«Жизнь насекомых»

Пелевин хочет, чтобы мы так же сильно запутались, как и его персонажи. Повествование ведется от лица всеведущего нарратора, что, казалось бы, обещает в конце полную ясность. Но полная ясность — именно то самое, чего в этой книге нет; несомненно, к лучшему, поскольку жизнь в любом случае не предполагает полной ясности.

Несмотря на многочисленные параллели с «Превращением» Кафки, художественная вселенная Пелевина больше напоминает «Космикомические истории» Итало Кальвино. Абсурдистская, смешная, изобретательная и шаловливо философическая «Жизнь насекомых» идеально накладывает сложности человеческой жизни на искрящуюся странностями жизнь насекомых.


Нас захлестнуло половодье плохих романов, в которых действуют собаки, муравьи и человекообразные обезьяны, получившие дар речи. Большинство из них написано тяжелым языком и напыщенным стилем, сводящим на нет и содержание, и авторские таланты.

Виктор Пелевин играет в совершенно другой лиге. Его талант поразителен, предмет изучения необозрим, и картины свои он рисует легкими мазками. Протагонисты «Жизни насекомых» не являются ни людьми, ни насекомыми в обычном смысле этих слов, но сверхъестественными созданиями, перемещающимися между двумя мирами. Перемещения эти иногда шокирующие, бывают отвратительными и часто смешными, но никогда не выглядят надуманно. Почему? Несмотря на наличие свободной воли и интеллекта, мы, люди, в полной мере биологические и социальные существа. Мы вырастаем, находим себе пару, нишу в установившемся порядке, переживаем катастрофы и умираем. По пути мы иногда задумываемся о том, каков смысл всего этого. Это, возможно, и банальное соображение, но под пером Пелевина оно расцветает.


Комментарий переводчика в начале «Жизни насекомых» Пелевина сообщает нам, что и «Митя», и «Дима» — уменьшительные формы русского имени «Дмитрий». Это таинственное и интересное замечание, одиноко маячащее прямо посреди страницы, сразу произвело на меня сильное впечатление. Выясняется, что Митя и Дима — мотыльки (или все же люди?), стремящиеся к свету в одном из многих эпизодов выдающейся образной книги Пелевина, представляющей собой сатиру на современную российскую действительность.


Книга представляет собой сатирический вариант «Метаморфоз», то остроумный, то дурашливый, то болезненный, то глубокий. Люди, как бы под неким зловещим микроскопом, оказываются насекомыми. Мы все — насекомые, стремящиеся к свету, но обретающие лишь темноту, толкающие перед собой навозный шар (наше физическое тело) и неспособные подняться над материальными проблемами.


Автор предлагает нам очень оригинальный роман. Персонажи — люди, имеющие форму насекомых, и проживают свои человеческие жизни, приноравливаясь к этой особенности. Думаю, я никогда не буду смотреть на насекомых прежними глазами, и, в конце концов, это на людей я смотрю иначе.


Драгоценный шедевр, представление русского общества снизу, как будто через фильтр увеличительного стекла или глазами фламандского художника эпохи Ренессанса. Прочитав эту книгу, вы больше не сможете смотреть на насекомых прежними глазами — особенно на комаров... Пелевин — великий писатель и литератор, который любит цитировать и незаметно ссылаться на великих представителей русской литературы — прежде всего на Достоевского и Булгакова.


Каждый из нас может оказаться в одном (в двух или трех — в зависимости от момента) из насекомых, присутствующих в книге. У некоторых из них — те же качества, что и у нас, наши пороки. <…> Я узнал [в героях] своих друзей, знакомых, актеров, политиков, певцов и т.д. Итогом оказывается представление общества, как если бы мы смотрели на него, увиденного из подполья или с неба. Прекрасная книга для мечтателей.


«Жизнь насекомых» Пелевина — поразительный аллегорический роман, представляющий собой хронику жизни в постсоветской России. Он мастерски описывает поиски идентичности после крушения Советского Союза, увлекая за собой читателя в глубины русской души и обнажая русский дух. Он тонко обличает черномырдинскую «шоковую терапию», а также мародерство, которому русский народ подвергся со стороны западных бизнесменов и русской мафии.


Русский друг говорит, что единственный способ понять эту книгу — выкурить косяк перед тем, как начать читать.


Книга показалась мне непонятной. Я жаден до чтения, но был очень разочарован. История про летучую мышь ничего, но и ее я не дочитал до конца. Деньги на ветер.


У автора была хорошая идея, но он ее не смог до конца продумать. С одной стороны, это могла бы быть книга для взрослых — например, история Наташи и Сэма. Другие ее части могли бы стать (будучи должным образом проиллюстрированными) хорошей детской книгой, способной захватить воображение ребенка. А так получилось ни то, ни то.


Единственная причина, по которой я продрался сквозь эту сложную книгу, — я читал ее по учебе. В промежутках мне пришлось прочесть две веселые книжки, чтобы как-то себя подбодрить.


Подготовка: Станислав Львовский
Перевод: Станислав Львовский, Варвара Бабицкая, Паоло Гальвани