СОВРЕМЕННАЯ МУЗЫКА / ИНТЕРВЬЮ

Олег Нестеров: «Мы увернулись от народной любви»

Денис Бояринов · 14/05/2010

Имена:  Валентина Толкунова · Лев Лещенко · Людмила Сенчина · Малькольм Макларен · Олег Нестеров · Роберт Смит · Эдуард Хиль

Лидер «настоящего московского ансамбля» рассказал OPENSPACE.RU о том, как писал песни для Лещенко, Хиля и Толкуновой, о кармических близнецах Роберте Смите и Малькольме Макларене и о нелюбимой Москве

    

      
– А что было в 1977-м?

– В 1977-м я впервые встал на сцену. В 1988-м – ушел из большой связи и стал профессиональным музыкантом. «8.8.88» – так записано в моей трудовой книжке. Одни восьмерки – одна бесконечность. В 1999-м я открыл «Снегири» и началась моя продюсерская карьера.

Скляр говорил мне другое, что это семилетки в жизни мужчины (а у женщин то ли шестилетки, то ли восьмилетки, уже не помню)… Он мне говорил, когда сорок девять разменял: присмотрись, мол, и у тебя начнется. И началось...

– Я недавно пересматривал старые телезаписи и клипы «Мегаполиса», а у тебя там прическа, как у Роберта Смита из The Cure. Это был осознанный жест или случайное совпадение?

– Случайное, конечно… А еще недавно посмотрел после смерти Макларена клип «Paris» – до этого только в аудио слышал. Смотрю – и прическа, как у меня, и вообще на меня чем-то смахивает. Чистая случайность... и неслучайность тоже. Как тебе сказать, Смит – это какая-то параллельная судьба. Я помню, в 1989 году я остался один, весь «Мегаполис» меня покинул. Я сидел на старой базе на Киевской и писал новые песни – «Осень-86», «Встреча». От безнадежности и абсолютной бесперспективности они были настоящие. Я не очень умею играть на гитаре... Профессиональные гитаристы играют «в позиции» – рукой не двигают, только пальцами перебирают, и все. Дилетантская игра – когда человек, чтобы взять соседние ноты, «возит» рукой по всему грифу и струнам. Вот и я, сочиняя песни, чего-то возил по струнам, возил... А потом мне кто-то в это же время подкинул «Disintegration» – и я, смотрю, оказывается, у меня есть друзья из Англии, которые тоже возят по струнам, и до неприличия! У меня в песне «Встреча» обыгрываются красивые ми мажоры, обертона на струнах. «Pictures of You» – всё примерно то же самое, причем развозится минут на пять, и так красиво все записано. Думаю, ну ладно, что же теперь делать? Не заканчивать же на этом свою карьеру. Видимо, кармический близнец.

– Мне кажется, и с Маклареном можно провести параллели. Ты ведь тоже склонен к созданию мифов в... э-э-э... поп-культуре.

– О да (смеется), я очень к этому склонен. Мифы делают нашу жизнь прекрасней. Человек верит мифу, отдается ему и чувствует себя прекрасней во всем: делает ли он физические упражнения, соблюдает ли диету, слушает ли какую-то музыку или ухаживает за кем-то... А красоты-то вокруг навалом, просто люди ее не замечают, слишком заняты. А миф, он как волшебная решетка – подносишь к чему-нибудь, и сразу понято, что в шифровке написано: прекрасный текст. «Белеет парус одинокий в тумане моря голубом...» И нельзя сказать, что это неправда, – это просто отделение одного от другого.

К разговору о мифах, цикличности и Эдуарде Хиле расскажу одну историю. 1991 год. Мы задумываем наш третий альбом «Пестрые ветерочки»: постполитика, постминор, многие песни написаны сербским поэтом-гением Васко Попо. И я понимаю, что мне почему-то не хочется петь песни самому, не получается. Пусть поет старая гвардия. Я не могу прочесть совок как «Лукоморье», а голос эпохи, Лев Валерианович Лещенко, сможет! Делаю предложение – не отказывается. Была у меня песня «Семена», которую бы прекрасно исполнил Полад Бюль-Бюль Оглы – я на него уже даже нашел выход, как он стал министром культуры Айзербайджана.

Еще у меня была песня «Белка и Стрелка», ее должен был исполнять дуэт Сенчиной и Толкуновой. Они должны были быть в брючных костюмах, на платформах, у каждой в руках по йоркширскому терьеру (Белка и Стрелка). Мы собирались снимать клип, после Лещенко нам ничего не было страшно. Поговорили с Сенчиной и Толкуновой – обе дали добро. А Валентину Васильевну мы даже записали. Она мне все время говорила: «Олег, ну дирижируйте ауфтакт» – она никак не могла вовремя вступить (смеется).



Только мы собрались снимать клип, как нам говорят, что Толкунова и Сенчина друг к другу не очень хорошо относятся. Мы понимаем, что должны снимать по отдельности и до конца держать историю в тайне. А была тогда такая фирма «Партия», торговавшая электроникой. Я случайно познакомился с ее владельцем Сашей Минеевым – тогда было модно, чтобы фирмы давали артистам деньги на клипы. Прихожу к Минееву в офис, говорю, у меня есть идея, объясняю: Сенчина, Толкунова, Белка и Стрелка, йоркширские терьеры... вот, песню послушай. Он слушает и говорит: «Всё, делаем!» Нажимает селектор: бухгалтера ко мне! Сколько тебе нужно? Ну, говорю, пятерки хватит. Сейчас будет. Через секунду из селектора: бухгалтер уехала в банк! Минеев говорит: «Приезжаешь завтра в десять ко мне, получаешь деньги. Делаем – всё будет круто!» Приезжаю на следующий день: Минеев в Австрии, и две недели его не будет. Через две недели вся эта история ушла в песок, и Сенчину мы так и не записали. Очень жаль.

Но к чему я все это рассказываю? Еще одну песню я написал специально для Хиля, она даже звучит как «Вокализ»: «Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла... никогда». «Вокализ» стал для нее отправной точкой.



– Я-то всегда на этой музыке сидел. У меня дома не было магнитофона, только проигрыватель. Брат забрал магнитофон «Айдос», когда женился в двадцать лет, со всеми гамбургскими бутлегами «Битлов». И я слушал все детство прекрасную советскую хрень, ну и полюбил ее. В 1991-м, когда все от совка бежали, это была тема с самого дна.

– Это абсолютно по-маклареновски.

– Я же говорил, что мы уворачивались от народной любви... Для «Сиртаки» я стал искать Хиля; мне не повезло – он в это время как раз уехал в Париж, и пришлось все петь самому. Это был компромисс.

Когда пару лет назад Эдуард Анатольевич Хиль пришел ко мне на передачу «По волнам моей памяти» на 4-м канале (я там уже 150 выпусков сделал), это было накануне его юбилея, я ему рассказал, что тогда его не нашел. Он мне ответил: «Да не беда, Олег. Сделаем что-нибудь вместе. Вы что-нибудь предложите!» И мне тут приходит идея сделать программу немецких шлягеров «Почтальоны плюс», где пел бы не только я – пел бы Хиль, пели бы еще какие-нибудь немолодые певцы и певицы. Мы даже уже договаривались с Камакиным из «16 тонн» в декабре прошлого года сделать такую программу, устроить несколько репетиций и показать в феврале. Но из-за альбома «Мегаполиса» у меня ресурса не хватило. А теперь-то я понимаю, что уже всё... (смеется) Как тебе такая загогулина?

– Возвращаясь к теме Москвы: у нас на Чистых прудах недавно походил митинг против принятия нового Генплана развития Москвы. Ты бы пошел на такой?

– С удовольствием пошел бы. Я вообще мечтаю о том, чтобы москвичи заняли бы более активную позицию – начиная с маршруток, которые лазают по клумбам и лесополосам, заканчивая Генпланом и всем остальным.

Но при всем при том я не чувствую Москву сейчас своим родным городом. Это место, с которым у меня многое связано, в котором я много с чем не согласен. Но воздух здесь другой и энергия другая. Особенно сильно это чувствовалось перед кризисом. Я как-то вышел на Тверскую – лето, солнце, чудесно – и вдруг понял: а я ведь не люблю свой город! Эта мысль поначалу напугала, от нее стало неприятно: мол, а что это я не люблю? А потом понял. Мало шансов, что я здесь напишу хоть одну песню или сделаю что-то, ну что-нибудь, что я могу сделать.

– Это чувство не прошло?

– Чуть-чуть прошло. Когда грянул кризис, рубль стал падать, этот момент опасности москвичей сблизил. Особенно это стало заметно на дорогах: стали друг другу уступать. Мол, кризис – что делать, непонятно. Проезжайте, пожалуйста.

– А где ты сейчас в Москве живешь?

– Все там же, в Перово. Перово – старый район, который медленно развивался, и поэтому он, не побоюсь этого слова, уютный. Там много простора и много правильной асимметрии. Была мысль перебраться в центр, но она не нашла внутреннего подтверждения. А у меня рядом с домом лес, в котором можно час гулять и никого не встретить, кроме зайца. За окном – тополя и птички. Главное же – вид за окном, что вокруг тебя и что внутри.


«Мегаполис» выступает 19 мая в клубе «16 тонн»

КомментарииВсего:8

• dmagic· 2010-05-15 10:40:14
  Такой добрый ролик с Толкуновой :)) Вообще, неожиданные факты биографии коллектива открываются.
• natanat· 2010-05-17 09:05:49
  Здравствуйте! Прочтешь интервью - и заплачешь о том, какой народ у нас отсталый...
  
  "Например, песня «Где цветы», которую мы записали с Машей Макаровой в 1999-м, догоняла своего слушателя последние десять лет. Сейчас это наш самый популярный по скачиваемости клип. "
  
  И никакой ссылки на первоисточник:Marlene Dietrich "Sag mir wo die blumen sind?"
  http://www.youtube.com/watch?v=P3ET1b0ymZs&feature=related
  Наслаждайтесь оригиналом. Простите, захотелось "прибрать планету ". Тоже, как видите, тырю у Экзюпери.
• eu1e· 2010-05-18 01:34:02
  @natanat
  не нужно считать себя умнее всех)
  http://en.wikipedia.org/wiki/Where_Have_All_the_Flowers_Gone
• natanat· 2010-05-18 23:01:51
  для eu1e: считать себя умнее всех,действительно , не нужно. А быть - просто необходимо.Хотя вы,я гляжу, хотите поспорить. Коллективный умный разум помог однобокому интервью подбочениться.
• filologinoff· 2010-05-19 20:31:12
  natanat, а вы очень забавная) особенно в употреблении словосочетания "умный разум")
  
  кстати,уверен, что Нестеров знает об этой песне больше всех нас. хотите поспорить?)
  
• natanat· 2010-05-20 01:31:30
  Здесь, конечно же, уже лучше всего было бы спросить самого Нестерова. Да, без сомнения, ему хорошо знаком источник его вдохновения). Спасибо за внимание к словообразованию. И вот смешно -пыталась шифроваться, но женский род угадан.
• boyarinov· 2010-05-20 15:17:48
  2natanat: Олег Нестеров никогда не скрывал, что "Где цветы" это кавер-версия. впрочем, как и "карл маркс штадт". а на концертах он еще и "течет река волга" поет.
  
  в интервью речь вообще не о том.
  спасибо за комплименты
• dennyseemo· 2010-09-08 19:49:02
  захотелось послушать версию песни с вокалом Толкуновой.
  хороший у нее голос.
  есть такая версия?