что даже не top flight солисты получают весьма приличные гонорары). А также из безупречного исполнения декораций и костюмов. Постановка в Европе стоит от 400 до 600 тысяч евро. Основные затраты — сильный каст и декорации и костюмы.

Кстати, есть идея, она уже обсуждается на уровне первого заместителя губернатора, объединиться с другими театрами Перми и создать цеха по выпуску декораций. Может, даже как некое коммерческое предприятие. Если нам удастся это организовать, цеха могли бы обслуживать и театры Перми, и принимать заказы от театров вокруг — Екатеринбурга, Новосибирска. В театре сейчас есть мастерские по выпуску декораций, но они требуют апгрейта. Это важно, это проблема.

Могу сказать, что Химмельман, с которым мы не будем делать Cosi fan tutte, как планировали раньше, но будем делать «Свадьбу Фигаро», настаивал на том, чтобы декорации к его постановкам строились в Берлине, а костюмы шились в Дюссельдорфе. Но это безумное удорожание. Нам удалось договориться со Штефаном Дитрихом (художник самого громкого проекта Earlymusic — барочной оперы «Борис Годунов» Маттезона, показанной в 2007 году в Гамбурге, Петербурге и Москве. — OS), который ставит у нас Cosi fan tutte, о том, что мы строим декорации и шьем костюмы здесь. Но на данном этапе очень важно иметь четкую систему контроля качества.

— На какое количество новых постановок в год вы собираетесь выйти?

— Два-три оперных и два-три балетных.

— При этом стоит вопрос о строительстве новой сцены. Это отдельный бюджет?

— Отдельный бюджет, который частично финансируется компанией «Лукойл», выделившей на это 400 млн рублей. Эти деньги могут быть использованы только на строительство новой сцены. Они уже лежат на счете. Идет работа — исследовательская, проектная. Слава богу, не я этим занимаюсь.

— Я слышала, что новый оркестр называют «верхним», старый — «нижним»…

— О, ты больше меня знаешь, я этого не слышал.

— И я так понимаю, что «верхний» предназначен для парадных концертов раз в месяц, а не для ямы?

— И в яму он залезет, и не только для оперы, но и для балета. А «нижний» оркестр (хотя мне не нравится это определение) будет все чаще выступать с симфоническими концертами. Это не просто слова. Это весьма конкретные планы. А главный дирижер театра маэстро Платонов будет дирижировать и тем и другим оркестром. Мы создаем дирижерскую коллегию, куда согласились уже войти Оливье Кюанде, замечательный специалист по французской музыке, с которым у музыкантов сложились прекрасные отношения, и Федор Леднев, с которым Теодор уже давно сотрудничает. Мы нацелены на сближение оркестров и их взаимодополняемость.

— А еще ходят слухи про то, что в городе будет открыта консерватория. Это маниловщина?

— Знаешь, я уже думаю, что не маниловщина. Я вижу серьезность не только намерений, но и действий. Мне кажется, здесь все возможно.​