Лучшие киники сегодня – Pussy Riot.
Страницы:
- « Предыдущая
- 1
- 2
- 3
У меня есть хороший, как мне кажется, пример того, как происходит проблематизация своего и чужого в рамках противостояния негативной идентичности. Давно замечено, что в современной русской литературе чрезвычайно много монстров разного рода. Скажем, Дина Хапаева считает это приметой антропологического кризиса, того,
Читать!
Монстр сегодня, похоже, стал центральной постмодернистской метафорой личности — и каждый раз она возникает по-новому, из новых ингредиентов. Александр Эткинд, на мой взгляд, прав, когда он пишет, что обилие монстров в современной русской литературе связано с тем, что Фрейд называет «жутким», и что связано оно с вытесненной и возвращающейся травмой. Эткинд связывает это с травмой советского террора. Я полагаю, что мы имеем дело с постоянным «непрорабатыванием» истории: каждая новая историческая травма — от ГУЛАГа до «шоковой терапии» девяностых — загоняется вглубь, чтобы потом вернуться в виде монстров. Однако одновременно это и процесс восстановления ответственных отношений с тем, что было однозначно демонизировано.
Итак, вот три моих тезиса. Во-первых, постмодернизм — это, прежде всего, деконструкция бинарных оппозиций и лишь во вторую или третью очередь — набор специфических приемов. Во-вторых, это всегда антиэссенциалистская деятельность. В-третьих — эта деятельность всегда противостоит негативной идентичности.
Если посмотреть на современный контекст с этой точки зрения, то можно заметить, что широкое распространение постмодернизма привело к тому, что в русской культуре (впрочем, это общемировой феномен) возникла масса явлений, имитирующих постмодернизм, но им по существу не являющихся. Имитируются, прежде всего, приемы, связанные с постмодернизмом. Однако использование так называемых постмодернистских приемов может скрывать, драпировать бинарное мышление, эссенциализм и «негативную идентичность». Якобы самоирония — а на самом деле — жесткое противопоставление своего и чужого. Принципиальным в этом смысле является «Брат-2» Балабанова. Для умных — это почти смешное, как бы ироническое кино, с некоторым перебором сделанное, но под ним — жесткое, расистское противопоставление своего и чужого. То же самое — «Морфий»: квазистилизация под декадентское кино, но на самом деле — агитка: революцию сделали евреи-наркоманы при попустительстве наркоманов-русских. В литературе отличный пример являет собой Сергей Лукьяненко с его «Дозорами». Вроде бы он проблематизирует оппозицию Света и Тьмы: Антон Городецкий все время обвиняет Светлых в том, что они по своим методам ничем не отличаются от Темных. На самом деле это мнимая сложность — в книге абсолютно ясно, кто наш, кто не наш. В сущности, после того, как Лукьяненко одобрительно упоминает, что Светлые все служили в ЧК, читать дальше не обязательно, все ясно. Еще один примечательный пример — стихи Всеволода Емелина. Вроде бы он ироничен, вроде бы гиперидентифицируется с голосом массового человека — но логика его поэзии построена на жесткой бинарной оппозиции «наших» народных и «не наших» антинародных ценностей. Это бинарность, которая притворяется издевательством над бинарностью.
Для меня все это — разные формы цинизма, с которым тоже часто путают постмодерн. Тут есть большая разница. В постмодернизме всерьез задается вопрос о связи и взаимной ответственности между феноменами, кажущимися противоположными или взаимоисключающими. В цинизме происходит жонглирование несовместимыми позициями, каждая из которых подается как единственная возможная (в данной ситуации, конечно) истина. Я сегодня такой, завтра другой — но каждый раз я абсолютно искренен. Я только вот могу подмигнуть, чтобы ты, читатель, понимал.
Есть, кстати говоря, в русской литературе любопытный случай, так сказать, инверсированного циника — это Михаил Елизаров. Он декларативно в своих нелитературных текстах (и даже в некоторых литературных) отстаивает эссенциалистские ценности, которые он связывает с советским прошлым. Однако, когда я читаю его книги, напоминающие одновременно Сорокина и Шарова, я вижу, что он деконструирует все то, что вызывает у него столько яростную ностальгию.
Я же понимаю постмодернизм как продолжение того, что Петер Слотердайк называл «кинизмом» — это непрагматическая, незаинтересованная, саморефлективная и веселая версия цинизма. Слотердайк недаром считал, что кинизм, который отбрасывает не только цинические средства, но и цинические цели — это и есть единственный противовес цинизму, который, вообще говоря, неуязвим для критики, поскольку он легко принимает форму своего оппонента, маскируясь под любую идеологию. А вот кинизм, который издевается над самими процедурами цинического мышления — это и есть постмодернизм. И я еще раз хотел бы подчеркнуть, что лучшие киники сегодня — Pussy Riot.
В последнее время я, как и все, наблюдаю за событиями после Болотной площади. Для меня агрессия (в том числе и среди интеллигенции) по отношению к Pussy Riot, к различным явлениям в современной культуре, к гей-движению, ненависть к феминизму (среди «просвещенного» сообщества) — это все говорит об актуальности постмодернистской проблематики и постмодернистского мышления, о том, что размежевание, условно говоря, «новой» интеллигенции со «старой» будет происходить именно по тем линиям, которые обозначены логикой постмодернизма, а значит, потребуют преодоления бинарного мышления, эссенциализма, «негативных идентичностей». И если этого размежевания не произойдет, то нам снова грозит повторение уже не однажды пройденного.
Поскольку я наблюдал за протестным движением со стороны, у меня возникли некоторые подозрения, которые подтверждаются целым рядом высказываний публичных фигур, — о сходстве самой эмоциональной атмосферы с атмосферой перестройки. В основном сходство это состоит в следующем: те течения и группы, идеологические установки которых не были близки друг другу в течение последних десяти лет, неожиданно объединились перед общим врагом, в качестве которого был опознан режим — и это привело к радостному братанию всех со всеми. Это чудесное чувство, и я его отлично помню по перестроечным годам, когда либералы и националисты тоже были заодно, потому что они были против коммунистов, — а вопрос, что будет дальше, он как-то отодвигался на задний план — в смысле, мы сейчас их свалим, а дальше оно как-то само наладится посредством демократии. Этого не происходит и не может происходить.
Тот факт, что на первый план после четвертого марта вышли дискуссии о Pussy Riot, дискуссии о церкви, которые, как правильно замечает Илья Кукулин, не переходят, к сожалению, в дискуссии о религиозности, — свидетельствует о том, что именно здесь и находятся зоны,
Читать!
Так что, повторюсь, постмодернизм — это не только чистая и красивая игра, это еще и продуманная социальная и этическая позиция, которую он в России только начинает предъявлять. Надеюсь, что этот процесс будет только нарастать, потому что политическая востребованность постмодернистской «повестки» сегодня очевидна как никогда.
Записал Станислав Львовский.
Страницы:
- « Предыдущая
- 1
- 2
- 3
КомментарииВсего:18
Комментарии
- 29.06Стипендия Бродского присуждена Александру Белякову
- 27.06В Бразилии книгочеев освобождают из тюрьмы
- 27.06Названы главные книги Америки
- 26.06В Испании появилась премия для электронных книг
- 22.06Вручена премия Стругацких
Самое читаемое
- 1. «Кармен» Дэвида Паунтни и Юрия Темирканова 3451699
- 2. Открылся фестиваль «2-in-1» 2343347
- 3. Норильск. Май 1268511
- 4. Самый влиятельный интеллектуал России 897659
- 5. Закоротило 822073
- 6. Не может прожить без ирисок 782059
- 7. Топ-5: фильмы для взрослых 758581
- 8. Коблы и малолетки 740818
- 9. Затворник. Но пятипалый 471147
- 10. Патрисия Томпсон: «Чтобы Маяковский не уехал к нам с мамой в Америку, Лиля подстроила ему встречу с Татьяной Яковлевой» 402979
- 11. «Рок-клуб твой неправильно живет» 370410
- 12. ЖП и крепостное право 345178
Вот только выводы из этого делаются странные. "Бинарные оппозиции" и "эссенциализм" есть не что иное как ценностные системы (и их главная оппозиция "хорошо-плохо"). Взамен автор (вместе с ПМ) предлагает туманную "проблематизацию" - не слишком понятно что это за зверь и с чем его едят. Если взамен разрушенной системы, говорящей: "тот прав, а этот нет" предлагается система "правы все, поскольку у каждого есть свои проблемы", то следует отметить, что последнее представляет собой ценностный хаос, то есть системой не является в принципе, а потому мы снова приходим к разрушению как единственной реальной сути ПМ.
ПМ (невзирая на предостережение автора) - именно моральное, ценностное (а затем уже культурное) явление. Это прежде всего утверждение о том, что ценностей нет вовсе. Традиционное (домодернистское) общество характеризовалось устоявшимися естественными ценностями и правилами, которые не обсуждались. Затем пришла эпоха модернизма, когда это положение было разрушено в пользу новых "ценностей", созданных разного рода кабинетными сказочниками – от коммунистов до фашистов.
Теперь мы живем в эпоху, когда стало ясно, что модернистские ценности полностью дискредитировали себя. Казалось бы, напрашивается очевидный вывод: не следует ли подумать о возвращении к традиции, той самой, которая была столь высокомерно отвергнута вышеупомянутыми сказочниками? Ан нет, с точки зрения этих банкротов, банкротство свидетельствует всего лишь о том, что ценностей не существует вообще. Есть лишь броуновское движение равноценных, равнозначных, а потому – незначимых, неразличимых моралей. Модернистский ценник не подошел к товару? – Что ж, не будем искать другой, а вместо этого просто оторвем всякий!
Постмодернисты, а точнее, потерпевшие поражение модернисты как бы говорят цивилизации: "Ты не досталась мне, так не доставайся же ты никому!" Постмодернизм – это культура карандышевых.
Вообще, где матчасть? Где Лиотар, где Рорти, где Джеймесон, где Делез? Почему нет ни слова про структурализм и позитивизм? Такое впечатление, что постмодернизм придумал сам автор (записал С. Львовский), а реализовали Горалик с Сорокиным. Что за детский сад? Копи-паст статьи с википедии имел бы больший смысл.
Единственная интересная часть статьи - это про эссенциализм и его критику. Причем сначала автор говорит о том, что критика и "подрыв" эссенциализма - это очень круто, а в конце статью сам того не замечая становится махровым "эссенциалистом", грудью вставая на защиту "настоящих" ценностей против "цинизма". Вполне в духе патриараха МиВР.
Вот это вообще шедевра двоемыслия: "...Тут есть большая разница. В постмодернизме всерьез задается вопрос о связи и взаимной ответственности между феноменами, кажущимися противоположными или взаимоисключающими. В цинизме происходит жонглирование несовместимыми позициями...". Ога, тут большая разница: одно дело в лоб, а совсем другое - по лбу.
Разделяю Вашу иронию по отношению к названию рубрики (впрочем, его нелепо-высокомерный тон хорошо соответствует тону редактора данной рубрики).
Но трудно согласиться с Вашими упреками, адресованными автору. Его главный (и на мой взгляд правильный) тезис как раз и заключается в прямой зависимости "ПМ в искусстве" от "ПМ в обществе". Мне тоже кажется, что эта связь очевидна.
И двоемыслия в приведенном Вами пассаже нет (есть скорее НЕДОмыслие). "Жонглирование несовместимыми позициями" в данном случае - попытка защиты одних, отживших (с точки зрения автора), "бинарных оппозиций" при помощи постмодернистского отрицания других "бинарных оппозиций". Эту попытку он и называет (и снова справедливо) цинизмом.
Недомыслие же заключается в том, что если нет отношений "противоположности" и "взаимоисключения", то нет ни "связи", ни "взаимной ответственности". Есть лишь тепловатый бульон броуновского движения - бессвязного и безответственного. Ибо связь автоматически подразумевает не только соединение, но и отношение, функциональную зависимость от целого. А наличие отношения опять же автоматически приводит к ситуациям "противоположности" и "взаимоисключения".
Честно говоря, я исходил просто напросто из того, что "постмодернизм" и "состояние постмодерна" - это вполне себе устоявшиеся термины со своими значениями, которые не совпадают. Понятие постмодернизма в искусстве - несколько более размыто, но это явно не то же самое, что "состояние постмодерна" в обществе. Во всяком случае, если мы имеем в виду устоявшееся употребление этих слов, а не нагружаем их какими-то новыми смыслами.
Состояние постмодерна Лиотар кратко определяет как недоверие к мета-нарративам, они же "великие проекты". В частности такими мета-нарративами являются "прогресс" или "марксизм" или "религия" или "либерализм". По Лиотару общество в состоянии постмодерна относится ко всем таким великим проектам с недоверием. Это не имеет прямого отношения к постмодернизму, как его понимают в литературе, критике, живописи и т.п. Хотя, конечно, в какой-то степени постмодернизм в искусстве является порождением состояния постмодерна в обществе. Это вполне естественно, поскольку от общества, социума, целиком и полностью зависит вообще всё, в частности и искусство. Я и не говорю, что такой связи нет, я протестую против смешения этих понятий. Это совершенно разные вещи.
Что же касается бинарных оппозиций и их критики, то это автор вообще зря сюда приплел, поскольку эта критика не является чем-то специфическим для постмодерна. Это было всегда, а если следовать логике автора, то не только Гераклита, но и Гегеля с Марксом и Ницше с Хайдеггером следует включить в могучую команду посмодернистов.
Состояние постмодерна действительно сопряжено с некоторым кризисом в этике, но, естественно, не означает обязательного отказа от бинарных оппозиций в пользу бессмысленного "все в какой-то степени правы", а просто вынуждает более тщательно и дифференциировано подходить к решению этических вопросов. Грубо говоря, не стричь всех под одну гребенку. Тут автор (случайно :)) сказал нечто действительно умное, когда указал на важность вопросов феминизма, ЛГБТ и т.д. для состояния постмодерна. Вопрос о толерантности и умении принимать чужие нормы действительно является ключевым для этики постмодерна. Но это не означает отказа от этики или аморфизации этики, это означает ее усложнение. Мне ужасно не хочется "опошлять вульгарным пересказом" работы Лиотара и Фуко, но уверяю Вас ни о каком отказе от этики и ни о какой "безответственности" там речи не идет.
Вы говорите: "...постмодернизм в искусстве является порождением состояния постмодерна в обществе". Согласен на 100% и думаю, что автор статьи имел в виду ровно то же самое. Понятно, что клоунада Пригова есть клоунада, точка - без каких-либо этических и культурологических умствований. Собственно, автор статьи и проводит такое четкое различие, ставя "приемы" ПМ отдельно от его идейной и мировоззренческой сути.
Вместе с тем трудно не усматривать прямую связь (не СМЕШЕНИЕ, против которого Вы протестуете, а именно прямую родственную связь) между "приемом" ПМ и мировоззрением ПМ. Последнее означает вседозволенность, а значит - и Пригова, и член на Литейном, и Госпремию, душистым кондомом на оный член натянутую. Вы, конечно, не согласитесь - собственно, Вы уже сказали, что "толерантность и умение принимать чужие нормы не означают отказа от этики или аморфизации этики, а означают ее усложнение" (я позволил себе слегка перефразировать Ваш текст).
Но в том-то и дело, что толерантность ПМ на практике ничем не лучше идеалов (в терминах автора - "бинарных опппозиций") предшествовавшего ему модернизма - не лучше в том смысле, что столь же нереальна, претворяясь на практике в полное отсутствие запретов. На ПРАКТИКЕ "толерантность" ПМ - это именно отказ от этики, ее аморфизация.
Позвольте заметить еще кое-что. Возможно, Вы оттого так рассердились на автора за "смешение" ПМ в обществе и ПМ в искусстве, что именно в последнем лучше всего отразилась эта знаменательная тенденция демонстративного отказа от всех и всяческих правил. Ярмарочные клоуны раньше прочих чувствуют, когда дозволяется заголить перед честным народом зад. Но при этом они никогда не действуют сами по себе, а (пользуясь Вашими словами) являются прямым "порождением состояния в обществе".
У первого - одни амбиции, у последнего - изысканные плоды обновления.
Модернизм и сегодня не умер - он развивает Традицию.
Обновление и есть модернизм.
А постмодернизм - мертворождённое дитя невежества и управленческого зуда.
Дитя мировых войн и следствие их болезней.
Существует постмодернизм довольно долго, но одухотворенных плодов не имеет.
Это явление - за чертой искусства. Это - насилие, интеллектуальная ложь, меркантильность - желание подчинить себе весь мир.
ПОСТМОДЕРНИЗМ ЕСТЬ АНТИГУМАНИЗМ.
Возможно, это явление в будущем может оказаться перспективным для управления роботами.
Для людей постмодернизм вреден: пагубен для здоровой психики и губителен для души.
отработанные приемы постмодернизма, возможно в будущем смогут пригодиться для выполнения ФУНКЦИЙ БЛОКИРОВАНИЯ ПРОГРАММ ОЧЕЛОВЕЧИВАНИЯ РОБОТОВ)
P.S.
Когда-нибудь за это ФУНДАМЕНТАЛЬНОЕ ОТКРЫТИЕ кто-ибудь получит Нобелевскую премию))
клопы.
ага, просветительская поза опенспейса напоминает разваливающуюся скульптуру дискобола.
Прелести постмодернизма общеизвестны. Автор мог бы и не прибегать к трюизмам. Но что по факту, какое наследие оставила или ещё оставит эпоха постмодернизма помимо всех замечательных плюсов? Некритично товарiщъ подошел к вопросу.
Состояние постмодерна, как оно описано в работах того же Лиотара, не есть доктрина или идеология, это именно состояние общества, оно не формируется какими-то загадочными "властителями умов", а уж скорее наоборот формирует их. Поэтому не следует, как мне кажется, искать здесь какое-то четкое мировоззрение. Мировоззрение как раз есть у, не знаю как назвать, художников (в широком смысле слова, как artists в английском языке) и/или у искусствоведов. Поэтому можно говорить о "мировоззрении" или "идеологии" или "направлении" под названием "постмодернизм", но не об общественном движении постмодерна. Не думаю, что искусство когда-нибудь особенно сильно влияло на жизнь общества и уж точно не сейчас.
Про модернизм не хочу сейчас говорить, поскольку и так распозаются ответы, но автор и модернизм определяет очень странно. Не могу точно сказать, но по-моему он и в этом случае модернизм в искусстве смешивает с эпохой модерна, как его его понимают в социологии, что совсем забавно, поскольку эти явления разнесены к всему прочему и по времени.
Но что я уж точно хочу подчеркнуть, так это абсолютную, на мой взгляд, недопустимость смешения пространства произведений искусства и этического пространства. Одно дело член в плену ФСБ и песни на алтаре, а совсем другое - аморфизация этики. Провокации в искусстве подчеркивают этические проблемы, а не снимают их. Собственно, в этом одна из главных задач т.н. "провокативного искусства" - заставить человека сформулировать и критически осмыслить свою этическую позицию. О какой аморфизации этики и вседозволенности может идти речь, если именно акции PR и Войны как раз и привели к более четкому обозначению позиций, т.е. наоборот к их кристаллизации, как выражаются наиболее умные передовики. Это, правда, совершенно не является спецификой именно постмодернистского искусства, но тем не менее.
Я предполагаю, что атака на этические границы в отечественном искусстве в последнее время связана именно с тем, что для нашего общества вопросы этического самоопределения являются сейчас ключевыми. Собственно, они являются ключевыми где-то с конца 60-х - начала 70х, насколько я могу судить. Т.е. с того момента, как пост-сталинское советское общество в смысле морали окончательно деградировало, а нового ничего так и не появилось. Официальная идеология раньше проповедовала равнение на запад, а сейчас резко повернула и навязывает большой стиль. Причем очень хаотично: тут тебе и великая победа-нас боялась Америка и православие-самодержавие-народность и космос-советская наука-индустриализация и российская империя-наследство Византии-третий Рим, но далеко не всё общество готово принять эти... м-м-м... ценности. Тем более все сразу. Св. влкмч. Сталин часто взрывает мозг даже большим поклонникам империализма. А без ориентиров жить сложно. Вот и ищем, а PR и Война помогают. Именно помогают, а не мешают. Это самое этически ориентированное искусство сейчас.
Вообще стратегия письма статей на Openspace это отдельная тема, по-моему адекватные люди здесь остались только в разделе искусство, в частности, уважаемая Екатерина Деготь, перед деятельностью которой, действительно снимаешь шляпу; остальные же разделы, по моему мнению, можно назвать, как теория культуры для бедных. Были прекрасные рубрики: Аронсона по кино, Александрова по литературе и еще мн.др., но, видимо, мода меняется. Нужна, что называется, мысль с наскоку.